Сергей Чикильдик. Алексей Ванин – актёр, спортсмен, личность

Рейтинг:   / 2

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Лики земляков

Автор: Сергей Чикильдик

Просмотров: 6227

2012 год, Выпуск № 2

Алтайский край и Кемеровскую область объединяют не только общие границы, тесные экономические связи, но и человеческие судьбы. За последнее столетие не раз сотни и тысячи алтайских крестьян бросали свой привычный уклад и отправлялись искать счастье в шахтерские города Кузбасса.

Именно поэтому жители этих двух регионов могут по праву называть своим земляком известного киноактера Алексея Захаровича Ванина. Его имя вызывает законное уважение: друг Василия Макаровича Шукшина, снимался в «Калине красной», уже за это его надо любить. Но, изучив прихотливые зигзаги жизни этого человека, творческий путь артиста, начинаешь понимать – перед нами оригинальная, яркая личность, которую мы до сих пор знали очень мало.

Алексей Ванин родился 9 января 1925 года. Незадолго до рождения сына его родители перебрались из богатого и большого сибирского села Усть-Мосихи, что в 120 километрах к юго-западу от Барнаула, в небольшой поселок Благовещенск Яснополянского сельсовета Куликовской волости (с 1925-го – Куликовского района) Каменского уезда Новониколаевской губернии.

С 1929-го Яснополянский сельсовет относился к Ребрихинскому району, с 1939-го по 1961-й находился в составе Шарчинского района, а уже с 23 мая 1961-го и по настоящее время это вновь территория Ребрихинского района. Все уточнения нам чрезвычайно нужны, так как упоминание о месте рождения – Ребрихинском районе – сыграет однажды важную роль в судьбе будущего киноактера.

Поселок Благовещенск был совсем молодым, он появился в 4 километрах от села Ясная Поляна в 1924 году. В то время крестьян наделяли землей далеко от родных деревень – создавались коммуны, хутора. Именно в 1922-24 годах вокруг большого волостного села Ребрихи появились небольшие поселки, часть из которых затем превратилась в красивые села: Шумилиху, Ясная Поляну, Зеленую Рощу. Другие же поселки – Куличиха, Уралики, Красный Факел, Благовещенск – тихонько «умирали» и в 1970-е годы, став «неперспективными», были закрыты решением органов местной власти.

 Многие из родственников Ваниных остались жить в Усть-Мосихе, одном из центров борьбы красных партизан и колчаковцев в сумрачные годы гражданской войны, о чем ярко рассказано в известном на Алтае романе Георгия Егорова «Солона ты, земля».

Отец Алексея, Захар Михайлович Ванин, родители которого переселенцами прибыли на Алтай из Тамбовской губернии, не участвовал в кровавой схватке у себя на малой родине. Ему пришлось повоевать с шашкой в руках в знаменитой Первой конной армии Семена Буденного против армии Врангеля и схватках с «махновцами». Он не любил рассказывать о том суровом времени, но как-то признался Алексею, что однажды получил революционную награду из рук самого Клима Ворошилова, легендарного соратника Буденного.

Мирная жизнь на Алтае оказалась не менее сложной, а порой и более тяжелой, чем боевая. Чтобы жить в достатке, надо было распахивать залежные земли, разбивать огороды, строить новые дома. Со всем этим справлялась семья Ваниных. Им помогло то, что родители Захара – Михаил Миронович и Евфросинья (?) – переехали из Усть-Мосихи и вместе с молодыми жили в избушке в одном дворе. Дед Алексея целыми днями строгал, тесал, делал прялки, прядильные станки и другие важные предметы нехитрого крестьянского быта. На выделенном новой, советской, властью наделе сеяли рожь, пшеницу. В хозяйстве водились кони, коровы, овцы, куры. За всем поспевали ухаживать Ванины, крепки они были в кости, как и их сваты Ишутины, из семьи которых была Пелагея, мать Алексея.

Постепенно семья крепла, богатела и пополнялась. В 1929 году родился сын Гектарий, а в 1932 – дочка Валентина.

Родительский дом Алексея Ванина – обычный для того времени пятистенник. В первой комнате стояла русская печь, кровать, стол, лавки у печи, вверху – полати. В переднем углу всегда висела икона. Вторая комната – горница. Потолок в ней разрисованный, в комнате всегда чисто, стояла еще одна кровать. На зиму горницу закрывали, жили в одной, возле русской печи (так было теплее). Однажды зимой открыли горницу, хотели ее прогреть, печь натопили жарко, но не уследили – начался пожар. Спасибо родным и соседям – спасли дом, сгорела только крыша. Помогли сваты Ишутины, другие односельчане, за день дом накрыли новой крышей.

Семья Ваниных была работящей, и Алексей еще маленьким помогал взрослым. Работы хватало и для мальчишки: огород, скотина, заготовка дров, сена, да и с младшими братишкой и сестренкой нянчился, когда все взрослые занимались крестьянским трудом. Но Алексей находил время и для детских игр.

Любимая пора для детворы тогда – ранняя весна, солнце припекало и на пригорках появлялись плешины. Раньше всего снег таял на северном берегу пруда – напротив солнца. На этих первых проталинках и собирались дети всего поселка, бегали босиком, обуви на каждый день не было, а ту, которую называли выходной, надо беречь. На пруду еще не растаял лед, но это не пугало. Игры подвижные, стоять нельзя – холодно!

 Летом же играли в бабки, ходили в лога по ягоды (клубника здесь и сегодня знатная!), купались, рыбачили. А еще часто мальчишки боролись: и с подножками, и без них, и на поясах. У Алешки лучше всех получалось – хватка была крепкая. Вспоминает, что на покосе во время отдыха перед тем, как сесть обедать, по 30-40 минут возились. Эта закалка, как впоследствии оказалось, во многом определила его дальнейшую судьбу.

Знакомые и близкие, вспоминая Алексея в детстве, не называют его каким-то особенным. Обычный крестьянский подросток, крепыш, озорник. Вспоминают как он как-то раз, чтобы показать свою удаль, забрался на высокую березу, стоявшую на берегу пруда, а когда мимо шла его бабушка – бухнулся в воду. Бабушка рухнула в обморок, а отец, решив примерно наказать постреленка, водил его по дому, якобы в поисках ремня, а на самом деле, чтобы продлить «воспитательный момент». Алешка, в конце концов, заорал: «Папка, да вон он, ремень, над дверью висит! Отстегай побыстрей, а то я с пацанами на рыбалку собрался!» В то же время он неплохо учился, был рассудительным, рано проявились у него способности к рисованию. Ходил в школу с теми, кто были старше его на 2 года, знания давались ему без особого напряжения. Его младшая сестра Валя вспомнила, как однажды горько, со слезами переживала полученный ею «неуд» (то есть «двойку») по математике. Это казалось ей настоящей катастрофой. А старший брат, успокаивая, философски изрек: «Если бы мы все плакали из-за «неудов», то школу давно бы смыло слезами». Эту фразу Валентина запомнила на всю жизнь.

Недолго было детство для Алексея безмятежным, началась коллективизация. Ванины, крепкие хозяева, как Ишутины и многие другие их земляки, попали в разряд кулаков. Алексей Захарович и сейчас помнит то время, недоумевает до сих пор: «Какие мы богачи? Работали, не покладая рук, вот в этом и все наше богатство». Но люди завидовали им, кое-кто из земляков захотел поживиться за счет крепких хозяев. У Ваниных отобрали дом, но отправить в ссылку не успели. Повезло им – оправдали, вернули дом. Пришлось Захару Михайловичу и Пелагее Ивановне (ее все называли Полиной) вступить в колхоз «Социализм», возникший в поселке в 1931 году или, как говорят архивные документы, сельскохозяйственную артель. К 1940 году здесь работало все трудоспособное население поселка, а население Благовещенска составляло тогда 818 человек. Церкви не было, зато построили двухэтажную школу, позднее детский сад-ясли.

Успешно трудились родители Алексея в колхозе, наладилась крестьянская жизнь, но в 1937 году мальчик сделал первый шаг в новую самостоятельную жизнь, уехав из родного дома. В поселке была только начальная школа, и продолжать учебу его отправили в Усть-Мосиху, где зачислили в 5»В» класс средней школы.

Вскоре мальчика перевели в школьный интернат. Здесь было поинтереснее, и Алексей достаточно быстро проявил свои лучшие качества: надежность, общительность, тонкое чувство юмора и, что немаловажно, недюжинную физическую силу. Все это впоследствии и стало основой для формирования яркой личности – паренек из алтайской глубинки стал всесоюзной звездой спорта и кино.

К тому времени семья перебралась в город Киселевск, и для этого была веская причина. У отца Алексея арестовали брата, сельского кузнеца, как бывшего кулака. Захару Михайловичу повезло, кто-то подсказал ему, что надо ехать в Кузбасс, там открываются новые шахты, строятся заводы, а рабочих рук не хватает. Понимая, какая страшная угроза нависла над ним и семьей, отец Алексея отправился напрямик в Киселевск, нашел там работу и передал через знакомых весточку Полине: бросайте дом, берите самое необходимое и всей семьей приезжайте. Так для Ваниных начался новый этап жизни – в шахтерском Кузбассе. Крестьянская семья, в поколениях занимавшаяся хлебопашеством, в одночасье стала, во-первых, городской, во-вторых, вынужденно перешла в разряд, как тогда говорили, пролетариата, ведь отец семейства стал работать на железной дороге.

Судьба другого брата Захара Михайловича, Якова, не менее интересна. Его не преследовали, не арестовали, так как он в деревне считался вроде дурачка. С ребятишками делал деревянные ружья, играл с ними в войну. Много лет спустя, когда Якову было уже под девяносто, Алексей Захарович встретился с ним, разговаривал и понял, что это вполне нормальный умный человек, который вынужденно натянул на себя маску деревенского юродивого. Яков воевал в первую мировую войну, бежал из германского плена, хорошо помнил немецкий язык. В 1930-е годы всякий, кто бывал за границей, изначально считался изменником родины, «агентом империализма», таких отправляли в лагеря и ссылки без долгих разбирательств. Чтобы выжить Якову и пришлось прикинуться сумасшедшим. По словам Алексея Ванина, эта невыдуманная им история дяди Якова была рассказана Михаилу Евдокимову, а тот использовал ее в сценарии к фильму «Не послать ли нам гонца», где роль дурачка великолепно сыграл Лев Дуров.

