Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Колдунья Азея (роман) ч.1

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Красный петух

В махоньком сельце Лапдашкино стояла пýстынь - деревянная церквушка с одним колоколом, ветхим скрипучим аналоем и чуть ли не с двумя иконостасами. Судя по полусгнившей арке ворот, когда-то была огорожена. Пустынь - веселое украшение села - возвышалась на видном месте. По праздникам да по воскресеньям собиралось до десятка прихожан. Изредка приезжал протодьякон отец Канон отвести кое-как службу, отпустить грехи мирянам, пображничать с кумом Дементием, само собой взять халтуру просвирками да живностью. А главное - насладиться дорогой. Уж больно отец Канон любил птичье пенье, услаждавшее его в пути.

На сей раз отца Канона сопровождал дьякон Селифан, рьяный служака. Молодой Селифан имел женский вид, рабскую покорность перед высшими чинами, непоколебимую трепетную веру в Бога и твердость – что касаемо при общении с прихожанами. Селифана Канон прочил на свое место в протодьяконы, ибо самому ему сулили сан протоиерея. Селифан, зная, что на него заглядываются женщины, и держался соответственно - форсисто. Елейная улыбка, словно припеченная к его лику в отрочестве, не оплывала с румяного лица. Он обладал гордой уверенностью в своей красавице жене Агриппине.

Кум Дементий пригласил гостей к столу, с дорожки заморить червячка. Званый обед будет после службы. У Дементия полна горница народу. Пришли выложить свои беды, послушать дальние новости: прииск это все же о-о! К тому же отец Канон частенько в губернии бывает, да и губернское начальство его жалует своими визитами. Дементий, показать широкую душу хлебосола, при служителях церкви держал порог дома переступнем всякому-якому.

Послушали, сами кое-чего порассказали…. Наперебой поведали святым отцам страшное приключение в пустыни: «Нечисто, ой, нечисто: кто-то шумливый, темный обитает там. Сухарничали единова парень да девка. При баловстве торнул он ее башкой о бревенчатку – тут и зачалось!.. Сперва, вроде бы, мах крыльев, потом крики, стуки какие-то - кавардак кавардаком. Утром отперли, верно: все постолкано со всех мест. Свечи вдребезги в одном иконостасе пусто – икона на полу, и кивот у нее треснут».

«Главное дело - все боятся нечистой силы, надо бы выгнать ее оттоль».

Задумался отец Канон, переглянулся с Селифаном, мудро покачали головами, будто бы чего-то знают. Знают. Добрую часть пути занял у них разговор о колдунье Трифеле. Канон наструнивал Селифана найти способ извести из округи колдунью: зело много вреда приносит пастве. Прихожане верят в ее колдовство пуще, чем в Бога. Несмотря на то, что действует она от имени Христа, в Золоторечье и в округе еретики появились. Но причина этой молвы и беспокойство преподобного Канона были другого рода. До отца Канона дошел слух, будто бы колдунья намекнула на его темное происхождение, которое он сам толком до конца не знает.

Якобы где-то на Ангаре, чета кержаков старообрядцев обнаружила его в заброшенном зимовье умирающим. Усыновили, отдали в учение в какую-то церковную школу, а сами во время эпидемии чумы богу душу отдали. Отрок оказался способным, все схватывал на лету, проворным. Много читал и помаленьку воровал. Однажды со своим сотоварищем и супрягой ограбили храм, забрали много церковной утвари и продали. Отправились вниз по Ангаре. Каким-то образом оказались на реке Енисей, потом в Карском море, через Тазовскую губу по реке Таз доплыли до Мангазеи. Тамошняя встреча определила теперешнее статус-кво и новое имя Канон. Друзья поселились в доме умирающего бывшего служителя православной церкви высокого сана, сосланного из Средней России. Канон, в то время Иоганн Шпек, много молился, показал свое милосердие. Он ухаживал за стариком честно, старался искупить свою вину за воровские грехи.

Сытуха-девка с длинными руками, с головой похожей на луковицу, заостренной кверху и широченной внизу. Когда она говорила, собеседник смотрел ей в огромный рот, словно опасаясь, как бы на беду не попасть в эту мясорубку. Два ряда широченных зубов сходились и расходились, из них норовился выскочить мясистый язык, но не успевал: зубы смыкались, и рот захлопывался.

