Наш декан

Рейтинг:   / 5

Подробности

Категория: Лики земляков

Автор: Павлов Сергей Михайлович

Просмотров: 7451

2007 год, Выпуск № 2

Прекрасно знавший свой предмет Василий Николаевич требовал таких же знаний и от нас. Похоже, любая «тройка» в зачетке студента огорчала его всерьез и надолго. Он считал, что с такими серыми знаниями педагог не имеет права идти к детям: «недоученный учитель - что может быть хуже на ниве просвещения!». Если студент получал на сессии одну «тройку», то вопрос со стипендией становился проблематичным, а две «тройки» вообще закрывали даже тему для разговора о ней. Каково же было мое удивление, когда по итогам предпоследней сессии я схватил две «тройки», а стипендию мне все же назначили, и вот как это получилось ...

- ... Что же ты так, Сережа, все время учился хорошо, а здесь? Ведь госэкзамены скоро! - так спросил меня декан, встретив в коридоре учебного корпуса.

- Виноват, - говорю я, - только один госэкзамен я, похоже, уже сдал ...

И тут Василий Николаевич заговорщически улыбнулся:

- Ну, кто родился-то? Как назвали?

- Сын ... Санька ...

- Хм, Александр Сергеевич - неплохо! Почти как Пушкин, хотя и Павлов фамилия неплохая ... Ну, ты теперь человек семейный, кормилец, так что тебе стипендия не помешает, а тройки эти - от забот родительских, что на тебя свалились, не так ли? ..

И тут же ручкой дописывает мою фамилию в уже готовый приказ о назначении стипендии. Оказывается, он уже узнал, что во время сессии я метался между Кемерово и Белово, где тогда у моих родителей жила беременная жена, и потому дал мне такую намеренную «слабину» со стипендией. Насколько мне известно, многих наших девчат, ставших матерями, в студенческие годы он также поддерживал. А такое никогда не забывается! ..

А парней Василий Николаевич действительно любил, но особенно он бережно относился к тем, кто приехал «учиться на учителя» из глухой деревни. К этим ребятам он, цитируя классика, «милел людскою лаской ... ». А если парень еще и разбирался в его предмете, да при этом лихо играл на баяне - цены тому не было! И были у нас такие: Гена Коротков и Сергей Евдокимов. Вся художественная самодеятельность на них держалась. Геннадий сейчас в Кемерове живет, а Сергей успешно учительствует и плодотворно занимается краеведением в Гурьевском районе.

Причину такой заботы и нежности к сельским парням я узнал много позже, в 2005 году, когда Василий Николаевич неожиданно приоткрыл завесу своей личной жизни. И оказалось, что там у него было столько всего ...

... Родился он 18 апреля 1926 года в деревне Колыбелька Хлевинского района Воронежской области в семье сельского священника Николая Тихоновича Данкова. Летом 1929 года ночью в их дом стали ломиться люди в кожаных куртках: они провели обыск и арестовали отца. «С тех пор , - скажет позднее Василий Николаевич, - я стал помнить все ... ». С этим ночным стуком в сознание 3 -летнего мальчика ворвалась суровая реальная жизнь того времени .. . Отца не было несколько лет, и никто не мог сказать ни жене, ни его родителям, где близкий им человек. Перед самой войной Николай Тихонович вернулся в семью тяжелобольной, в последней стадии туберкулеза. Впрочем, семьи уже не было: его жена, мать Василия Николаевича, Юлия Петровна, уставшая от неизвестности, а главное из боязни за своих малолетних сыновей, Василия и Вениамина, оформила развод. И для всех соседей появившийся в их доме больной человек (а жили они в это время уже в другой деревне) был братом Юлии Петровны, а родные сыновья вынуждены были называть отца «дядей». Пожив в своей бывшей семье несколько дней и поняв, что помочь своим родным детям он уже ничем не сможет, не желая подвергать опасности жизнь и здоровье близких (туберкулез был уже в открытой форме), он уезжает в Липецк, откуда вскоре пришло письмо от незнакомых людей, что Данков Николай Тихонович скончался ... Наверное, нельзя сегодня строго судить простую русскую женщину, во имя спасения своих малолетних детей решившуюся на такой шаг в годину лихолетья. Тем более неподсудны дети - они из-за своего малолетства за многие годы разлуки просто могли забыть родного отца. Мать им стала и «папой» и «мамой». Такие были времена ...

