Олег Костюнин. Жив в нашей памяти солдат

Рейтинг:   / 3

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Лики земляков

Автор: Олег Костюнин

Просмотров: 6894

2014 год, Выпуск № 2

2012 год в Тяжинском районе был объявлен Годом 90-летия Николая Ивановича Масалова

 Воин из Кузбасса Николай Масалов был знаменщиком 220-го гвардейского Запорожского полка, сражался в Сталинграде, форсировал Днепр, Днестр, Вислу, Одер. При штурме Берлина наш земляк спас из-под огня немецкую девочку. Н. И. Масалов послужил прототипом при создании всемирно известного памятника советскому воину-освободителю в берлинском Трептов-парке.
В послевоенные годы Николай Иванович жил в поселке Тяжинский Кемеровской области, вел большую переписку, встречался с молодежью и трудовыми коллективами. Ветерану неоднократно предлагали поселиться на германской земле, но солдат, всегда оставался верен своей Родине. Сегодня на ярком примере гуманизма русского солдата воспитываются новые поколения кузбассовцев.

1.    Начало пути

 Николай Иванович Масалов родился 10 декабря 1922 года в селе Вознесенка Тисульского района Кемеровской области. Он появился на свет в семье выходцев из Курской губернии, переселившихся в Сибирь в поисках лучшей доли. Прадед, дед и отец Николая Масалова были потомственными кузнецами, мастерство которых высоко ценилось по всей округе. В крестьянской семье Масаловых было шестеро детей – четверо мальчишек и две девочки.
 Деревенские ребятишки сызмальства приучались к труду: водили коней на водопой, возили копны сена, пропалывали грядки. В семье Коля был настоящим добытчиком. Весной отправлялся в лес за колбой, летом – за ягодой и грибами. Круглый год он доставлял к домашнему столу свежую рыбу. Николай Масалов умел многое – без опаски передвигаться в тайге, по болотам, метко стрелять. Односельчанин Николая Ивановича – Петр Березуцкий вспоминал: «Как только научился на лошади ездить, школа тут же заканчивалась. Давали нам групповода и отправляли в поле. Там целую неделю бороним. Ребятам помладше поручали подчищать бороны, тем же, кто постарше, доверяли стоять за плугом. С нами работал и Николай Иванович, трудился он всегда в полную силу, от души».
 До четвертого класса Николай учился в сельской школе, потом с ним случилась беда – по первому льду пошел на рыбалку и провалился в прорубь. После этого долго болел, когда поправился, сверстники уже заканчивали шестой класс. Отстав от своих сверстников, в школу идти – наотрез отказался, постыдился сидеть за одной партой с младшими. Сначала паренек помогал родителям по дому, а потом и для него нашлось в колхозе посильное дело.
 Тогда, в 1936 году, мальчишка поступил на работу в колхоз «Новая жизнь». Любое задание выполнял одинаково добросовестно – ходил со стадом, работал на лобогрейке. В 1939 году по оргнабору Николай пошел учиться на полугодовые курсы трактористов при машинно-тракторной станции, и затем снова стал работать в родной деревне. Николай Масалов сумел наладить старенький трактор, и уже вскоре своим трудолюбием прославился на весь район.