В Киселевске Ванины купили себе деревянный двухкомнатный дом по улице Леваневского рядом с железной дорогой, недалеко от вокзала. Во дворе стоял сарайчик, где семья растила поросят (не смогли селяне жить без хозяйства!) Дети учились в школе, привыкали к городской суете. Одно из новых удовольствий – конфеты. Алексею, как старшему, мама давала 5 копеек, на которые он покупал 3 конфетки, съедать их надо было тут же, иначе отберут.

 Город кишел ворами, хулиганами. Как-то вечером, когда отца не было, в дом вошел незнакомый разбитной бродяга и прямо в ботинках, обмотках развалился на кровати. Пелагея Ивановна прикрыла собой детей, но тут взгляд нежданного гостя остановился на милицейской шинели, висевшей в углу на вешалке. Дело в том, что на постое у Ваниных в эти дни жили прикомандированные милиционеры, обычная ситуация для того времени. Вид шинели отрезвил пришельца, в это время вернулся Захар Михайлович и выкинул из дома самозванца, который, памятуя о шинели, сопротивляться не пытался.

Дом, стоящий у железной дороги, не нравился Ваниным, привыкшим к деревенской тишине. Они достаточно быстро построили себе дом на улице Прокопьевской. Здесь было уже три комнаты: кухня и две спальни, приладили и веранду, в сарайчике из горбыля хрюкало и кудахтало беспокойное хозяйство, по традиции закрепленное за детьми. В таких буднях формировался характер Алексея.

В 1940 году случилась беда. Бригада шахтеров, где работал Захар Михайлович, занималась очисткой путей от снега после бурана там, где железная дорога проходила в узком месте в выемке между скалами. Вдруг из-за поворота вынырнул состав. Все произошло очень быстро, бежать с путей некуда. 16 человек буквально раздавило составом. Захар Михайлович успел прижаться к скале, это его и спасло, но проходящий вагон зацепил руку и переломил ее.

Алексей, закончив семилетку, в шестнадцать лет пошел трудиться на шахту. Работал наверху, разгружал уголь с платформ. Дневная норма – 60 тонн. В 1942 году перешел в пожарную команду на место кузнеца. К тому времени для себя он уже давно решил, что ему надо идти на фронт, ждать целый год, пока исполнится 18 лет, невмоготу. Алексей знал, что в Барнауле в паспортном столе работает родственник дядя Яша. Поехал туда, пришел к дяде и пожаловался, что потерял паспорт, надо как-то восстанавливать документ. Дядя Яша успокоил: «Ты же знаешь, когда родился?» – «Конечно, – засмеялся в ответ Алексей и назвал дату рождения, – 13 февраля 1924 года». Так он получил новый паспорт и новую дату рождения, состарив себя на год.

В 1942 году, очень непростом для всей страны, Новосибирский областной комитет ВКП (б) принял решение сформировать новую стрелковую дивизию добровольцев-сибиряков. Инициатива обкома в Сибири нашла широкий отклик. Кузбасс, входивший тогда в состав Новосибирской области, также включился в формирование дивизии. Многие партийные, комсомольские и хозяйственные руководители вступили в нее, среди них – секретари Ленинск-Кузнецкого и Кузнецкого горкомов ВЛКСМ Н. Туров и К. Силин, секретарь комитета ВЛКСМ шахты имени С. М. Кирова Александров. В Кемерове о желании идти на фронт заявили 3850 рабочих и служащих. На Киселевском машиностроительном заводе в течение одного дня подали 250 заявлений. В эти дни стал добровольцем и Алексей Ванин.

Несмотря на трудный год все верили в победу. Алексей, чтобы успокоить родных, сказал: «Не волнуйтесь, вернусь с победой, на белом коне!» 14 сентября 1942 года эшелоны Сибирской добровольческой дивизии двинулись на запад, в одном из вагонов находился и наш герой.

Ванин попал в снайперскую роту Сталинградской Сибирской дивизии. Первые бои сибиряки вели на Калининском фронте. Снайперская рота ввиду нехватки подразделений заняла участок фронта протяженностью 3 км. Тут-то и пришлось Алексею впервые стрелять в человека. По его словам, когда он целился в первый раз, винтовка ходуном ходила от волнения. Так и не знает: попал тогда или нет. А вот свою вторую вылазку он помнит хорошо. До войны он не раз ходил со старшими на охоту, неплохо стрелял, но здесь его трясло как в лихорадке, охватывало ощущение какой-то катастрофы, которое он не забыл до сих пор. Немец шел к колодцу за водой, упал сразу как подкошенный и не шевелился, Через несколько минут появился другой фриц, наверное, искал товарища. Этого Алексей срезал деловито, как на охоте. Волнения уже не было, перед ним был враг. Тогда он получил свое первое звание – сержант.

 На всю жизнь у него осталась благодарность к опытным солдатам, уже побывавшим под огнем, оберегавших молодых и необстрелянных как своих детей. Однажды он случайно подслушал их разговор: «Надо бы Лешку попридержать – уж больно он ретивый, сгоряча на пулю нарвется».

С детства привыкший к работе наравне со взрослыми, Алексей быстро освоил особенности нехитрого армейского быта. Он был физически крепким, выносливым и практичным, что выгодно отличало его от некоторых бойцов из горожан. Он мог быстро отыскать сухие дрова, развести огонь и сварить кашу. В период непрерывных боев это было особенно важно, так как надеялись тогда только на сухой паек, да и того иногда не было.

В 1943 году Алексей был ранен, и после лечения в госпитале его направили в другую часть. В составе пулеметного батальона он участвовал в боях за Ворошиловоград, Старобельск. На реке Донец под Лисичанском молодого сержанта ожидало второе ранение. Вот как об этом вспоминает сам Алексей Захарович: «Немец-то попер, все наши отступили, а я в окопе остался, отстреливался. Мне в бедро попали. Перевязал худо-бедно и пополз в густой траве к проволочным заграждениям. Думаю, надо поискать место, где их могло снарядом разорвать. Фрицы совсем рядышком, наших раненых добивают. Как они меня не увидели?.. Жарища еще была страшная! У меня от потери крови галлюцинации начались. Ползу, и мне кажется, что кто-то протягивает котелок с водой. Тяну к нему руку и… утыкаюсь в землю. К вечеру отыскал-таки дырку в заграждении, дополз до берега, а дальше через реку меня какой-то танкист на лодке переправил к своим».

После ранения его вновь ожидал госпиталь в Миллерово и перевод в другую часть. Алексея Ванина направили в артиллерийский полк. Там скоро узнали, что он неплохо рисует, и определили в дивизионную разведку. Глядя в стереотрубу, Ванин карандашом делал наброски местности: где минометные расчеты противника стоят, где проволочные заграждения, а где пулеметные точки.

Не раз был на волоске от смерти. Однажды вышел из землянки за дровами, а через минуту точно в нее угодил снаряд – прямое попадание. Всех в землянке разорвало на куски. Мог Ванин погибнуть и на минном поле, через которое шла его рота. «Бывают же чудеса! – вспоминает Алексей Захарович. – Прежде чем нас заметили, мы прошли больше полполя, но ни один солдат не подорвался. «Стойте! – заорали нам издалека. – Здесь мины!» Мы застыли на месте, боясь шевельнуться. Подошли саперы из соседней части и осторожно вывели нас оттуда».

 Не раз приходилось Алексею Ванину ходить за «языком» «на ту сторону», а это всегда на грани жизни и смерти. Хотя, считает Ванин, на войне – как в жизни, страшное и трагическое часто перемешивается с забавным и смешным. Он всегда вспоминает во всех своих интервью об одном военном эпизоде, который приключился с ним в Польше: «Однажды на рассвете я пошел за яблоками в сад на нейтральную полосу. Залез на яблоню и вдруг слышу: на соседнем дереве кто-то копошится. Сначала подумал: садовник, а присмотрелся – елки зеленые, фриц! Тоже, значит, яблочками хотел полакомиться. Мы оба сначала испугались, потом он мне погрозил пальцем, а я ему в ответ показал кулак. Затем как по команде слезли на землю и разбежались в разные стороны. Жить-то хочется всем. Разве он виноват, что его послали на войну? И вообще убить человека, если не в бою, очень непросто». В Польше ранило в очередной раз: осколком пробило каску, с тех пор долго мучили головные боли.

До сих пор помнит Алексей Захарович атмосферу атаки. Крики «Ура! За Родину! За Сталина!», а дальше по матушке… Он вспоминает: «Несешься вперед, глаза вылупишь, может, навстречу смерти, ну и кричишь как не в себе, надеясь, что криком отгонишь пулю. И мат-перемат вокруг. А если еще и штрафная рота! У штрафников никакого «Сталина», а только на мате».

 Было еще ранение, бои за Бреслау, Дрезден, Прагу, где для 20-летнего сержанта Алексея Ванина закончилась война. Европа поразила его своей чистотой, аккуратностью, зажиточностью поселений, что были совершенно непохожи на освобожденные русские, украинские, белорусские города и веси, где все было порушено, разорено, на месте хат торчали, как обелиски, печные трубы.

На праздничном костюме Алексея Захаровича можно увидеть боевые награды: ордена Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, медали «За отвагу», «За освобождение Праги» и другие. Но главный след война оставила в сердце. Он не любит вспоминать и рассказывать о войне, это очень тяжело, столько фронтовых друзей потерял! С годами Алексей Ванин без слез уже не может говорить о тех боях. Наверное, поэтому в канун 40-летия Победы он написал пронзительное стихотворение, которое очень точно передает переживания ветерана Отечественной.