Сразу после ареста отца мать, оставив детей на своих родителей, что жили в соседней деревне, сама уехала в Воронеж, где работала прислугой, а потом окончила курсы медсестер-акушерок и была направлена на работу в Тамбовскую область. Забрав к себе детей, Юлия Петровна поселилась в селе Курдюки. Здесь Вася Данков в 1934 году пошел в школу, и первым учителем у него был Константин Антонович Москалев. Больше семидесяти лет прошло с тех, а Василий Николаевич до сих пор помнит этого человека, доброго, умного и всегда немножко грустного. Это хорошо, когда человек помнит своего первого учителя - честь одновременно и учителю, и ученику ...

... Жили Данковы бедно, что называется с огорода, где у них всегда росли картошка, лук, укроп, огурцы, а вот помидоры почему-то не росли. Зарплаты матери едва хватало, чтобы учить детей, обувать, одевать. В этом селе Василий Николаевич и закончил семилетку. Васе хотелось учиться дальше, науки ему давались легко, но школа колхозной молодежи (сокращенно ШКМ) находилась только в соседнем селе, а это больше десяти верст, и он едет поступать в строительный техникум сначала в Тамбовскую область, затем в Воронежскую. Но его там не взяли по причине малого возраста: Василию было 14 , а в техникум брали только с 15 лет. Шел 1940 год ... .

И тогда Вася Данков принимает серьезное самостоятельное решение, возможно, самое первое в его жизни: он поступает в тамбовское педагогическое училище. Ему предстояло учиться там 3 года. И сюда-то его взяли с трудом из-за того же «малолетства». Директор училища, глядя на паренька, говорил удрученно: «Тебе же по окончании училища и 18 не будет, как же ты будешь детей учить, если ты еще сам ребенок? .. » Но учеба его была жестко откорректирована войной ...

До Тамбова немцы не дошли, но иногда по ночам будущие учителя слышали отдаленный звук артиллерийской канонады, видели сполохи пламени взрывов да по радио каждый день с волнением слушали сводки Совинформбюро. Вскоре в здании училища открыли военный госпиталь, и занятия были перенесены в частный сектор, в жилые дома. Кто-то из учащихся уехал с родителями в глубокий тыл, кто-то болел, и в учебной комнате вместо 30 человек обычно присутствовало 6 - 7 , самых стойких, и среди них был Василий Данков. В 1942-м занятия в училище были отменены на год, и он вернулся домой, в Курдюки. От Тамбова до Курдюков было около 30 километров, и Василий Николаевич не раз ходил домой пешком: в субботу утром выходил - к вечеру был дома, где его ждали мать и брат, а воскресенье обратно, к ночи был в училище. Иногда, если повезет, добирался на попутках. Зимой всегда ходил на лыжах.

Окончил Василий Николаевич училище в 1944 году, когда ему уже исполнилось-таки 18 лет, а направление на работу он получил в Новозыбковскую железнодорожную школу Гомельского района Беларуссии. Война шла к концу, и потому Василия Данкова, как учителя, направленного в школу на недавно освобожденную от оккупации территорию, в армию не взяли. Впрочем, была еще одна причина: ревматический порок сердца. Вряд ли 18 -летний паренек тогда всерьез сознавал поставленный ему диагноз. Так и жил, особо не распространяясь о своей болезни, а зачастую просто не замечая ее. С ранних лет сама жизнь учила его стойко переносить все лишения и тяжести - это ковало его характер, закаляло волю, добавляло житейского опыта.