2.    В годы военного лихолетья

 В 1941 году, в неполные восемнадцать лет Николай Масалов был призван в ряды Красной Армии. Свой трактор он сдал односельчанке Анастасии. Затем призывников эшелоном доставили в город Томск, где формировалась воинская часть. Вместо двухгодичного курса солдатских наук сибиряки справились с этой нелегкой задачей за одну зиму. Николай быстро втянулся в жесткий учебный распорядок. Занятия продолжались с 7 утра и до 11 часов вечера: многокилометровые марш-броски, атаки по пояс в снегу, рытье окопов в промерзшей земле и боевые стрельбы.
 Освоив воинскую специальность минометчика, Николай Масалов принял боевое крещение на Брянском фронте, под Касторной. Вспоминает ветеран Великой Отечественной войны Николай Александрович Тарманов: «С Николаем Масаловым мы выросли в одной деревне. В дружках ходили – и работали вместе, и на охоту ходили вместе, и в армию нас призвали в один день. Попали с Николаем в группу минометчиков. Помню, разгрузили нас на станции Касторная. Только окопались – бой. Било, кряхтело и лопалось все кругом, даже снег протаял под жарким огнем. Глаза застилал черный дым. Вот где пригодилась силища Николая. Крутится с минометом во все стороны, палит по врагу. Сколько дней и ночей мы, не спавши, бились – не подсчитано…»
 Затем полк, где служил Николай Масалов, перебрасывали с места на место: Курск, Елец, Орел. На одном из рубежей сибиряки окопались и стойко держали оборону. От рассвета до позднего вечера отражали атаки вражеской пехоты и танков. Гитлеровцам удалось прорваться на левом фланге, и воины-сибиряки попали в окружение. Николай Иванович Масалов так вспоминал об этих боях: «Еды у нас почти не оставалось, так мы натрем зернышек из колосьев пшеницы и кушаем. Командиром батареи у нас был Иван Васильевич Подушка – бывалый вояка, герой боев на Хасане. Подойдет к нам и говорит ободряюще: «Что кушаем ребята? Ну, ничего, будем живы – не помрем, повоюем еще». Иногда с самолетов нам сбрасывали несколько мешков сухарей, но мы всё отдавали раненым. Перед последним прорывом мы собрали все съедобное из вещмешков и покормили их.
 На привалах мы, земляки, собирались вместе, тянуло нас поговорить, вспомнить родные места. Обращались друг к другу, конечно, не по фамилиям, а по имени. Командиры сначала удивлялись: откуда, мол, всех знаете? Как не знать, когда из одной нашей Вознесенки было больше десятка человек. Почти все они остались в тех полях. Из 18 земляков с войны вернулось только четверо. Когда выходили с боями из окружения, погиб и мой лучший друг Иван Сучков. Я плакал над ним. Не знал, что впереди еще доведется увидеть много смертей…»
 Полк четырежды вырывался из вражеского окружения. Пробивались штыками, потому что приходилось беречь каждый патрон и каждый снаряд. Николай Масалов научился метко бросать гранаты и ходить в штыковую атаку. Трудовая страда для него сменилась ратной. Полк вышел из огненного кольца окружения в районе Ельца. В тяжелых боях воины-сибиряки сохранили полковое знамя, которое им было вручено ещё в городе Томске.
 После переформирования полка Николай Масалов участвовал в обороне Сталинграда. Воин-кузбассовец сражался на Мамаевом кургане, в составе легендарной 62-й армии генерала Чуйкова. Под шквальным артиллерийским обстрелом противника, минометный расчет Николая Масалова дважды засыпало в полуразрушенном блиндаже: «У входа в траншею гребу под себя землю, а второй дальше в блиндаж прогребает. Уже больше чем наполовину заполнили его землей, одежду хоть выжимай, а сверху все валится и валится земля. «Уже некуда прогребать», - прошептал рядом паренек. Стало как-то обидно, живые ведь и невредимые даже, и вот так умирать здесь под завалом…» Однако судьба хранила солдат, в последний момент, когда уже трудно было дышать, бойцов находили и вызволяли из-под толщи земли боевые товарищи.
 Николай Иванович Масалов так вспоминал о тех незабываемых днях: «Сталинград я защищал от первого дня, и до последнего. Город от бомбежек превратился в пепел, мы в этом пепле и воевали. Снаряды и бомбы перепахивали все вокруг. Нашу дивизию пополнили людьми и техникой. Мы снова заняли оборону. До Волги было полтора километра, до противника же всего 40 метров. Всем нам было ясно, что отступать некуда. За Волгой земли для нас не было. Немцы занимали высоту, и нам приходилось трудно, но парни у нас были надежные. Много горячих гостинцев отправили мы фашистам из минометов. Забрасывали и гранатами. Наконец, немцы не выдержали – сдали высоту. Мы заняли ее, но немцы начали нас «обтекать» с флангов, поэтому мы снова отошли вниз, а потом опять отвоевали эту высоту. Так повторялось несколько раз».