 Сутуля сгорбленные спины,

 От Украины до Москвы

 Через овраги и долины
 Лежат продрогшие мосты.

 А даль бывает так прекрасна,

 Так удивительно светла,

 Как будто всей России тайны

 Дорога в зеркало взяла.

 У Прохоровки, Обояни,

 У Белгорода и Орла,

 Земля, взрыхленная боями,

 Передо мною пролегла.

 Здесь реки кровь еще не смыли,

 Здесь родники слезами бьют,

 Здесь каждым стебельком ковыли

 Поныне мертвые встают.

 И небо чистое над нами

 Успокоенья не дает,

 Летит и требует ответа,

 И вновь и вновь нам в сердце бьет.

 Река течением влечет,

 Я ощущаю трепет весел.

 А на холмах – то дот, то дзот

 В земле таятся сорок весен.

 И вдоль нейтральной полосы

 Теперь уж к речке тихой-тихой

 Стекают капельки росы

 С берез, увитых повиликой.

 А там, вдали за рядом ряд

 Колючей проволоки струпья,

 Деревья сумрачно стоят

 С колючей проволокой на сучьях.

 Им ноши той не опустить,

 И проволока въелась в тело.

 Но как деревьям объяснить,

 Что канонада отгремела?

 А может, лес меня мудрей

 И бдительней стоит на страже

 Исконных наших рубежей,

 Пропахших копотью и сажей.

 

Война закончилась, но служба в армии продолжалась. Демобилизоваться из части, стоявшей в Праге, помог случай. Штабным писарем был земляк Алексея, родом из Киселевска. Он-то и подсказал, что специалисты, представлявшие ценность для народного хозяйства, и военнослужащие, имеющие не менее трех ранений, подлежат внеочередной демобилизации. Служить в армии в мирное время Алексей не хотел, он мечтал стать художником, поэтому демобилизовался и отправился к семье.

Однажды зимой 1946 года ночью Ванины услышали стук в окно, насторожились, открывать не торопились. Дело в том, что в 1943 году (Валентина запомнила: по радио объявили об освобождении от фашистов города Орла) тоже ночью в их дом ворвались бандиты – 7 человек, они были вооружены пистолетами, это был грабеж. Спросили: «Кто там?» Услышали громкий голос Алексея: «Открывайте!» Он был на белом коне! Сестра хорошо запомнила, как скрипел снег под копытами коня, которого Алексей взял в пожарной команде, где работал до ухода на фронт, вспомнив свое обещание, данное родным. Он любил эффекты. Открыли дверь, в дом ворвался Алексей. Сестра застеснялась, вскочила ведь в ночной рубашонке, и спряталась под одеяло. Алексей подошел к кровати, сгреб Валю: «Да ты уже, сестренка, под потолок!» Рядом в исподнем суетился отец. К утру повалили соседи. Радовались за Алексея, за Ваниных, но тут же с горечью стали вспоминать о тех, кто погиб и не вернулся. Это очень расстроило Алексея, да и контузия давала знать. Его затрясло, и он воскликнул: «Лучше б я не вернулся, а погиб!»

Время изменило Алексея, он очень возмужал, братишка и сестренка выглядели по сравнению с ним детьми. Из Чехословакии ему удалось привезти чемодан с горкой ученических ручек, карандашей, тетрадей, ластиков. Соседские ребятишки сбежались за подарками, и каждый получал от Алексея свою долю. Те, кто посмелее, получив подарок, вновь вставал в очередь. Гектарий, которому было уже 17 лет, старался вести себя сдержанно, по-взрослому, а Валя очень боялась, что ей не достанется от брата подарка, но тот не забыл о своих родных.

Алексей пошел наниматься художником в клуб, но его как партийного (в армии вступил) назначили директором клуба в Киселевске. В клубе показывали кинофильмы, проводили танцы, иногда приезжали столичные артисты. Сам Алексей отплясывал на сцене чечетку и «яблочко», вел концерты, участвовал в театральных сценках.

Часто забредали сюда и хулиганы, и местные «авторитеты». Драки были обычным делом. Когда Алексей разнимал очередную потасовку, в которой участвовал известный в городе бандит Гамаюнов, ему порезали китель. Алексея вызвали в райком, стали укорять, что не мог справиться с хулиганами, а тут еще и жалобы со всех сторон от окружения районного начальства, что молодой заведующий не стал пускать их в клуб без билетов. Решил увольняться, но с партийного учета его не снимали, объяснив, что по указанию обкома всех свободных коммунистов надо «бросить» на ударную работу под землю, в шахту.

Способный, работящий фронтовик-орденоносец не затерялся, не запил, как многие из его окружения. В эти годы для подъема производительности труда стали создаваться комсомольско-молодежные коллективы, только на предприятиях Кузбасса в 1948 году их было около 2100. На шахтах создали 100 комсомольско-молодежных рейдовых бригад, которые собрали в отработанных лавах, завалах и отвалах породы бездействующее оборудование более чем на 4,5 миллиона рублей. В обстановке подъема комсомольского движения, направленного на достойную встречу 30-летия ВЛКСМ, Ванина избрали освобожденным секретарем комитета комсомола шахты. В это же время в жизни Алексея происходят и другие важные события.

Он узнает, что в Киселевске создана секция классической борьбы. Крепкий, здоровый мужчина, которому частенько на молодежных мероприятиях приходилось вразумлять хулиганов, в том числе и кулаками, решил попробовать подучиться «правильной» борьбе. Секцией руководил интересный человек с трудной судьбой – Василий Иванович Анисимов. Он, как и большинство мужчин, прошел фронт, раненым попал в плен, бежал, но вновь попал в концлагерь, заболел тифом и был отправлен фашистами в крематорий, но товарищи его спрятали, выходили. После освобождения Анисимов попал в Киселевск и, будучи хорошим борцом, начал тренировать молодежь.

В том же 1948 году Алексей Ванин начал участвовать в соревнованиях и за год добился серьезных успехов: стал чемпионом города, в Кемерове – чемпионом области, в Омске – лучшим в Сибири, успешно выступил на Всесоюзных соревнованиях профсоюзов. Его стали приглашать переехать в Москву.

Свою первую борцовскую победу Алексей Ванин помнит до сих пор. Это случилось в цирке «Шапито», который был на гастролях в Киселевске. Тогда, выйдя из зала, он победил циркового борца, приведя в неистовый восторг своих земляков и маму Полину Ивановну, сидевшую в амфитеатре. Она от волнения вцепилась в погоны сидящего впереди полковника и чуть было не оторвала их, пока шла схватка.

В это же время в жизни Ванина произошел важный поворот. Он женился на миловидной официантке ресторана – Таисии. Однако интенсивная комсомольская работа в шахте и постоянные тренировки и поездки на соревнования не способствовали созданию дружной семьи.

В августе 1948 года Алексей получил первую в своей мирной жизни высокую награду – Почетную грамоту ЦК ВЛКСМ «За умелую организацию социалистического соревнования в честь Дня шахтера. Жизнь в шахтерском Киселевске, чрезвычайно криминальном, была непростая. Постоянно происходили стычки с «блатными», как вспоминает Ванин: «Если кто-то меня крыл матом или угрожал «авторитетами», то я наглеца «вырубал» одним-двумя ударами».

Да, Алексей Ванин был гордым и горячим парнем. Дошло до того, что он где-то достал себе пистолет ТТ. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы «ствол» не обнаружил отец, который к тому времени стал депутатом горсовета. Он привез Алексея на своем тракторе в укромное место у речки, разобрал на глазах у обиженного сына ТТ на части и расшвырял их в разные стороны в воду. «Если драки тебе еще сходят с рук, – сказал он Алексею, – то с этой штукой ты точно вляпаешься».

Осенью 1948 года у Алексея Ванина украли часы, вором оказался один уголовник, постоянно круживший вокруг комсомольского вожака. Ванин, «проведя дознание», крепко отлупил вора, не сдержался. Опасение будущих судебных разбирательств заставило Ванина принять решение, в корне изменившее его жизнь: он решается наконец-то уехать в Москву, где к тому времени уже обосновался его тренер В. И. Анисимов, и сосредоточиться на классической борьбе.

Родные Алексея еще долго жили в Киселевске. Они купили себе дом по улице Чехова № 16. Когда Алексей Захарович забрал в Москву родителей, а брат Геннадий (так стали называть Гектария) уехал в Одессу, в этом доме долгое время до переезда в Барнаул проживала сестра Алексея, Валентина Захаровна Прокопенко (фамилия после замужества). Она прошла путь настоящего жителя кузбасского шахтерского городка: работала машинисткой на заводе № 6, который впоследствии носил имя Героя Советского Союза Черных. С 1949 по 1956 годы трудилась зарядчицей аккумуляторов на шахте № 7. Учеба в Киселевском торговом техникуме позволила ей стать сначала машинисткой машбюро, а затем секретарем-референтом на заводе имени Черных. Уйдя на пенсию, Валентина Захаровна переехала в Барнаул, где живет и сегодня, воспитывает внуков.

Москва встретила Алексея Ванина дружелюбно. Его назначили заведующим спортзалом ДСО «Строитель» в Доброслободском переулке, здесь же ему пришлось жить в первые после переезда месяцы. Жена Таисия осталась пока в Киселевске. Алексей постоянно тренировался сам и готовил московскую команду «Строитель» к встрече с очень сильной минской командой. Там в полутяжелом весе боролся известный, опытный мастер спорта. Ванин победил в схватке, победила и его команда. Постепенно он стал известным спортсменом и решил связать дальнейшую судьбу с тренерской работой. В 1949 году бывший шахтер поступил, а 1951-м закончил специальное отделение школы тренеров Государственного Центрального Ордена Ленина института физической культуры имени И. В. Сталина (знаменитый ГЦОЛИФК), ему присвоили квалификацию тренера по борьбе.