- В школе я отработал 2 года, вел занятия в 3 и 4-м классах - вспоминает Василий Николаевич. - Первый год жил в классе, потому как некуда было поселить молодого специалиста. После окончания занятий, вечером, я сдвигал столы, стелил свое пальто, подушку и накрывался легким одеялом, а утром здесь же вел занятия. Только к концу года я стал снимать квартиру ...

В 3-м классе, среди малолеток, училась одна пятнадцатилетняя девчонка, которая из-за войны пропустила несколько учебных лет. Она была чуть младше меня, и на уроках порой устраивала со мной такие препирательства и перебранки, так «подрывала» мой авторитет, что иногда хотелось ее после уроков просто поколотить ... Часто я своих детей водил на природу. Однажды, когда решил поучить их, как переходить ручей по дереву, я склонил тонкий ствол и пошел, а он возьми и обломись. Я рухнул в ручей, весь перемазался в весенней грязи, но сумел всё перевести в шутку, хотя свое пальто тогда я сильно подпортил ... ».

Как работнику железнодорожной школы Василию Данкову полагались два бесплатных билета от Гомеля до Москвы и обратно, а также один бесплатный билет по СССР. Но ни разу он ими так и не воспользовался - получение их было связано с оформлением массы справок, характеристик и других документов, и потому домой, в Тамбовскую область, он ездил зачастую бесплатно ... на крыше вагона. Всякое случалось в пути: люди срывались с вагонов, однажды он видел следы крови на крыше и в вагоне - кого-то зарезали. А однажды и с ним едва не случилась беда ... Ехал он на крыше один, в кармане были продуктовые карточки, а в мешке за плечами - мешок с хлебом. Такой богатый подарок матери и брату нечасто приходилось возить. И вдруг на крыше появились двое - и к нему. Потребовали деньги и мешок. Испугался Василий, чего уж хорохориться, но не запаниковал, а весь как-то собрался, словно отрешился от всего, в том числе и от самой своей жизни, а налетчикам сказал твердо, без предательской дрожи в голосе: «На станции я вам дам по куску хлеба, но не больше, а денег у меня все равно нет ... ». А когда те пригрозили его сбросить с поезда, он крепко вцепился одной рукой в одного, другой - в другого, заявил: «Сбрасывайте, но хоть один из вас полетит со мной!..» И сказал-то негромко, но так твердо, что отступились эти двое и оставили его в покое. Довез-таки в тот раз Василий Николаевич хлеб своим родным ...

И другой случай был в его жизни, когда смерть рядышком прошла, лишь холодком от нее повеяло ... Однажды в 1945 году, когда ему только-только исполнилось 19 лет, во время такой поездки он уснул и упал с переходной площадки поезда. Упал удачно, не разбился, но потерял мешок со всеми личными вещами, а главное - исчез единственный костюм, в котором он в школу ходил. Делать нечего, и в августе, перед началом учебного года, собрался он съездить на Украину за пшеницей. Там она была дешевая, и, если ее там купить, а здесь удачно продать, то можно было справить себе одежду. Планы свои он держал в секрете, но решил подстраховаться (на работу надо было выходить в конце августа - а вдруг не успеет вернуться!) - и он взял несколько дней отгулов. Учителя, проведав о его поездке, собрались его сопровождать. Отказать было невозможно, так как среди них была завуч, дочь бухгалтера школы и еще одна учительница. Так и поехали вчетвером. Доехали до Барановичей, а тут по радио объявили, что объявлена война Японии. Одна из спутниц Василия Николаевича засобиралась домой: мужа из Германии повезут на Восток, значит, через Гомель, а меня там нет! Вернулась, а вместе с ней вернулись и остальные женщины. И тогда поехал дальше Василий Данков один.

