Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Геннадий Кузнецов. Стеклянная лестница в небо

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

«Стеклянная лестница в небо»

Так назвал свою новую книгу стихотворений Александр Раевский. Книга издана в Кемерове под редакцией Б. Бурмистрова. Она вобрала в себя лучшее из предыдущих четырёх изданий, а также произведения, написанные в 2006–2008 годах.

Автор, на мой взгляд, удачно озаглавил книгу строкой из стихотворения «Бабушкины слова». Именно бабушка подсказала внуку, что «на небушко лесенка  есть / вон за той за зелёной берёзой», по которой «к Боженьке можно залезть». Назвав так свой сборник, поэт, конечно же, мыслил шире и подразумевал здесь ещё и светящийся, хрупкий путь поэзии, да и вообще искусства, к высотам духа, который, хотя и прекрасен, но чреват опасностью быть легко разрушенным – ступил не так раз-другой – и потускнеет, покорёжится, а то и рухнет, и разобьётся «лестница».

А прочная опора движения по ней, судя по содержанию книги, – слово, в котором не игра ума, не его сложнейшие выверты, а простота, внутренней теплотой своей согревающая сердце читателя. В книге Раевского сразу же, с первых страниц, окунаешься в эту самую простоту: здесь и трава растёт, и почки на деревьях лопаются, и весенний день солнышком сияет, но такова ткань стихотворения, что всё это простое, соединённое вместе, даёт картину, которая глубоко запечатлевается и долго не отпускает, как однажды увиденное красивое лицо, почему-то вдруг запавшее в душу.

Так и стихи поэта: со многими из них ты уже хорошо знаком, но начинаешь читать и вновь не можешь оторваться. Стихотворение действует магнетически, обладая каким-то особенным свойством, только ему присущим, где слова, нужные именно в данный момент, располагаются и сцепляются так, что как бы подсвечивают друг друга, и вся строфа начинает светиться.

Кусты, засыпанные снегом.

Восторг, слезинка, синева…

Домой, домой! Лошадке пегой

Не в тягость наша кошева.

Александр Раевский пишет не отголоски жизни, не второстепенные её черты, а самый сгусток, её, выражаясь прозаически, материальную основу, то, что лежит в основании и без чего все её ответвления не смогли бы проявиться.  Уже в 16 лет он создаёт удивительное стихотворение «Гость», в котором кусок из жизни села выписан пером, достойным зрелого и талантливого мастера, что лишний раз убеждает – поэтом невозможно стать, им надо родиться.

На подворье привезли сено, сгружают его и стогуют. Но в том-то вся интрига стихотворения, всё искусство поэтическое, что мы этой работы не видим, а лишь догадываемся о ней, чудодейственно её ощущаем – «в надворье творится хорошее что-то». Это «что-то», с одной стороны таинственное, а с другой напряжённо-волнующее и даже слегка пугающее: «по сугробам, плетням и столбам / метались лучи, рокотала машина, / от близкого гуда дрожала изба»… А вот и сами творцы хорошего, полные радости и гордости за содеянное, – «фуфайки и шапки кидали на пол, / шутили, сорили пырейною остью» и начинали доброе заслуженное трудом застолье в честь «доброго гостя».

А гость – луговая забота людей –

Темнел во дворе

Величаво и строго.

Вот он, величественный в своей простоте итог человеческого труда, и красоту его поэт подчёркивает образной и превосходно сделанной концовкой:

И было уютно январской звезде

Дремать на заснеженном темени стога.

Это всё из первого раздела книги «Ласковая высь». А когда бытие стало пригибать эту высь к земле да ещё волочь по грязи, заболела муза Раевского, запечалилась и застонала далеко не ласковыми словами. Но это были не плаксивые, а мужественные слова – в стихах поэт не отводит взор от мерзостей и запустений капиталистической действительности, смотрит в упор на неё, не отворачиваясь от смрада.

Во втором разделе «В краю, простуженном насквозь» в стихотворении «Голуби» речь идёт совсем не о голубином – «в просторах забитой России…» «Беспросветным враньём загрязнён, на вражде, на игле да на водке пенится» не только «её горизонт», а вся она, матушка. А на следующих страницах пылают гневом строки: «Нет правды в раздолбанном мире», «в кровавых разборках сошли все с ума», рождённое либералами рыночное «чудище прёт напролом».

И всё-таки меня, читателя, больше привлекают не бичующие прокурорские строки, а те, где поэт судья и ответчик. В них боль и от паскудства окружающей жизни, и от собственных промахов и негативных поступков. С болью в сердце выдаёт он этот сплав собственной, далёкой от голубого сияния, жизни, со скудеющей жизнью народа и России в таких стихотворениях, как «Стою на посту, охраняю насосную…», «Молчаливый разговор», «Гнилое гибельное лето…», «Вещий сон». Вот, к примеру, как говорится об этом в позднем прозрении:

Вся страна на больничной постели,

Очень грязная эта постель.

Как метели, года просвистели,

Или сам их, дурак, просвистел?..

Но, описывая свои невзгоды, поэт горестно восклицает: «По сравненью с великою болью, что твоя одинокая боль?» и не снимает с себя ответственности за погибель великой державы – «Проблукал в облаках и при этом проморгал злые силы во мгле…».

Но в последующих стихах, помещённых в этом же, последнем, разделе «Надежды крестик золотой», чувства поэта как бы оттаивают, и уже не злостью и болью, а «печалью высшей просвечивает» он окружающий мир, и уже проступают в душе мотивы «Ласковой выси», и вновь туманит взор берёзка, «раскинувшись большим шатром, знакомым с детства», и греет душу «очарованный тракторист», «и ласково вниз из-за тучи лиловой ОТЕЦ лучезарно глядит», и мысли о будущем не мрачные: «Ничего, наше время придёт, всё наладится, всё возродится».

И хотя действительность не радует даже в родной Алабуге: у дядьки Андрея «в глазах безнадёга – во дворах ни скотин, ни курей, водку ж глотаем часто и много!». Но спасение от духовного застоя, от душевной боли поэт ищет в Алабуге, на родине, в родном с детства доме.

Это, так сказать, в бытийном плане. А в творческом? Мне кажется, что Александр Раевский уже прошёл путь и обличения, и самобичевания. Людям нужны сейчас стихи, не столько указывающие на зло, сколько ищущие добро и помогающие его утверждению в жизни. И путеводитель тут – путь Христа, поселение добра в душах людей. Но на вершинах творчества этот путь – путь созидания – труднейший. Негодовать – просто. Любить и прощать – по нынешним временам близко к подвигу. Но другого пути для искусства, если оно не хочет умереть, видимо, нет.

 

Геннадий Кузнецов

г. Новокузнецк

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.