В 1950 году Ванин занял первое место во Всесоюзных соревнованиях спортивного общества «Строитель» в полутяжелом весе. Спортивные успехи помогли ему постепенно устроить свой быт. В 1949 году он получил первую комнатку – на стадионе «Строитель» в административном здании по улице Радио, а вскоре комнату в коммуналке у «Сокола».

К этому времени в Киселевске у него родилась дочка – Надя, но отношения с женой не заладились сразу. Алексей понял, что этот брак для него оказался поспешным. Однако, получив комнату, он в соответствии с понятиями о долге, вызвал семью в Москву, и они стали жить вместе в коммуналке.

По-прежнему главное в жизни Ванина – классическая борьба. Он учится, тренируется, выступает на различных соревнованиях, выигрывает первенство Москвы. В 1952 году ему присваивают звание «Мастер спорта СССР». Имя Алексея Ванина становится все более известным в спортивных и околоспортивных кругах. Он попадает в поле зрения Василия Сталина, который в это время стремился собрать в курируемое им спортивное общество ВВС (Военно-воздушные Силы) лучших спортсменов страны. Так Алексей Ванин вновь начал служить в армии, получил звание старшины и… продолжил заниматься борьбой. Армейским спортсменом он был почти до 1960 года, перейдя затем в «Локомотив». За годы армейской службы Алексей Ванин выигрывает первенство Вооруженных Сил, становится серебряным и бронзовым призером чемпионата СССР по классической борьбе в полутяжелом весе. В составе армейской сборной он – победитель командного чемпионата страны.

В 1955 году дебютировал в составе сборной команды СССР, которая совершила турне по городам Франции. Париж, Дижон, Марсель с интересом встретили редкую в то время спортивную делегацию из страны Советов, и французы восторженно рукоплескали богатырски сложенному, непобедимому сибиряку- Алексею Ванину. Любопытно и в какой-то мере курьезно то, что состязаться ему пришлось не в классической, а вольной борьбе! Так решило руководство команды, получив предложение от французской федерации борьбы, чтобы в каждом городе проводить 2-3 схватки борцов-вольников.

Его не раз привлекали к сборам и тренировкам в составе сборной страны, но перед важнейшими стартами тренеры, как правило, преимущество отдавали более молодым его партнерам. Да и как могло быть по-другому, ведь он начал заниматься борьбой в 23 года: в наше время это расцвет для спортсменов, а тех, кто стал заниматься спортом после 10 лет, считают на 50 % бесперспективными. Алексею в какой-то мере повезло. Война остановила время, сделала всех равными, главными были способности и желание. Алексей очень хотел вырваться из потока обыденности, и спорт помогал ему брать все новые и новые высоты.

Он был очень близок к взятию еще одной, для многих фантастической, высоты. Для крестьянского сына, еще вчера простого шахтера, эта высота, благодаря таланту и постоянному труду, стала реальной. В 1956 году Алексей Ванин попал в состав сборной команды СССР по классической борьбе, которая готовилась к Олимпийским играм в австралийском Мельбурне. Основная часть сборов проходила во Владивостоке. Этот город находится в соседнем часовом поясе с Мельбурном, что предполагало быструю адаптацию спортсменов. Однако выступить на Олимпиаде ветерану не удалось. Вновь предпочтение отдали его более молодому сопернику. В то время Ванину был 31 год (по паспорту 32). Еще много лет выступал сибирский богатырь на борцовском ковре, работал тренером, судил соревнования разного уровня, консультировал тренеров различных сборных, в том числе и СССР.

Как это уже часто бывало в жизни нашего героя, ему вновь пришлось в 1953 году принимать ответственнейшее решение, круто изменившее привычный ход вещей. Кинорежиссер Владимир Гончуков готовился к съемкам фильма «Чемпион мира» о борце. Объявили конкурс на исполнителя главной роли в фильме – молодого деревенского парня, который становится чемпионом мира по классической борьбе. Кинопробы делали среди актеров, спортсменов-борцов, боксеров. 33 конкурента было тогда у Алексея Ванина. Сначала отобрали трех лучших, а уже из них выбрали сибиряка. Сценарист фильма Валентин Ежов тогда сказал, что «легче научить борца целоваться, чем актера бороться». Кстати, Алексей потом на роль своего главного соперника по фильму – шведа – втянул приятеля, мастера спорта по классике Виталия Белоглазова, который к тому же был художником-любителем.

По сценарию деревенский кузнец Илья Громов стал борцом-чемпионом мира. Судьбу кинопроб решила, как считает сам Ванин, его фигура. Два главных конкурента в этом ему значительно уступали. В интервью газете «Труд» в 2004 году Ванин говорил: « У борца тело должно быть как у Геракла. Вот я, например, сейчас не могу смотреть сериал про Тарзана. На крупных планах режиссеру еще кое-как удается обмануть зрителя, создавая иллюзию внушительной фигуры актера, но на общих планах видно, что комплекция у него хиленькая. Люди старшего поколения хорошо помнят Тарзана в фильмах 1930-1940-х годов в исполнении американского актера Джона Вайсмюллера, пятикратного олимпийского чемпиона по плаванию. В сравнении с ним телевизионный Тарзан кажется Тарзаненком».

О первых кинопробах Алексей Захарович не может вспоминать без смеха и сегодня. «Пробный диалог мы играли с актрисой Буровой, хотя потом в фильме снялась Надежда Чередниченко, та, что с Переверзевым играла в «Первой перчатке». Я к тому времени был уже известным борцом, и знавшие меня киномеханики пригласили на просмотр отснятых проб. Я опоздал из-за тренировки, в зале было темно. Пока показывали кадры с другими кандидатами на роль, я сидел спокойно, но как только увидел на экране себя, мне стало безумно смешно. Чего только я не делал: и щипал себя, и губу прикусывал – не могу справиться, хохочу и все тут. Когда в зале зажгли свет, к моему ужасу оказалось, что в первом ряду сидит комиссия, утверждавшая актеров на роли. Там был и Сергей Аполлинариевич Герасимов, известнейший кинорежиссер. Ну, думаю, все, провалился. Трое суток не спал со стыда, а потом звонит помощник режиссера: «Должен тебя огорчить…» – «Ну, – думаю, – наверное, деньги за истраченную пленку вычтут». А он продолжает: «Придется тебе, брат, целый год сниматься в кино».

Так началась актерская жизнь… По мнению многих современников, посмотревших фильм тогда, в середине 50-х годов, он имел большой успех, особенно среди детей и молодежи. У поколения появился свой кумир, показавший путь к победам над обстоятельствами. Земляки Ванина восприняли фильм с восторгом. Когда в его родной поселок – Благовещенск, куда он после войны два-три раза заезжал к родственникам, привезли этот фильм, небольшой зал сельского клуба не смог вместить всех желающих. Зал поддерживал, переживал, аплодировал и плакал от счастья, наблюдая за судьбой Ильи Громова, считая, что борец Громов на самом деле их Леха Ванин. Апофеозом этой поддержки был момент фильма, где Илья побеждает своего главного соперника – шведа Ирингрена и становится чемпионом мира. Зал взорвался аплодисментами, женщины плакали, мужики и парни кричали. Примерно также восприняли фильм и в Киселевске, где Ванин начинал заниматься борьбой. Сестра Алексея Валя смотрела фильм вместе с родителями и до сих пор помнит свои ощущения, реакцию родителей и зала на фильм. У мамы – Полины Ивановны – чуть было не случился сердечный приступ, так она переживала за исход схватки.

«Чемпион мира» – типичный советский кинофильм 50-х годов прошлого века. Это далеко не шедевр, в нем мы видим цветущие деревни и колхозы, детей и молодежь, поголовно увлекающихся спортом, руководителей двух колхозов, стремящихся победить своих соседей во всех соревнованиях, – все очень похоже на картинку, заложенную в классических «Кубанских казаках». Такой сытой, самодостаточной сельской жизни, как в «Чемпионе мира», в те послевоенные годы не было. Серьезные претензии можно предъявить к сценарию, к художественным достоинствам ленты, но нам важно другое: а как выглядел борец Ванин, впервые оказавшись в роли киноактера?

Дебют Ванина в кино оказался очень успешным. Уже в первом фильме Алексей показал качество, отличавшее его в лучших своих киноработах – органичность существования в кадре. Он был простым и естественным, не фальшивым, что, кстати, характерно для фильмов-лубков того времени. Неподражаемо звучало обращение 80-килограммового Ильи Громова к своему тренеру (его играл народный артист СССР, любимец советских зрителей Игорь Меркурьев): «Дядь Федя!» Это было очень естественно и правдиво. Многие сцены снимались на борцовском ковре, а уж здесь Алексей выглядел великолепно! Так что начало актерской карьеры сложилось для борца более чем удачно. Можно было ожидать ее продолжения.

И действительно, после «Чемпиона мира» Ванина стали приглашать на роли. Вскоре он снялся в эпизодах фильмов «За власть Советов», «Ночной патруль», «Герой нашего времени – Бэла, Максим Максимович, Тамань». А в 1958 году на съемках фильма «Золотой эшелон» произошло очередное событие, предопределившее всю его дальнейшую жизнь. Он знакомится с Василием Шукшиным.

О роли Шукшина в своей жизни Ванин говорит так: «Моя жизнь делится на три части – до встречи с Шукшиным, после встречи и после смерти Василия Макаровича».

По сюжету в «Золотом эшелоне» во время гражданской войны белогвардейцы везли золото через Сибирь в Японию. Ванин играл казака, который вместе с другими белыми охраняет эшелон от красных. Шукшин играл роль большевика. В перерыве все вышли из павильона во двор покурить, потравить байки. Шукшин, как всегда, присел на одно колено, на другое положил школьную тетрадь, которую всегда носил с собой, и что-то писал. «Вдруг, – вспоминает Ванин, – остановил на мне взгляд и спросил: «Парень, а ты откуда родом?» Я ему, полушутя, вроде как рядовой рапортует офицеру: «Алтайский край, Ребрихинский район, поселок Благовещенский». Он прячет тетрадку за голенище сапога, поднимается и идет на меня коршуном. А я к тому времени уже был в сборной Союза по борьбе и думаю себе: «Не в том весе ты, парень, чтобы со мной драться, сейчас ты улетишь. Но он просто меня обнял, как земляка». С тех пор они стали встречаться, созваниваться, позже Ванин играл почти во всех фильмах Шукшина.