 За бои в Сталинграде 220-й полк получил гвардейское знамя. Николай Масалов был назначен в знаменный взвод. Тогда он и подумать не мог, что ему, парню из далекой Сибири, будет суждено нести боевое знамя до самого Берлина. Полк шел на запад, и вместе с ним шагал Николай Масалов. Боец из Кузбасса форсировал Дон, Северный Донец, Днепр, Днестр, Вислу. За годы войны не раз смотрел смерти в глаза – трижды был ранен и дважды контужен.
 Из первого состава полка в столицу фашистской Германии вступили только двое – знаменщик Масалов и капитан Стефаненко. Особенно тяжелое ранение Николай Иванович получил в Польше, под Люблином. Две пули из крупнокалиберного пулемета зацепили ногу, одна попала в грудь: «Лежу оглушенный, под открытым небом на ржаном поле, солнце в глаза светит, хлебушко, будто головой кивает. Вокруг так тихо, будто, изломанный тяжелой работой на тракторе, прилег я отдохнуть на родном поле. Уже стемнело, и тогда я подумал, что ведь здесь, наши меня просто не найдут. Пополз, сколько мог. Когда руки отказывали, делал остановки». Превозмогая боль, Масалов сумел к утру доползти до расположения части.
 Через полтора месяца Николай Масалов выписался из госпиталя и на попутных машинах отправился догонять свой полк, стоявший у Вислы. Прибыв на место, он был назначен знаменщиком 220-го гвардейского Запорожского полка, с которым прошел всю войну. Берлин был уже совсем близко, и советским войскам приходилось отвоевывать каждый метр немецкой земли, закованной в железобетон. Перед решающим штурмом Зееловских высот, 16 апреля 1945 года, командир отдал Николаю приказ: пронести гвардейское знамя полка по траншеям, в которых были сосредоточены штурмовые группы: «Завтра в пять часов утра после артподготовки пройдешь с развернутым знаменем по флангам, чтобы этот священный символ воинской силы и славы видели все солдаты – и те, кому суждено не выйти из пекла боя, и те, кому выпадет жить».
 Знаменосец шел в полумгле, четко печатая шаг. Встречные бойцы отдавали честь боевому знамени. Пулеметная очередь со стороны вражеских позиций скосила ассистентов знаменосца. Ему спасла жизнь каска, выдержавшая звенящий удар пули. После штурма Зееловских высот Николай Масалов был представлен к ордену Славы III степени, ему было присвоено очередное звание – старшего сержанта.
 Братья Николая Масалова тоже воевали. Андрей с тяжелой артиллерией дошел до Европы, Василий стал танкистом, Михаил сражался на Северном фронте в пограничных войсках. За годы войны Николай Иванович Масалов стал опытным воином, многие обращались к нему не иначе как по имени и отчеству. Он в совершенстве владел оружием, умел предугадать место возможной засады, успевал опередить вражеских пулеметчиков. Солдат не раз проявлял бесстрашие, но бездумного лихачества не терпел. Покладистый по характеру сибиряк не ленился отрыть окоп полного профиля и уложить на крышу блиндажа дополнительный ряд бревенчатого наката. Он оберегал гвардейское знамя и не имел права умереть, не защитив эту святыню полка.
 Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков так писал о сибиряке в своей книге воспоминаний «Конец третьего рейха»: «Боевая биография Николая Масалова, как в капле воды, отражала историю 8-й гвардейской армии… На его долю выпало быть вместе с нами на направлении главного удара немецких войск, наступавших на Сталинград. Масалов сражался на Мамаевом кургане рядовым стрелком, в дни боев на Северном Донце стал пулеметчиком, при форсировании Днепра командовал отделением, после освобождения Одессы его назначили помощником командира комендантского взвода, на Днестровском плацдарме был ранен, через четыре месяца, при форсировании Вислы, снова ранение, но гвардеец остался в строю и весь путь от Вислы до Одерского плацдарма шел с забинтованной головой».
 В апреле 1945 года передовые части советских войск вышли к Берлину. Оказавшись в огненном кольце окружения, столица Третьего рейха превратилась в гигантское поле боя. В те дни 220-й гвардейский стрелковый полк 79-й гвардейской стрелковой дивизии наступал по правому берегу реки Шпрее, по направлению к имперской канцелярии. Гвардейцы знали, что перед ними находится главная цитадель германского фашизма. Именно здесь, на острове Тиргартен, были главные правительственные учреждения фашистской Германии. Здесь в бункере укрывался безумный фюрер, доживавший свои последние часы. Здесь же находился главный узел связи, откуда главари третьего рейха продолжали руководить остатками своих войск, вынуждая их вести кровопролитные бои, уже лишенные всякого смысла.
Воинам-гвардейцам армии генерала Чуйкова предстояло сразиться с отборными нацистами – батальоном СС особой бригады лейб-штандарта «Адольф Гитлер».
