Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
и ЗАО "Стройсервис".
Иногда мне казалось, что телевидение безнадежно больно. Но если считать, что оно – зеркало общества, значит, стоило задуматься: что происходит с нами?
В редакцию пришел поэт. Готовимся к передаче, беседуем. Ушам своим не верю: «Каждый заслужил свою карму. Пушкин пулю заслужил, жил беспутно».
Да и глаза порой отказывались верить нашей телевизионной патологии. Хотелось, чтобы появился и навел порядок хотя бы булгаковский Воланд со своей тусовкой.
Вот является на нашем телеэкране некий «Учитель, гражданин Космоса». Набирает на курсы экстрасенсов «7-ой степени посвящения». Он легко общается с духом ушедших, и вот в передаче можно видеть эдакий будничный, простенький разговорчик с духом знаменитого автора «Тайной доктрины» Елены Блаватской. Погуторили о том-сем. «Ну што, заканчиваем? Отпускаем Елену Ивановну? Спасибо за сеанс...»
Из статьи Павла Мухортова «Фабрика зомби» я узнала о семинарах «Международного научно-учебного центра «Дельта-Информ», выдающего своим выпускникам сертификаты с правом экстрасенсорной практики. Автор взял интервью у бывших учеников парапсихолога Бориса Золотова. За 500 рублей и в две недели будущих семинаристов научат «выходить в астрал и общаться с инопланетянами». Почему бы нет? Одна моя знакомая погуляла по астралу, а потом лечилась у священника из Троице-Сергиевой лавры, изгонявшего бесовщину. На занятиях Золотов предлагал участникам раскрепощаться эротическими упражнениями, обучая управлять психикой партнера. Прошедшие его семинар рвались обратно к своему учителю, жить без него не могли.
Глядь – и к нам в Кузбасс пожаловал знаменитый учитель, открывающий чакры эротическими пассами. Мы увидели его на нашем экране вместе с юными учениками. Золотовцы демонстрировали свои рисунки-импровизации, и впору было приглашать батюшку: была в этих рисунках истинная бесовщина, синяя нежить.
Экстрасенсы, контактеры, колдуны, целители, новоиспеченные маги, учителя с доморощенной философией... Шабаш! Учили, лечили в залах и с экранов, давали многозначительные прогнозы.
«В 91-м преобладает зло, а с 92-го будет преобладать добро...». Этот, мягко говоря, предсказатель, не сумевший ясноувидеть 93-й год, зато побывал на планете, где его «угощали по-русски».
Ах, мистика, родная, всесильная! Она была и есть. Кто сказал, что наши мысли не слышны в любом уголке Земли? Кто сказал, что не искушает нас постоянно и во всем недобрая сила?
Не раньше не позже, чем вот в это утро, когда я писала о самозваных учителях, раздался звонок: «Это Серега». Парень напомнил: я по его просьбе подарила ему одну из своих книг о художниках Кузбасса. Он звонил не по поводу искусства. Предлагал мне пропагандировать некую проповедницу эзотерических знаний. Я отказалась и напомнила Сереге о недавней истории с учителем Грабовым и слышу в ответ: «А мы на конференции выступали в его защиту». Как же, – спрашиваю, – быть с таким кощунством Грабового, как обещание матерям Беслана воскресить погибших детей? Серега сказал: «Так он их и воскресил». И мне стало страшно...
Не схлынула одна волна мистики в худшем ее варианте, как наплывает другой абсурд.
В 2006-м, на Первом канале из малаховской передачи «Пусть говорят» мы получили информацию о том, что реинкарнация сотворила Пушкина Аллой Пугачевой, а Киркоров в прошлой жизни был Дантесом. Теперь вот шуточкой неведомых сил Дантес поет о любви, но не к Наталье Николаевне, а к самому Александру Сергеевичу. Заговорила с нами, с телеэкрана, и сама «Царица Савская», на этот раз в облике красотки с пышной прической.