Именно Василий Макарович предложил Ванину большую роль Игнатия Воеводина в своем фильме «Ваш сын и брат». В журнале «Советский экран» в 1980 году была напечатана статья, в которой Ванин вспоминал некоторые подробности, связанные со съемками: «Прочитал я сценарий, чувствую – знакомая как будто ситуация. Так Василию и заявляю: «Вась, а ведь это я, вроде, сам все тебе рассказывал?» Шукшин прищурился и мне в ответ: «Твое, Леша, дело прочитать сценарий и решить, сыграешь роль или нет…» Фильм вышел на экраны в 1966 году и получил достаточно высокую оценку у критики и зрителей. Но, как это было со всеми произведениями Шукшина, вызвал и многочисленные дискуссии.

«Ваш сын и брат» состоит из новелл. Одна из них рассказывает об Игнате, сыне Воеводина, уехавшего из деревни в город и ставшего там цирковым борцом. Искусство не стало для него праздником, главным оказался мещанский быт городской квартиры. Он по-своему любит деревенских родственников, везет им подарки, но душа его, по мнению отца, стала чужой.

В аннотации к фильму об Игнате говорится следующее: «На время летнего отпуска Игнат приезжает погостить к своим родственникам. Свой приезд он обставляет с некоторой вычурностью, и это не может не заметить не только Ермолай Воеводин (отец), но и все односельчане… отец чувствует, что городская жизнь не пошла на пользу сыну, а, наоборот, выхолостила из него его, воеводинское. И старику обидно и больно. Он очень открыто придирается к Игнату, ему не терпится высказать, что наболело у него… он хочет показать Игнату истинное положение вещей».

Некоторые критики увидели в фильме противопоставление города и деревни, а Шукшина назвали «врагом города». В одном из интервью В. Шукшин так рассуждал о фильме: «Жалко, что критики в образе Игнахи… увидели противопоставление города и деревни. Они не обратили внимания на то, что Игнаха-то – деревенский парень, что он, попав в город, овладел только внешними проблемами городской обывательской «культурности». Ведь очень часто уходит молодой человек или девушка из села, говорит: «Не могу, задыхаюсь от скуки, от отсутствия культуры! А явится, предположим, в столицу, заведет телевизор, купит галстук поярче, сменит плюшевую жакетку на «болонью», повесит на себе транзистор и… успокоится. И все столичные театры, музеи, библиотеки останутся для него или для нее так же далеки, хотя теперь и отделяют наших героев от «алтарей культуры» не тысячи километров, а считанные метры. Обидно за таких ребят. Восприняв только мещанский набор признаков «городского человека», они остаются по-прежнему обделенными. Таков и Игнаха. В нем мне хотелось показать драму человека, оторвавшегося от родной почвы». Такая сложнейшая задача стояла перед Алексеем Ваниным в фильме, и он как актер с ней успешно справился.

В записке директора киностудии им. М. Горького Бритикова и члена редакционной коллегии Погожевой отмечено: «С юмором, но порой уже с элементами гротеска исполняет роль Игната Воеводина А. Ванин. На эту роль В.Шукшин пригласил не артиста, а профессионального спортсмена – борца. И, надо сказать, молодой исполнитель с успехом справился с очень сложной работой».

Разумеется, не все участники полемики посчитали, что целью фильма является противопоставление города деревне и даже унижение города за счет деревни. Более приемлемой и взвешенной нам кажется позиция И.Левшиной, высказанная в статье «Монолог вдвоем»: «Действительно, Шукшин любит село не в пример больше города. Есть в фильме эдакий «криминал» – образ города-муравейника, где люди отдалены друг от друга, поспешны в ответах и поступках, малоприветливы. Шукшину же по душе деревенская обстоятельность и отзывчивость людей… да, Шукшину больше по душе деревня. Разве он обязан скрывать это? Если бы фильм был сделан против города, это был бы просто глупый фильм, о котором и говорить бы не следовало. Но он не «против», а «за». Не отрицает город, а утверждает Ермолая Воеводина!»

Кинокритики довольно строго отнеслись не только к идеям фильма, но и к профессиональным его качествам. Очень тщательно рассматривает в статье «Режиссура – это профессия» М. Блейман работу автора сценария и создателя ленты В.Шукшина, а также созданные в ней персонажи.

Прежде всего, критик отмечает: «Ваш сын и брат» отличается от «авторских» фильмов «новой волны» подлинной литературностью. В. Шукшин рассказывает о своих героях с завидной наблюдательностью и с любовным юмором… Заслуживают похвалы исполнители. В. Шукшин создал ансамбль достоверно играющих актеров – А. Филипповой, М. Градовой, А. Ванина, Л. Реутова и других». Драматизм фильма Блейман видит в распаде семьи Ермолая Воеводина, который в исполнении Всеволода Санаева, замечательного характерного актера, предстает умным и лукавым стариком, испытывающим на самом деле настоящую драму. «Он переживает неудачливость младшего сына, уход двоих сыновей тяжко и с болью, маскируя это шутейным своим поведением». Однако автор статьи не лакирует этот образ. Так, в отношении к Степану, по мнению Блеймана, Ермолай проявляет неоправданную «грубость – продает гармонь Степана, как только его арестовали. История Степана характеризует не только самого Степана, но и деревню. Здесь, – делает вывод критик, – наверное, ключ к распаду семьи, причина отъезда Максима и Игната».

Не соглашается Блейман с подходом к роли Игната, предложенным Шукшиным и Ваниным: «Драматизм исчез в столкновении Игната с отцом. Для этого в фильме Игнат трактуется как бестактный и хвастливый дурак, хотя этому противоречат и текст и поведение персонажа: он вовсе не глуп, любит отца и его понимает. Он сложнее и интереснее, чем фигурирующий в фильме парень, у которого нет ничего, кроме борцовской мускулатуры».

Нам также представляется, что В. Шукшин упростил образ Игната, увел его в сторону шаржа, сатиры, обеднив в целом фильм, и ограничил возможности Алексея Ванина в создании глубокого, противоречивого образа сельского жителя, пытающегося совместить свою деревенскость с городской, якобы интеллигентской, жизнью.

Удача фильма была в том, что роль Ермолая была доверена Всеволоду Санаеву, к тому времени известному советскому актеру, сыгравшему достаточно много киноролей.

Так судьба подарила А. Ванину возможность поучиться актерскому ремеслу у большого мастера. С этих съемок началась и дружба двух ярких артистов. На юбилейном вечере, посвященном 70-летию А. Ванина, который проходил в «Центральном Доме работников искусств» в Москве в 1994 году, Санаев с улыбкой вспоминал о разговоре с Шукшиным перед началом работы над ролью Ермолая: «Мы встретились с Шукшиным, а он на мои руки смотрит: поверит зритель, что это сибиряк, труженик из деревни? А я говорю – грош нам цена с тобой, если зритель только на руки будет смотреть. Пусть смотрит на то, что мы сделаем».

О том, как Шукшин и его актеры добивались жизненности и достоверности, Санаев поведал еще в одной невыдуманной истории: «Перед съемками «Вашего сына и брата» я приехал на озеро Манжерок в Горном Алтае. Там на лавочке сидит дед с бородой, спрашивает меня – ты откуда? Да из соседней деревни – отвечаю – к сыну приехал. А сколько тебе лет – спрашивает меня, говорю – 78, а он – мальчишка еще, вот мне – 93, работаешь? Да нет – говорю, а он – надо работать! Без работы пропадешь!» Понятно, почему картина получилась такой жизненной, бытовой, правдивой.

Здесь же Всеволод Васильевич Санаев очень тепло отозвался об Алексее Ванине: «С момента съемок фильма «Ваш сын и брат» я называю Ванина Алешей. Завидую я Алеше, его здоровью. Помню, как он прыгал с обрыва в Катунь, там вода ледяная, дух захватывало! Алеша очень добрый человек, он не только физически здоровый, но и душевно, корректный и простой. Мне с ним всегда хорошо».

Следующая совместная работа двух земляков, Шукшина и Ванина состоялась на съемках знаменитой «Калины красной».

К этому времени Ванин снялся в фильмах «Возращение к жизни», «Конец Любавиных» (по роману Шукшина), «Гордый атаман», «Сибирский дед», «Агония» и в популярнейшем эпизоде картины «Джентльмены удачи», где он сбрасывает с лестницы героя Евгения Леонова.

Роль Петра Байкалова – любимая у Алексея Ванина. Кинооператор Анатолий Заболоцкий, работавший с Шукшиным над фильмом, в книге «Шукшин в кадре и за кадром», рассказывает: «Когда я спросил Шукшина: «Почему ты снимаешь Лешу Ванина?» – он даже рассердился. Потом, когда наши взаимоотношения стали короче, при отборе исполнителей «Калины красной» он без проб брал Ванина на роль брата Любы. Макарыч рассуждал: «Леша никогда не предаст и не подведет. Чего же больше?» На возражение: «Роль сложная, Ванин не обучался в театральном вузе», – Шукшин еле сдерживался: «Он искренний, а остальное мое дело».

А. Ванин считает, что Шукшин – «актерский режиссер». Он, поверив в артиста, легко принимал его видение и концепцию образа. Умел уважительно относиться к предложениям актера. На площадке можно было много экспериментировать. В статье «Характер» Ванин пишет: «В кинематографе мне приходилось сталкиваться с разными людьми: одни прекрасно уживаются со съемочной группой, другие совершенно не умеют ладить с товарищами на площадке. А работать надо – есть график съемок, план. Так вот, Шукшин прекрасно работал с актером, творчески. Как тонко понимал он нашу натуру! Знал, когда нашему брату нужно отдохнуть, давал время подумать, а иногда очень точно требовал и добивался, чего хотел, – он это знал наверняка. Теперь я понимаю, что это исходило не только от режиссерской практики, что тоже немаловажно. Тут сказывались еще и любовь к человеку, привитая в семье с малолетства».