 От передовой советских войск до имперской канцелярии оставалось не больше четырехсот метров. Немцы проявили особое упорство при обороне этого важного сектора у реки Шпрее. Под ураганным огнем противника у горбатого моста пехотинцы вынуждены были залечь в развалинах домов. Чтобы избежать больших потерь, командование решило после мощной артиллерийской подготовки форсировать канал небольшими группами.
 В этот ответственный момент знаменосца Масалова вызвал к себе командир полка и приказал, чтобы он с боевым знаменем части находился в боевых порядках полка. За час до начала артподготовки, Николай Иванович в сопровождении двух ассистентов принес полковое знамя на берег Ландвер-канала.
 Вспоминает маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков: «До атаки осталось минут пятьдесят. Наступила тишина, как перед бурей тревожная, напряженная. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послышался детский плач. Словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно, звучал голос ребенка. Плача, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, мут-тер...»
— Кажется, это на той стороне канала, — сказал товарищам Масалов.
Оставив у знамени ассистентов, он пришел к командиру:
— Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он.
 Приближаться к Горбатому мосту было опасно. Площадь перед мостом простреливалась огнем пулеметов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, запрятанных под коркой асфальта. Затрещали пулеметные очереди. Сержант Масалов полз вперед, как лист, прижимаясь к асфальту, временами прячась в неглубоких воронках от снарядов и мин. Не забывал ощупывать каждый бугорок, каждую трещину на асфальте, чтобы не нарваться на мину.
 «Бегу и сердцем чувствую, что сейчас меня прошьет автоматная очередь. И точно: в каком-то метре левее строчкой прошли фонтанчики пуль. Я упал на асфальт и замер. В ушах по-прежнему звучал детский плач. Секундная передышка будто влила в меня свежие силы. Приподнял голову, увидел совсем близко воронку от бомбы и рванулся к ней. И только успел укрыться, как сверху снова ударили немецкие автоматы».
 Вот смельчак пересек набережную и укрылся за выступом бетонированной стенки канала. И тут снова услышал ребенка. Тот звал мать жалобно, настойчиво. Он будто торопил Масалова. Тогда гвардеец поднялся во весь рост — высокий, могучий. Блеснули на груди боевые награды. Такого не остановят ни пули, ни осколки. Сибиряк одним махом перекинулся через барьер канала. Прошло еще несколько минут. На миг смолкли вражеские пулеметы. Затаив дыхание, гвардейцы ждали голос ребенка, но было тихо. Ждали пять, десять минут... Неужели напрасно рисковал Масалов?
 Комиссар 220-го полка Иван Григорьевич Падерин знал, что Николай Иванович пользовался среди однополчан заслуженным авторитетом. Боевые друзья уже готовы были броситься на выручку товарищу: «Назревала стихийная атака, а это, как правило, лишняя кровь, да еще в самом конце войны. Масалов будто почувствовал нашу тревогу. Вдруг подает голос: «Я с ребенком. Пулемет справа, дом с балконами, заткните ему глотку». И полк без всякой команды открыл такой яростный огонь, что я, по-моему, за всю войну не видел такого напряжения».
 Николай Иванович Масалов так вспоминал об этом моменте: «Под мостом я увидел девочку лет трех, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать было некогда. Я девочку в охапку и скорее обратно. Тут-то она и заголосила! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи мол, а то откроешь меня. Фашисты и впрямь начали палить. Спасибо нашим ребятам – выручили, открыли огонь со всех стволов».
 Орудия, минометы, автоматы, карабины прикрывали Масалова сплошным огнем. Гвардейцы прицельно били по огневым точкам противника. Русский солдат встал над бетонным парапетом, закрыв собой немецкую девочку. В этот момент поднялся диск солнца, ослепив на некоторое время вражеских стрелков.
 Одновременно командующий артиллерией армии Николай Митрофанович Пожарский дал команду: «Натянуть шнуры!.. Огонь!» Началась артподготовка, орудия и минометы открыли шквальный огонь по врагу. Тысячи снарядов и мин прикрывали выход советского воина из зоны смерти с трехлетней немецкой девочкой на руках. Казалось, что весь фронт салютует подвигу русского солдата, его человечности, которую он не растерял на дорогах войны.