Мистику в ее крайних проявлениях всегда можно ожидать в смутное безвременье.
Мистика и притягательна, и опасна. Опасна, когда напрочь отсутствует духовный иммунитет. Тут и крыша может поехать.
«...Что для вас главное и первое, мистика или религия? – спрашивал в письме философа Вячеслава Иванова философ Николай Бердяев. – Для меня мистика, с одной стороны, есть стихия, таинственная среда, с другой – метод и особый путь, но никогда мистика не есть цель и источник света. Мистика сама по себе не ориентирует человека в бытии, она не есть спасение. Религия есть свет и спасение...»
Мистик ли я? Мистик. Иначе бы не верила снам, не увлекалась появившимся в 80-е годы эзотерическим учением «Агни-йогой», называемым иначе «Живой этикой».
Я – примитивный мистик. А есть мистики высокого уровня, подобные индийскому мыслителю Шри Ауробиндо, который для меня один из самых любимых духовных авторитетов. Кто мог бы более точно и образно определить бессилие плоского материализма, чем это сделал он? «Тайну лотоса нельзя познать, только исследуя грязь, в которой он растет. Тайна лотоса в его Небесном Прототипе».
Вот оно то, о чем всегда твердил мой друг, о чем говорил отец Павел Флоренский: духовные знания не противоречат умственным, но они выше тех знаний, которые доставляют нам усилия интеллекта, неутомимого в поисках смысла жизни.
Тягу к учению, изложенному в книгах Елены Рерих, испытали многие, даже такой ученый, как Алексей Дмитриев, считавший «Живую этику» откровением новой эпохи.
Мне в «Живой этике» виделся синтез знаний и веры.
Укротить в себе тягу к знаниям я не могла. От «Русской идеи» Бердяева бросалась к «Закату Европы» Шпенглера, от учения Вернадского о ноосфере – к синергетике Ильи Пригожина.
Не менее, чем магия живописных образов, поражали воображение увиденные на снимке треки элементарных частиц, подобные диковинным узорам галактик.
Многолетняя работа на телевидении так и не избавила меня от изумления перед микромиром электроники, рисовавшей на осциллографах пульсирующие формы гусениц и трав.
И на телевидение я пришла, наверное, потому, что меня волновала идея синтеза, который обещал гармонию всеединства.
От излишнего любопытства к мистическим явлениям меня, пожалуй, убедительно сдерживал Александр Блок. Однажды его спросили, почему он перестал посещать религиозно-философские собрания. Блок ответил: «Потому что там говорят о Несказуемом».
Я еще посещала собрания рериховцев, еще спорила с Борисом, считавшим «Живую этику» эклектикой, удивлялась резко отрицательной оценке, которую давала учению Елены Рерих церковь, но одолевали и собственные сомнения, особенно когда я видела, во что превращаются чистые идеи книги.
«Живая этика» звала своих последователей к братству и единению, а мне приходилось наблюдать, как в среде рериховцев отвергали человека по собственному, так сказать, диагнозу: «Он темный», «Ее надо избегать», «Он нас всех заразит». И ведь этот произвол явно был следствием предостережений Елены Рерих. Она призывала избегать контакта с одержимыми, которых якобы можно узнать по глазам, походке, голосу...
В письмах Елены Рерих я находила восторженное отношение к Ницше. А я не могла мириться с цинизмом этого философа. Были и другие разногласия с «Живой этикой».
Я перестала посещать занятия рериховского общества. Но это не изменило моего отношения к Николаю Рериху, художнику и мыслителю с его идеей объединения людей через культуру.
И я благодарна «Живой этике» за ее веру в жизнь общинную, за ее зов к духовным вершинам. Когда с нынешнего телеэкрана нас убеждают, что не существует иного пути, кроме столбовой дороги капитализма, я вспоминаю «Живую этику»: «Жизнь – не рынок, где выгодно покупается вход в Царство Небесное».