Забавный случай вспоминает А. Д. Заболоцкий, происшедший на съемках «Калины красной», он является хорошей иллюстрацией вывода, сделанного Ваниным о Шукшине-режиссере. «Алексей Захарович Ванин в ту пору выглядел богатырски и молодо и всего более желал быть на крупном плане. Ко мне обращался не однажды: «Снимай меня крупнее». Макарыч чувствует, о чем речь, посмеивается. Снимали Ванина крупно, прошли репетиции. И вот команда «Мотор!» Пока снимается доска с номером кадра, Алексей успевает причесаться, наблюдая себя в стекле объектива. И начинает говорить текст. Шукшин останавливает съемку и мне на ухо говорит: «Если он снова причешется, я его взлохмачу в кадре, а ты не выключай камеру, пусть сразу играет». Торопливо проговаривает: «Мотор!» Леша снова успел причесаться, а Макарыч пятерней взъерошил ему шевелюру и ревет: «Играй, пленки мало!» Леша произносит текст. «Снято!»

Не просто складывались съемки финальных сцен фильма, о которых с душевным волнением вспоминает Алексей Захарович: «В повести мой герой давит на самосвале легковушку с убившими Егора бандитами на проселочной дороге. Худсовет вообще требовал убрать эту часть, дескать, воспеваем самосуд, однако директор «Мосфильма» Сизов отстоял ее. Более того, были внесены изменения, хотя и не существенные: эпизод решили снимать на пристани. Шукшин ухватился за эту идею съемок у паромной переправы, ведь автомобильную аварию на открытой местности должны были «делать» с помощью комбинированных съемок, а он хотел добиться как можно большей достоверности.

Сначала Вася мне не разрешил самому вести машину, хотя я имел на это право как заслуженный мастер спорта. За руль посадили каскадера-автогонщика, но как-то не складывалось. Сначала у него самосвал затонул не так, как было рассчитано для трех снимавших сцену кинокамер, а затем сам водитель выпрыгнул из машины не в том месте, где ему постелили солому, и попал в больницу с выбитой коленной чашечкой. Шукшин сильно переживал. Только через неделю я его все-таки уговорил снимать меня. С кабины самосвала убрали лобовое стекло, сняли не попадающую в кадр левую дверь, заменили всплывающие под водой поролоновые сидения на деревянные. И все получилось… но, честно говоря, второй дубль я бы уже не потянул – нервы были на пределе».

В заключении художественного Совета на фильм «Калина красная», подписанного его руководителем, говорится, что «мастерски» исполняют свои роли И. Рыжов (отец Любы Байкаловой), М. Скворцова (мать Любы), А. Ванин (Петр). Зрители с удовольствием приняли и принимают до сих пор образ, созданный в фильме – брат Любы Петро, медлительный и невозмутимый, добродушный и наполненный каким-то грациозным чувством собственного достоинства и скрытой силы, которые прорываются в концовке фильма, когда Петро, взметенный нахлынувшими яростью и гневом от убийства Егора Прокудина, гонит свой самосвал, чтобы покарать трусливо удирающих убийц.

«Калина красная» имела огромный успех у зрителей. В 1974 году на Всесоюзном кинофестивале в городе Баку ему была вручена главная премия и отмечен самобытный яркий талант писателя, режиссера и актера Василия Шукшина. Фильм в 1974 году стал одним из лидеров проката, его посмотрели у нас в стране 62,5 млн. зрителей, это был второй результат. «Калина красная» успешно шла и за рубежом, так в 1973 году картина получила приз критики лучшему зарубежному фильму года в Польше

 Однако далеко не все зрители и кинокритики приняли этот, как показало время, великолепный фильм. На страницах газет, журналов развернулась ожесточенная полемика по поводу главного героя «Калины красной». Отзывы были порой совершенно полярными. В № 13 журнала «Советский экран» за 1974 год была сделана подборка откликов из писем зрителей на кинофильм. Большинство отмечало талантливость режиссера, актеров, правдивость сюжета. Т. Копаева из города Кириши писала: «Выражаю глубокую благодарность автору и исполнителю главной роли В. Шукшину. Спасибо за страстный, человечный, умный фильм, в котором главной эстетической основой является глубокая правдивость. И еще за проникновенную любовь к нашей России, к ее природе и человеку. Фильм производит глубоко волнующее впечатление, его хочется смотреть много раз». Семья Ефановых из Скопина восторженно делилась: «Фильм «Калина красная» – что-то непостижимое, как мелодия, как музыка. Чуткость, мера, вкус, проникновение». Детский врач из Минска Р.Савицкая восклицала: «На какие большие размышления наводит этот фильм! Как он не похож на остальные фильмы! Как тонко он показал, что нужно находить человечность даже в «отверженных» людях. Молодежь с восторгом отзывается об этом поучительном фильме».

В письме москвича Д. Куренева дана более подробная характеристика фильма, в том числе дана оценка актерскому ансамблю: «В фильме есть много удачных эпизодов. Удачное и уместное применение народного юмора. Бесподобна игра самого Шукшина, Л. Федосеевой, И. Рыжова, А. Ванина и других артистов».

В то же время часть зрителей, привыкшая к советской лакировке действительности, не могла согласиться с тем, что главный герой «Калины красной» – вор-рецидивист. В своем письме в журнал потрясенный барнаулец Г. Кузнецов бросает упрек автору «Калины»: «Мне обидно, что мой земляк В. Шукшин посвятил свою новую картину миру преступников, миру, который справедливо осуждают и презирают советские люди. Ведь сколько в нашей стране совершилось и совершается героических дел! О них надо рассказывать на экране. Я очень хотел, чтобы В.Шукшин или другой режиссер поставил фильм по повести В.Чивилихина «Серебряные рельсы». Это был бы гимн Труду-Труду и Мужеству». В раздумьях коллективного послания из Ростова-на-Дону полная растерянность от увиденного: «Какое воспитательное значение, особенно для молодежи, имеет этот фильм? Несмотря на то, что он сделан очень хорошо, оставляет очень неприятный, тяжелый осадок, не хочешь думать о нем, а думаешь…»

В этом же номере популярнейшего в советское время журнала состоялось и заседание «круглого стола», в котором приняли участие авторитетные актеры Майя Булгакова и Ростислав Плятт, известные критики Л. Закржевская и В. Шитова, член редколлегии «СЭ» А. Егоров.

Рассуждая о великолепной прокатной судьбе «Калины красной», В.Шитова отмечает «необыкновенно правдивые образы», созданные в фильме. «Очень важно понять, что у Шукшина, – доказывает критикесса – хватило мужества поставить картину, в которой говорится о страшной, мучительной стороне жизни. Причем Шукшин, беря эту тему, делает это тактично, серьезно, сердечно, без сенсации. Он ищет бытовую правду жизни, какой-то странный юмор, который бывает во всех, даже самых трагических обстоятельствах. Во всем этом нет экзотики, а есть душевная, глубокая содержательность и правда».

М. Булгакова, одна из самых глубоких советских киноактрис, определяет героев ленты как ярких личностей и отмечает «великолепный актерский ансамбль»: «выбран крайний момент жизни талантливого человека, каких у нас много, момент духовного прозрения, когда особенно ярко смогла проявиться личность Егора Прокудина. И это не случайно. Вокруг него – тоже яркие личности, отец и мать Любы, ее брат Петр – все это интереснейшие характеры, и сыграны они И. Рыжовым, М. Скворцовой, А. Ваниным с прекрасным ощущением актерского ансамбля».

Очень важна для осмысления значения фильма фраза, сказанная Л. Закржевской: «Хочется отметить, что «Калина красная»…начавшись житейской историей, анекдотом, оборачивается высокой литературой, философским кинематографом, кровно связанным с лучшими традициями русской классики».

В картине талантливого режиссера, а таковым Шукшина сегодня считают во всем мире, нет и не может быть по определению ничего случайного. Именно этот посыл заставляет нас внимательнее отнестись ко всем героям фильма, в том числе и к образу Петра Байкалова, очень точно и органично сыгранного Алексеем Ваниным.

Так уж получилось, что критика кинофильма сосредоточилась на образе Егора Прокудина, что вполне естественно. Человек вышел из тюрьмы, пытается начать жизнь по-новому, его мучает тоска по непрожитой жизни, он тянется к Любе, любит ее искренне и чисто, к нему приходит осознание того, что он продал душу дьяволу. Сюжет динамичен, все очень жизненно, добавим к этому и прекрасную актерскую работу В. М. Шукшина. В роли Егора Прокудина много своеобразного. В. Шитова выделяет «живую игру, полную натуральность, сиюминутность в каждый отдельный момент фильма».

С неподдельным удивлением и восхищением говорит о Шукшине – актере настоящий мастер сцены Ростислав Плятт: «Шукшин жизнен, он великолепен. А ведь откуда что берется. И внешность-то у него не актерская. Исходя из критериев, по которым мы набираем людей в театр, ну, полная «профнепригодность». И глаз нет, узкие щелочки. А когда надо, они разгораются прожекторами. Такая в нем актерская сила. Да, Егор Прокудин это огромная актерская удача».

Разумеется, что после премьеры все споры, размышления, дискуссии велись по поводу замысла фильма, его главного героя. Вскоре Шукшин уехал на съемки ленты «Они сражались за Родину», в ходе которых его не стало.

 В основном Байкалов обсуждается критикой в эпизоде мести бандитам. Так Ирина Левшина в статье о Лидии Федосеевой дает свое толкование этому одному из ярчайших эпизодов фильма: «Ярость охватывает автора, ярость бросает медлительного Петра (Алесей Ванин) вдогонку человеческой мрази, враждебной Доброте, Красоте. Ярость заполняет наши сердца. Не только чувство мести заставляет с надеждой следить за грузовиком Петра, а чувство возмездия – одно из самых высоких и справедливейших чувств. И спасибо Шукшину, он дает зрителю возможность убедиться, что подонки и убийцы не просто наказаны, но стерты с земли, с той земли, которой поклялся Егор Прокудин».

