Сергей Чепров. И с привкусом горечи – хлеб

Рейтинг:   / 1

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: Чепров Сергей Васильевич

Просмотров: 2607

2013 год, Выпуск № 1

 

***

 

Полет больной кукушки над жнивьем

Тяжел, как в храме поступь иноверца.

Я знаю, что неправильно живем.

Не по уму. И вовсе не по сердцу.

 

Я чувствую, что выход где-то есть.

Но кабы знать тот путь, ведущий к счастью,

Я б наизнанку вывернулся весь,

Из кожи вылез, лишь бы докричаться.

Увы, не знаю. Круг на спад идет.

Еще немного – птица канет камнем.

Больной кукушки над жнивьем полет

Слежу...  И только развожу руками.

 

     *****

 

Сколь по дорогам ни пыли,

Сапог проверив на износ, -

У каждого есть пядь земли,

В которую корнями врос.

 

Там, где ему всего теплей,

Где взрощен сад его рукой,

Там, где он вырастил детей

И обретет в конце покой.

 

И, намоленую в трудах,

И потом политую пядь,

Он не позволит никогда

Ни разорить и ни продать.

 

     *****

 

Еще не напахнуло первым снегом,

Еще не замутилась хмарью синь.

И журавли тревожат криком небо

Над наготой пристыженных осин.

 

Так, опершись рукою о деревце,

Засмотришься в неведомую даль...

С каких глубин вдруг подступает к сердцу

Извечная осенняя печаль?

 

И знаешь, что в предчувствии метелей,

Вот так же сжаты в осени тиски,

Мои деды вслед журавлям глядели...

И так же сердце ныло от тоски.

 

     *****

 

Март на исходе. И снега не стаяли.

Утрами под ногой хрустит стекло.

Но огорода первые проталины

Легли на сердце радостным теплом.

 

И по весне с завидным постоянством

Так подопрет – не в силах говорить!

Откуда в нас вот этот зуд крестьянский –

Копать, латать, садить да городить?

 

Лицо подставив ласковому лучику,

Пройдешься нараспашку по двору,

И вдруг поймешь, как за зиму наскучилась

Рука по молотку да топору.

 

     КОРНИ

 

Топор, ножовка да рубанок,

Горбыль, что с осени подпрел...

И я сегодня спозаранок

Уже колдую во дворе.

 

Пилю, тешу, равняю сколы.

И, словно давняя мечта,

Забор взрастает частоколом,

Как вкруг кержацкого скита.

 

Глубокой старины поклонник,

Уйду в затворничество жить.

За частоколом так спокойно.

И время медленней бежит.

 

Что по ту сторону – химера.

А здесь приходят мне на ум

Два моих деда-старовера.

Один – Федул, другой – Наум.

 

Пышнобороды, седовласы.

Спокойный, странный говорок...

И ихний дом, и ихний пасек,

Что в стороне от всех дорог.

 

Я помню меда запах сладкий,

Пугающий пчелиный звон...

Туда меня возила бабка

В ее Грязнухинский район.

 

Не знаю: тяжело, легко ли,

И где теперь найдешь ответ?

Но за таким вот частоколом

Они прожили по сту лет.

 

     *****

 

Было дело – песня пелась,

Да вставал за стогом стог.

А с горы село гляделось,

Словно райский уголок.

 

По лугам стада бродили,

Вкусно пахло молоком.

Гостя здесь за стол садили,

Щедро потчуя медком.

 

Времена ль другие были?

Люди ль добрые ушли?

Окна накрест позабили

Да скотину извели.

 

Вдруг осталась не у дела

Экая-то благодать.

И кукушка улетела –

Некому года считать.

 

 

     ГОРЬКИЙ  ХЛЕБ

 

Неровные борозды пишет

Один на унылых полях

Отживший свой век тракторишко,

Надсадно пыхтя и пыля.

 

И гонит пастух вдоль ограды,

Ругая скотинку незло,

По ранешним меркам – не стадо,

Едва два десятка голов.

 

А в доме крестьянин угрюмый,

За домом – пустующий хлев.

И долгие, горькие думы...

И с привкусом горечи – хлеб.

 

     *****

 

Как будто даже прослезился

И медленнее стал дышать:

Здесь дом стоял, где я родился

И сделал самый первый шаг.

 

Здесь на шестках звенели крынки,

Плескалось на ветру белье.

Здесь я своим счастливым криком

Пугал несчастных воробьев.

 

Вот здесь меня купали в ванне

Под старой яблоней в саду,

Здесь навернулся с крыши бани

И до сих пор последствий жду.

 

Все, кроме памяти, остыло

Тарелкою вчерашних щей...

О, Господи, когда ж то было?!

А, впрочем, было ль вообще...

 

 

 

     РОДИНА

 

Спасибо Богу, что на свет явился,

Что на плечо набросили суму...

А где родился – там и пригодился.

Где свет узрел – там и уйду во тьму.

 

Мне Родина – что под дождями мокнут

Вдоль тракта вековые тополя,

И накрест заколоченные окна,

И пахарем забытые поля...

 

Мне Родина – как и для прочих многих,

Не блеск столиц, не бдение под гимн...

Мне Родина – и домик у дороги,

И холмики родительских могил.

 

      *****

 

В тот долгий вечер, отходя ко сну,

Я жизнь свою несложную итожил:

Что ж, ростил сына, посадил сосну,

Построил, пусть не дом, но баньку, все же...

 

Сын вырос, вроде, парнем неплохим...

Сосна стройна. И банька тешит тело.

Да, между делом я писал стихи...

А может, зря, что только «между делом»?

 

Им, может, надо было все отдать,

И планку ставить только в этом плане?

Но как тогда б смог сына воспитать?

И стих о чем, коль ни сосны, ни бани?!

 

     БАНЬКА

 

Что я, Ваня, барин, что ли,

Без хором не проживу?

Спать-то можно в чистом поле

И в амбаре, и в хлеву.

 

И нужник бы сделать впору,

Что мы – голубых кровей?

По нужде-то я к забору,

И свежей, и веселей.

 

А вот баня, знаешь, Ваня,

Нам без баньки-то никак.

Кто я? Да никто без бани.

Не мужик, а так, пустяк.

 

   СЛОМАНЫЕ  ЧАСЫ

 

До меня кукушка  в будке

Сдохла, выпучив глаза.

А куда бегут минутки –

Больше некому сказать.

 

Тяжело мне без ответа,

Что вчера и что сейчас.

Поминутно в реку-лету

Безвозвратно всякий час.

 

Утекло минут немало

В суматохе разных дел.

А куда – кукушка знала.

Да спросить вот не успел.

 

                                                                                 г. Бийск