Оба попа с садистским азартом проследили томление языка.

- А вота дак косая отроковица Ненилка Матафонова, - сообщил язык из своей неволи, - с нечистым валандатца. Друго лето ночью встает, уходит на сопку за церкву. И то дак филином ухат, то дак ревмя ревет, то дак хохочет бесовски, а утром ничегошеньки не помнит. Вон у Алошхи-даура спросите, - она чуть не коснулась того рукой.

Алошха сидел у порога на полу, скрестив под собой ноги, и курил длинную камчу.

- Ну, скажи, Алошха, святым отцам, чо ты видел, когда за баранами шел. Скажи. – И язык удивленно застыл, он даже и не заметил, что путь свободен, и можно выскочить. Алошха и ухом не повел, он уставился щелками глаз на отца Канона и молча, посасывая чубук камчи, подумал: «Ухмылка у этой бабы сахарна, а слова поганы».

- Ты скажи, Алошха, - вновь ожил язык. Алошхи будто и нет.

- Будет, - сказал, вставая из-за стола Канон. Он вымахал рукой крест. – Спасибо за чай-сахар, хозяин с хозяйкой. Однако обедню служить время. Дух Христа в Лапдашкине витает. Истинно христианское село.

О двух попах обедня прошла с небывалым торжеством. Трапеза в доме богача, Канонова кума Дементия Дементьева была разлюли малина. Протодьякон восседал во главе стола, по правую руку дьякон, по левую - хозяин Дементий.

К концу трапезы отец Канон спросил у Дементия про отроковицу Ненилку. Тот ему рассказал, чего знал, а может быть, чего и не знал. Отец Канон серьезно задумался.

- Кукушка, говоришь, зовет? Ну-ну… - и вновь глубокомысленно ушел в себя. – Полагай никто иной, как, - протодьякон осмотрел народ и наклонился над ухом Дементия. В тишине почти все ясно услышали «догадку» Канона: - Колдовка Трифела: она способна делаться птицей. – И он обратился ко всем: - Кто знает, что Ненилка ваша идет на зов птиц?

- Мать ее, Ульяна Дорофеиха, сказала, - охотно вступил в разговор скуластый чернявый мужик, - скараулила она единова, кукушка скуковнула на бугре, моя девка, говорит, встает и летит прямо на сопку. Я, мол, ее - Нилка, Ненилка – никаво.

- Дак кукушка, говоришь? Сомнений не осталось. - Дементий как-то даже ужался на скамеечке.

- Бог свидетель, - продолжал басить отец Канон, - Она бог знает, в какую птаху оборачиваться может. По ночам летает. – Канон взглянул на Селифана. – Сын мой, побеседуй с паствой в той половине.

Селифан вышел в другую комнату. За ним утянулся народ.

В горнице остались Канон и Дементий да за открытым окном сидели работники - батраки Дементия: Алошха-даур - табунщик, да Лодой – бурят – чабан. Они были друзьями, но как только сходились, могли просидеть рядом сутки, не обмолвившись и словом. Сегодня они нужны были хозяину для обсуждения перемены пастбищ, перекочевки. Оставив живность на попечение жен, они приехали к Дементию в Лапдашкино.

Слух у обоих - и у Ладоя и у Алошхи – был кошачий. Они сидели под открытым окном у забора и, все, что говорили отец Конон и Дементий, они слышали.

- Ваша пýстынь, кум Дементий, ихным шабашом служит. Под крышей ночью никого. Почитай со всего околотку ведьмы слетаются, место святое сквернить. И зачинщица – Трифела. Мое слово свято.

- Как быть, отец Канон, подскажи? Может быть, прораны на колокольне досками зашить?

- А быть так – науськай своих нечистых на нее. Сунут красного петушка, и делу конец.

- Не согласятся скоты: обои к ней обращались. У Лодоя парня выходила, у Алошхи – жену Дайку пользовала. Пятколизы… Кровь Востока. Тунгусятина.

- Ты хозяин. Сделай, чтоб захотели. Вели и все.

- Постой, Алошха же мне десять коней обязан. Чалдоны связали его и десять лучших угнали.

- Ха-ха! «Чалдоны»… Я знаю, кум, какие чалдоны. Ну-ну никто окромя меня да моего человека о том не ведает. Отпущу я тебе грехи. Знаю, кое-чего и на святую церковь положишь в жертву.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.