Сказано прекрасно. Мы же попытаемся ответить на вопросы, ответы на которые не смог дать автор фильма, неожиданно уйдя из жизни. Почему Петру Байкалову, а не государству, то есть милиции, участковому, прокуратуре, суду и т.д., не общественности, которая бы мобилизовала людей на отлов преступников, доверена эта важнейшая миссия возмездия? Почему на эту роль, олицетворяющую высшую справедливость, может быть, не земную, был без отбора утвержден Алексей Ванин?! Не мог доверить эту сложную и ответственную задачу великий режиссер посредственному актеру и слабой личности, пусть это был бы и его приятель! Зритель бы никогда не поверил справедливости физической казни бандитов и моральной победы Добра над Злом. Не случайно после просмотра фильма в голову не лезет назойливый вопрос: а что будет с Петром за стихийный самосуд? Потому что мы безусловно верим: все правильно, всем по заслугам!

Вот какую высоту духа должен был показать Алексей Ванин. И он это сделал спокойно, уверенно, без истерии, органично. Именно органичность позволила актеру сыграть свою роль настолько скупыми средствами и красками, что критики и зрители приняли Байкалова как нечто само собой разумеющееся!

Но мы можем теперь сделать вывод: ТАК сыграть мог тогда только Алексей Ванин! Его жизнь, его опыт, его актерское чутье подсказали ему правильную концепцию роли: никакой позы, никакой значительности, никакого морализаторства. Предельная простота, естественность, чистота. Этому Байкалову мы верим безусловно. Для таких Байкаловых совершить Поступок, Подвиг – дело обыкновенное, житейское, а не позерство, не дань конъюнктуре, они так воспитаны, иначе они не могут, иначе – предательство, которое не прощается, не прощается, прежде всего, самому себе, своими близкими. Такие Байкаловы всегда были и будут настоящими хранителями нашей Родины, народных традиций, представлений о правде и справедливости. Они добровольцами шли защищать Родину от фашистов, они гибли в далеком Афганистане, Чечне, не прячась за спины своих боевых друзей. Сыграть такие глубокие чувства без фальши чрезвычайно сложно, очень легко можно уйти в пафос, высокопарность.

Ванину это удалось. Да и как могло быть иначе? Сама его жизнь это пример для всех, кто хочет преодолеть неимоверные трудности, препятствия, временные неудачи для достижения главного. А главное – реализовать свои возможности, прожить так, чтобы получить удовлетворение от сделанного тобой на нелегком жизненном пути. Вспомним, как Алешка Ванин прибавил себе год, чтобы досрочно уйти на фронт, три ранения, не сломившие сибиряка. Оценим в этом ряду и начало его карьеры борца в 22 года, когда многие уже заканчивают со спортом. Сколько же надо было терпения бывшему фронтовику, чтобы наравне с мальчишками работать на борцовском ковре и слушать бесконечные тренерские наставления?! Так же нелегко было Алексею Захаровичу пробиваться в актерскую среду, но он все это сделал.

 При этом Алексей Ванин как человек оставался скромным и надежным, что всегда притягивало к нему его новых коллег. Вполне естественно, что среди его ближайших друзей оказался Василий Макарович Шукшин, разглядевший в нем эти важнейшие качества и поэтому давший именно ему этапную роль Петра Байкалова.

Однако в жизни Алексей Захарович никогда не был молчуном, он любит посидеть с друзьями, поговорить «ладком», пошутить, внешне он не похож на Байкалова. Похож он на героя фильма по своей сути, по жизненной философии, не терпящей фальши и пустозвонства.

В подтверждение такого вывода приведем здесь слова кинокритика Владимира Метальникова, сказанные им в некрологе на смерть Шукшина: «Так, как он знал жизнь народа, знают немногие, так, как он умел изображать эту жизнь, не умеет никто». Совершенно ясно, что великий кинорежиссер не ошибся в выборе актера – Ванина.

Ванин и Шукшин дружили по-настоящему. Тот же А. Заболоцкий пишет, что Ванина Шукшин опекал «как брата родного, ценил его прямодушие и конкретность». Вместе ходили в Москве в Астраханские бани, встречались не только на съемочной площадке. Ванин всегда с улыбкой вспоминает, как однажды он подначивал друга: «Вась, а может, мне попробовать играть по системе Станиславского?» На что Шукшин ответил: «Ну их на хрен, эти системы. Играть нужно в водевиле или когда ты бабе голову морочишь после гулянки, доказывая, будто был на партсобрании. В кино надо жить, душу рвать».

Последняя совместная работа в кино для Ванина и Шукшина состоялась в фильме «Они сражались за Родину». Алексей Захарович считает огромной удачей свое участие в этом масштабном проекте под руководством уже тогда всемирно известного режиссера Сергея Бондарчука в компании звездного актерского окружения. Василий Шукшин, Юрий Никулин, Вячеслав Тихонов, Иван Лапиков, Георгий Бурков, Сергей Бондарчук, Нонна Мордюкова исполняли главные роли, и сниматься рядом с ними было не только счастьем, но и величайшей ответственностью.

Кстати, именно Ванину пришлось уговаривать Шукшина согласиться на роль солдата Лопахина, главного героя фильма. Дело в том, что Сергей Бондарчук, режиссер фильма «Они сражались за Родину», при первом обсуждении «Калины красной» высказался против того, чтобы главным героем фильма был уголовник. Этого ему Шукшин простить не мог. И теперь Бондарчук боялся, что Шукшин ему сразу откажет, а второй раз он уже попросить не сможет. «Поговори ты с Василием Макаровичем, никого другого не вижу на роль Лопахина». Ванин хорошо помнит, как у Шукшина заходили желваки при упоминании о Бондарчуке – верный признак волнения и гнева. Однако Алексей Захарович нашел нужные слова, и Шукшин снялся в этом фильме.

Сергей Бондарчук стремился показать на экране неповторимые характеры, созданные великим писателем Михаилом Шолоховым в своем романе «Они сражались за Родину», по которому и был снят фильм. В одном из интервью, данном во время съемок, режиссер вразил свое личное отношение к материалу: «Шолохов раскрывает душу советского человека в тягчайших испытаниях, но показывает людей, не сломленных этими испытаниями. Мы видим их в трудностях почти нечеловеческих, но понимаем, что эти двадцать семь человек – ядро того будущего полка, что выстоит у Сталинграда, отбросит врага от Курска, освободит Варшаву и войдет в Берлин».

Фильм снимался в Волгоградской области, недалеко от тех мест, где 30 лет назад воевал Ванин, а в Миллерово лежал в госпитале после своего второго ранения. Хотя на съемках был военный консультант – подполковник, Алексею Захаровичу невольно пришлось подсказывать киногруппе, как лучше снимать эпизоды, чтобы картина стала максимально правдивой. Не всегда ему удавалось доказать свое видение того или иного момента. И сейчас он недовольно ворчит по поводу того, как великий артист Вячеслав Тихонов – Штирлиц всей страны – играл контуженного Стрельцова: «Ну не верю я ему, не так это было на самом деле».

Съемочная группа, актеры жили на большом теплоходе. Это очень сближало, было много задушевных разговоров, Шукшин общался меньше, он старался в свободное от работы время писать. «Но уж когда подходила пора обеда, – вспоминает Алексей Захарович, – то шуткам не было конца, ведь сидели мы за одним столом с Васей Шукшиным и Жорой Бурковым, который к тому времени стал одним из тех, кого Шукшин постоянно приглашал в свои фильмы».

Обстановка актерского братства помогала найти нужные интонации, заставляла играть сердцем. Ванин помнит, что на дублях эпизода, когда шукшинский Лопахин подходит к окопу Борзых, которого играл Алексей, а Борзых доедает консерву, Лопахин спрашивает: «Ну что, сибирский житель, живой?», Борзых: «А меня и бомба не берет!» – «Ну, тогда угостил бы меня шаньгами» – Лопахин. «Я, забывшись, от души ответил так: «Угостил бы, да до моего Барнаула далеко». Но Бондарчук и Шукшин не поддержали меня, по сценарию надо было называть другой город. Пришлось переснимать».

Работать с Бондарчуком было невероятно интересно, он заставлял актеров вдумываться в каждую строчку шолоховского текста, стремился создать на съемочной площадке правдивую обстановку, и это приводило порой к неожиданным творческим находкам. Любопытный момент съемок вспоминал народный артист СССР Юрий Никулин, игравший бойца Некрасова, у которого была странная «окопная болезнь»: «В одном из эпизодов мой герой должен подойти к Лопахину и попросить закурить. Оглянулся я вокруг – стоит полевая кухня, солдаты о чем-то разговаривают. И вдруг показалось мне на секунду, что я в своей батарее. «Слушай, родной, дай закурить», – обратился к Лопахину. «Родной» – это фронтовое словечко внезапно всплыло из глубин памяти и вылетело у меня совершенно непроизвольно. Так часто обращались мы друг к другу на войне. И Бондарчук оставил эту фразу, хотя ее не было в тексте сценария».

Именно здесь на съемках «Они сражались за Родину» не стало Василия Макаровича Шукшина, роль Лопахина оказалась для него последней.

Ванин ко дню смерти своего земляка и друга уже уехал со съемок в Москву, он работал детским тренером, а 1 сентября возобновились занятия. У него в фильме была пророческая сцена с Шукшиным, после которой погибает герой Ванина. Но в жизни случилось наоборот, умер Шукшин.

Ванин встречал на похоронах земляка всех его родственников с Алтая. Он вспоминает, что мама Василия Макаровича, Мария Сергеевна, когда с ней проезжали на машине мимо института Склифосовского, где лежал в морге Шукшин, заплакала навзрыд, как будто чувствуя, что он рядом. Ванин встречал гроб с телом друга из Волгограда.