Собираясь в поездку, послушал Василий Николаевич совета бывалых людей и взял с собой в дорогу для продажи три литра водки, продал их в пути до Барановичей, а полученные деньги припрятал в моток суровых ниток, да еще иголку в него воткнул: а вдруг мешок порвется в дороге. Путь лежал в Брест-Литовск. На одной из станций его сняли с поезда работники транспортной милиции и доставили в дежурную часть, как безбилетника. Там он сидел несколько часов в комнате с жуликами. Проверили документы и стали стыдить: «А еще учитель!» (А тогда за безбилетный проезд по железной дороге предусматривалась уголовная ответственность). Пожалели, отпустили, но потребовали уплатить штраф. А где взять деньги, если он при задержании заявил, что денег у него нет. И тут Василий Николаевич целую операцию провел: говорит милиционерам, что хоть денег нет, но он готов продать пиджак и заплатить штраф. Оставил милиционерам документы и «пошел продавать пиджак». Спрятал его в кусты, из мотка достал 30 руб. и рассчитался с милицией. А если бы при них размотал моток - отобрали бы все, так их он понял тогда по настроению. Видать, милиция всегда была ухватистая! ..

... Из той поездки он привез два мешка пшеницы по 50 кг в каждом. Нес перекладным способом: один мешок отнесет на 50 м, возвращается за вторым ... Добрался до станции, там на поезде до Гомеля, а тут и до школы рукой подать ... Продал Василий Николаевич пшеницу и справил себе костюм новый, пальто, туфли ...

... В 1946 году Данков поступает в Новозыбковский пединститут, что на брянщине, на филологический факультет. В 1950 году, по окончании института, он женится на студентке того же факультета, Раисе Бабич и, получив направление в учительский институт города Сураж, молодые педагоги выезжают к месту распределения. Работа в институте, учеба в аспирантуре - на все про все у Василия Николаевича уходит еще несколько лет, пока он не получает направление в Кемеровский учительский институт. Так с 1956 года судьба Василия Николаевича неразрывно связана с городом Кемерово. Пятьдесят лет вместе!

... Начинали работать супруги Данковы в учительском институте, потом в пединституте, а на пенсию уходили уже из Кемеровского государственного университета. Не одну тысячу специалистов-лингвистов подготовили и направили в большую жизнь супруги Данковы. И если Василия Николаевича многие помнят суровым и строгим, то Раиса Ильинична навсегда останется в нашей памяти как человек очень мягкий, тактичный, интеллигентный. «Да лучше «кол» у декана получить, чем «тройку» у Раисы ... Стыдно же!» - почему-то отложился у меня в памяти невольно подслушанный разговор наших девушек перед семинаром по современному русскому языку. И в этих словах было столько уважения к этому человеку, к сожалению, уже ушедшему от нас.

О том, какую роль в жизни Человека играет Время, сказано и написано немало. Мы растем, взрослеем, мудреем, но одновременно приближаемся к той черте, за которой для каждого из нас прекращается все: свет, любовь, жизнь ... Время рубцует наши раны и в то же время оно кристаллизует в нашей памяти самые радостные и счастливые мгновения жизни. А студенческие годы, несомненно, навсегда останутся большой светлой полосой в жизни каждого из нас, как останется, наверное, в сердце каждого филолога «феномен Данкова». А он был и остается по сей день...

Уже позднее я пытался понять, почему же так разительно менялось наше отношение к этому человеку: если на первом курсе его боялись «до потери пульса», то на выпускном вечере, который у нашего курса состоялся в июне 1974 года в ресторане «Сибирь», девчата с бокалами выстроились в длинную очередь, с тем чтобы непременно выпить с Василием Николаевичем шампанского и обязательно его поцеловать. Это был апогей уважения, апогей любви человеческой, которую трудно скрыть, и совсем невозможно сымитировать. Почему-то уверен, что и до нас, и после нас выпускники филфака именно так выражали свои чувства к этому человеку ... А объяснялось это тем, что мы, взрослея курс от курса, начинали понимать, что за внешне суровой манерой говорить, за скупыми, по-мужски, похвалами, за строгостью и требовательностью, у этого человека всегда оставалось доброе сердце, по-отечески чуткое отношение к каждому своему студенту. А своими прямыми, хотя порой и резкими суждениями, он учил нас быть принципиальными, справедливыми, честными. К последнему курсу для своих студентов Василий Николаевич превращался в ... «отца Василия». Преподавателей в университете было всегда много - доценты, профессора, академики, но «отец Василий» был и остается только один!