«Его привезли в цинковом гробу, а сверху еще был деревянный. Три дня боролись за то, чтобы его похоронили на Новодевичьем. Шолохов давал две телеграммы в Кремль. Брежнева тогда не было в Москве, он уезжал в Германию. Через референтов удалось передать просьбу генсеку, и тот дал команду. Когда приехали в институт Склифосовского, то увидели, что деревянный гроб разбит, а цинковый разрезан. Кто это сделал и зачем никто не знает», – так рассказывает о тех трагических днях Алексей Захарович и до сих пор не может поверить в официальную версию смерти Шукшина, хотя отмечает, что на боли в сердце Макарыч жаловался все больше.

В 1974 году Шукшин готовился к съемкам своего главного, как он считал, фильма «Я пришел дать вам волю» о Степане Разине. Алексею Ванину Шукшин предлагал играть одну из важных ролей казака, соратника Разина. Ванин также должен был помочь в подборе актеров, ведь фильм потребовал бы много здоровых и крепких мужчин.

После смерти Шукшина Ванин продолжал работать тренером и снимался в кино. Здесь были фильмы по рассказам своего друга и земляка «Позови меня в даль светлую», «Праздники детства», а всего снялся более чем в 80 фильмах.

 Роли были разные: эпизодические и серьезные большие работы, но таких интересных, как в фильмах Шукшина, не было. Хотя некоторые критики считают, что колоритнейшая роль в фильме «Окраина», вышедшего на экраны в 1998 году, стала лучшей в карьере Ванина.

Сюжет «Окраины» достаточно прост и характерен для маргинальных постперестроечных 1990-х годов: у хутора Романовский начинают бурить нефтяные скважины, оказалось, что земля, полученная крестьянами после развала колхоза «Победа», кому-то продана. Трое хуторян отправляются искать правду, используя для этого все свои возможности, а порой и звериные инстинкты, чтобы победить. Первым их противником стал бывший председатель колхоза Василий Иванович, которого убедительно сыграл Алексей Ванин. Мужики пытают его, чтобы узнать – кому продана земля, с прибаутками и мудрым прищуром окунают в прорубь. Тут Ванин вновь продемонстрировал свою отменную спортивную форму и без дублера нырял в прорубь, и это в свои 73 года! Василий Иванович решает кровью смыть свой позор, ведь именно он «по-пьяни» подписал какую-то бумагу кооператорам, и идет с мужиками за правдой.

Интересно, что рассказывая о себе, Василий Иванович приводит реальные факты из биографии Алексея Захаровича: о том как он приписал себе год, чтобы уйти добровольцем на фронт, о боевых ранениях, о том, что ему 73 года. Действительно, жизнь у актера, повороты судьбы необычны, они просятся в книгу или на киноэкран.

Алексей Захарович очень точно и как всегда органично проживает роль Василия Ивановича, наполнив ее мудростью, озорством и какой-то основательностью. Рядом с ним также ярко смотрятся герои фильма, сыгранные Юрием Дубровиным, Николаем Олялиным, Алексеем Пушкиным, Риммой Марковой и Виктором Степановым.

Очень трудно определить жанр «Окраины». Странный юмор, беспредельная жестокость добродушных с виду мужичков, в борьбе за свою землю пытающих, грызущих, отрезающих голову у тех, кто встает на их пути, иносказательность – все это позволяет говорить о некоей сюрреалистической притче. Фильм имел успех, получив призы на международных кинофестивалях в 1998 году в Чикаго, Сочи (в конкурсе «Дебют» «За дерзкий поиск новых путей в киноискусстве»), премию «Золотой Овен»- за лучший фильм-дебют. В 1999 году он также был награжден году на кинофестивале в Карловых Варах («Приз свободы») и фестивале славянских и православных народов «Золотой Витязь» – за лучшую режиссерскую работу (режиссер Петр Луцик).

В прессе мнения разделились, одни ругали авторов фильма за подстрекательство, призыв к революции, другие восторгались новизной и свежестью на фоне побеждающей «паскудной буржуйской культуры». Корреспондент новосибирской газеты «Дуэль» С. П. Арбузов назвал «Окраину» итоговым фильмом столетия, нашел в его поэтике перекличку с одноименным творением великого Бориса Барнета 1933 года. Его поразили «своей убедительной достоверностью кондовые характеры героев фильма», а далее он делает смелый вывод: «Картина подводит социальный, духовный и эстетический итог всему уходящему русскому веку и русскому кино в первом веке его существования». Не могу разделить этот пафосный вывод, так как технически фильм сделан достаточно скупо, средств для размаха явно не хватило. Однако достоинства киноленты несомненны и все это позволяет нам считать роль Василия Ивановича одной из лучших в карьере Алексея Захаровича.

В 1998 году Алексею Ванину было присвоено звание заслуженного артиста России. И он оправдывает его всей своей жизнью. Несмотря на солидный возраст, актер по-прежнему в гуще кинематографической и культурной жизни страны. Он постоянный участник различных кинофорумов, фестивалей, конференций, участвовал в работе съезда кинематографистов России в 2009 году, дает большое количество интервью в газеты, журналы, на радио, в телепрограммы.

А в 2005 году еще одна высокая награда нашла замечательного и самобытного актера: на XIV Международном кинофестивале «Золотой Витязь», объединившем создателей кино из славянских стран и посвященном Дню славянской письменности и культуры, ему были вручена премия этого кинофорума. Девиз фестиваля – «За нравственные идеалы, за возвышение души человека» был сформулирован организатором форума и постоянным его президентом Николаем Бурляевым, блестящим русским актером, кинорежиссером, общественным деятелем и патриотом.

В небольшом интервью, данном автору этого очерка, Николай Бурляев сказал об Алексее Ванине очень точные слова: «Алексей Ванин – это прекрасный человек, талантливый актер, защитник Отечества, самодостаточная личность с богатым духовным началом. Он не нуждается в рекламе, он сам благодаря таланту, честному труду добился очень многого в кино и спорте. На таких людях, настоящих сибиряках, сильных духом и здоровьем, держится Россия».

Самым тесным образом связан Алексей Захарович с проведением «Шукшинских дней на Алтае», которые приобрели всероссийский масштаб. Он желанный и особо почитаемый гость в мероприятиях, проводимых в Сростках на горе Пикет. Его узнают, любят жители Алтая, он очень приветлив со своими земляками, с удовольствием говорит о Шукшине, о кино, о молодежи, раздает автографы, и, по-прежнему, он очень красив, импозантен, атлетичен, выделяется среди окружающих своей статной фигурой.

Особой любовью у него пользуются земляки из Ребрихинского района и села Ясной       Поляны, где осели многие его родственники и друзья, после того как в 1978 году родной его поселок Благовещенск был закрыт и опустел.

 В Ребрихе имя Алексея Ванина присвоено районному дому культуры. Здесь летом 2009 года прошла встреча заслуженного артиста России с земляками, подготовившими пронзительный фильм о нем – солдате, спортсмене, актере. Тогда же Ванин побывал на месте своего родного Благовещенска.

Ежегодно под Москвой в городе Щербинке уже больше 15 лет проходит Всероссийский юношеский турнир по греко-римской борьбе (так теперь называется его любимая классическая) на призы заслуженного мастера спорта Алексея Захаровича Ванина. Один из лучших тогда в стране специалистов по греко-римской борьбе, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер России Юрий Левашов как-то предложил Ванину назвать его именем юношеский турнир по борьбе. Обескураженный Ванин ответил: «А как же так, я же не помер, вроде живой?» Но Левашов объяснил, что на примере героя Ванина в фильме «Чемпион мира» Ильи Громова выросло целое поколение мальчишек. Ванин согласился и с тех пор ждет с волнением открытия ежегодного турнира, «болеет» за юных талантливых борцов, вручает награды победителям, в том числе и диск с записью того самого, популярного в 1950-е годы кинофильма «Чемпион мира».

В последние годы Алексей Захарович не снимается, хотя предложения по-прежнему поступают. Дают о себе знать фронтовые раны и многочисленные травмы, полученные на борцовском ковре.

Есть и другая причина для отказа от съемок. С возрастом актер все больше задумывается о том, что дает искусство людям. Он не хочет и не может принять такие фильмы, где кровь льется рекой, жестокость и насилие выдаются как естественный и единственный способ выживания человека в современном мире. Любовь, вера, терпение – вот, что нужно зрителю сегодня, считает артист. И когда ему звонят с предложением очередной роли, он отвечает: «Убийства, жестокость, насилие в фильме есть – сниматься не буду!»

Алексей Захарович прожил в кинематографе долгую и завидную жизнь. Придя на съемочную площадку в 30 лет, не имея специального образования, он занял на экране свое достойное место, играл в фильмах великих режиссеров рядом с известными и популярными советскими и российскими киноактерами, ставшими ему хорошими друзьями на всю жизнь.

Достойна восхищения и его спортивная карьера: начав регулярно заниматься борьбой в 22-23 года, он стал на целое десятилетие одним из лучших борцов-классиков СССР полутяжелого веса, в его активе есть победы над всеми чемпионами мира и Олимпийских игр 1950-х годов!

Его нельзя не уважать как защитника Родины, как большого спортсмена, добившегося успеха в одном из самых популярных в Советском Союзе виде спорта, как замечательного актера, создавшего на киноэкране запоминающиеся народные образы, что удавалось сделать далеко не многим.

В личном общении Алексей Захарович подкупает обаянием силы. В нем удивительным образом сочетаются природная красота, честность, надежность и практичность. Его отличает сочная народная речь, искренняя привязанность к землякам, любовь к малой родине. О такой личности мы – земляки – должны знать больше, подумалось мне, когда при встречах с ним раскрывались новые грани необыкновенной судьбы. Так появился этот очерк о достойном человеке, спортсмене – победителе, талантливом киноактере, патриоте России – Алексее Ванине.

 

Село Ребриха, Алтайский край, 2011г.