Среди огромного количества выпускников Данкова были партийные работники, и еще совсем недавно ими особенно гордились на факультете, всегда приглашали в президиум на встречи с выпускниками филфака. Сейчас впору гордиться тем, что на филфаке учились депутат Госдумы Тамара Фральцова, один из руководителей областной администрации Сергей Черемнов, заместитель мэра города Ирина Федорова. Немало докторов и кандидатов наук продолжают дело своего учителя - преподают в вузах литературу и русский язык (Людмила Ходанен, Людмила Ораева, Иван Есаулов, Михаил Лучников, Елена и Василий Васильевы, Нина Гордеева, Галина Карпова, Лидия Ким, Елена Рыбникова, Галина Юртаева и др.). А сколько известных кузбасских журналистов с благодарностью вспоминают годы учебы под началом Василия Николаевича. Среди них Олег Курочкин, Татьяна Худобина, Анатолий Клишин, Дмитрий Сагара, Константин Крекнин, Александр Лейберт, Сергей Киселев, Владимир Маракулин, Евгений Носарев и многие другие. На филфаке всегда было много творческих личностей, а отсюда та феерия идей, эмоций, задумок и планов, что позволяла филфаковцам занимать самые высокие места в институтских (университетских) смотрах художественной самодеятельности. Большим почетом и уважением у нас всегда пользовались наши поэты: Наташа Люто, Володя Лосев, Юра Ващенко, Женя Худобин. Да простят меня те, кто учился позже нас и кого я здесь не назвал. Профессионально занимаются литературой выпускники факультета: поэты Александр Ибрагимов, Владимир Соколов, Ирина Фролова, а также автор этих строк, отдавший предпочтение прозе. Все они члены Союза писателей России, живут и работают в родном для них Кемерове. На пути к литературному Олимпу находятся поэты и экс-филологи Евгений Худобин, Олег Курочкин и другие более молодые авторы.

Как ни приятно Василию Николаевичу узнавать о творческих достижениях своих учеников, но, как и прежде, больше всего он любит тех своих студентов, кто безоглядно и самоотверженно отдавал и отдает себя ... учительской работе. Недолюбливает Василий Николаевич слово «педагогика», что-то чужое, инородное проглядывает в этимологии этого слова, иное дело - «учитель».

«Сельский педагог» - звучит? Нет, а вот «сельский учитель» - легко и близко ложится к сердцу. И потому так радуется наш старый и добрый Учитель, узнав, что где-то в гурьевской глубинке занимаются подвижнической деятельностью его ученики Ольга и Сергей Евдокимовы; что балагур и весельчак Саша Дубчак преподает в Юрге и давно получил почетное звание «Заслуженный учитель России»; что многие школы и другие учебные заведения области возглавляют его бывшие ученики. Наверное, нет ничего приятнее и дороже, чем видеть в своих учениках продолжение своего дела, продолжение своей жизни. А Василий Николаевич это видит, знает и радуется этому. Это святая радость!

Минувший год для Василия Николаевича был юбилейным. Большим радостным праздником запомнился он ему. Да, его поздравили коллеги в университете, да, родные и близкие накрыли дома богатый стол, но больше всего тронуло его сердце то, что десятки его бывших студентов из разных городов области 18 апреля пришли на Притомскую набережную и дружно скандировали, поздравляя своего учителя. А как удивился и даже растерялся Василий Николаевич, увидев столько людей с цветами, шарами и плакатами у себя под окнами, как он приглашал к себе в гости, но такие большие компании не для наших городских квартир. И тогда Учитель сам пришел к своим ученикам и прямо здесь, на Притомской набережной, под объективами камер нескольких телестудий продолжалась эта встреча и задушевный разговор. Старожилы Кемерова говорят, что так в городе из юбиляров еще никого не чествовали. Что ж, на то мы и филологи, на то он наш Учитель!..