 Спасая немецкую девочку, Николай Масалов был ранен в ногу, но никому не сказал об этом: «Перебрался я через нейтральную зону. Заглядываю в один, в другой подъезд домов – чтоб, значит, сдать ребенка немцам, гражданским. А там пусто – ни души. Тогда я прямым ходом в свой штаб. Товарищи окружили, смеются: «Покажи, что за «языка» раздобыл». А сами, кто галеты, кто сахар девочке суют, успокаивают ее. Сдал ее с рук на руки капитану в накинутой плащ-палатке, который воды ей из фляжки давал. Девочка светленькая была, русоволосая, в цветастом сарафанчике с лямочками через плечи, в ботиночках. Было ей годика 2–3, так мне тогда показалось».
 Затем Николай Масалов вернулся в ряды атакующих гвардейцев. Он шел впереди со знаменем полка на штурм имперской канцелярии. Шел не пригибаясь, и казалось, что на руках у него по-прежнему находилась спасенная немецкая девочка. Воин из Кузбасса шагнул под пули, когда до Победы оставались считанные метры – поистине этот поступок достоин памятника.
Сержант Масалов прошел этот путь и затем прожил долгую жизнь. После его смерти у того самого моста «Потсдамер брюке» была установлена мемориальная доска, посвященная подвигу советского солдата. Такое решение было принято администрацией берлинского района «Митте» по представлению германо-российского музея «Берлин Карлхорст».
 В столице фашистской Германии еще гремели кровопролитные бои, а советские воины демонстрировали всему миру великий гуманизм, спасая немецких детей. Автоматчики сержанта М. М. Даринкова, 27 апреля, с риском для жизни, спасли из верхних этажей горящего дома более 20 женщин и детей.
 Военный корреспондент и писатель Борис Полевой стал свидетелем подвига старшего сержанта Трифона Андреевича Лукьяновича. День в день с Масаловым он совершил точно такой же подвиг – спас немецкого ребенка. Советский воин, не раздумывая, бросился спасать маленькую немецкую девочку, плакавшую возле убитой матери прямо на передовой. Однако на обратном пути его настигла вражеская пуля. Трифон Лукьянович погиб спасая немецкого ребенка, а в Минске фашисты уничтожили всю его семью. Спасенную девочку воины передали местным жителям, находившимся неподалеку. Теперь на том месте находится мемориальный камень.
 Исторические документы подтверждают факт освобождения советскими солдатами целого бункера-бомбоубежища, заполненного раненными, больными, потерявшими родителей детьми. Немецких ребятишек, обязанных своим спасением воинам-освободителям, было очень много. Вспоминает бывший командир 11-го гвардейского танкового корпуса, впоследствии маршал бронетанковых войск Амазасп Хачатурович Бабаджанян: «В разрушенном городе не действовал водопровод, не было электроосвещения. Для спасения мирного населения, мы организовали специальные команды. Они извлекали из-под обломков людей, оказывали им первую медицинскую помощь. Немало при этом гибло советских солдат, противник заминировал все, даже жилые кварталы. Я собственными глазами видел, как наши солдаты заботливо помогали немецким женщинам переносить детей в безопасное место, как отдавали при этом свой солдатский паек малышам».
 В Берлине Николай Масалов насмотрелся на страдания. Жители германской столицы голодали. Немецкие дети лезли к танкам, под пулеметный огонь и артиллерийские снаряды, лишь бы добраться до русских военно-полевых кухонь. Ими двигала надежда получить кусочек хлеба, ложку супа или каши. Они робко подходили к русским солдатам и молча протягивали пустые консервные банки или просто исхудавшие ручонки. Советские воины протягивали им хлеб, колотый сахар, а то и усаживали худющую компанию вокруг своих котелков.
 После окончания войны, воинская часть в которой служил Николай Масалов, осталась в Германии, в городе Йене. Тогда в полк приехал скульптор Евгений Викторович Вучетич, разыскал Масалова. Дождавшись окончания политинформации, он попросил Николая Ивановича задержаться в ленинской комнате и подробно расспросил его о том, как он спасал девочку. Об этом подвиге он узнал из армейской газеты. Сделав несколько набросков, распрощался. Встреча эта не была случайной, Вучетич выполнял задание фронтовой газеты, подыскивая типаж для плаката, посвященного победе советского народа в Великой Отечественной войне.
 Впоследствии эти эскизы и наброски пригодились Вучетичу, когда он приступил к работе над проектом знаменитого монумента советскому воину-освободителю в Берлине. После Потсдамской конференции глав Климент Ефремович Ворошилов предложил приступить к подготовке скульптурного ансамбля-памятника, посвященного Победе над фашистской Германией.
 Еще только отгремели последние залпы войны, еще шли похоронки семьям погибших, а правительство уже поручило скульпторам и архитекторам увековечить память павших советских воинов. В первый послевоенный год Военный Совет группы советских оккупационных войск в Германии объявил конкурс на проект памятника советским воинам в Берлине.
 В то время среди отдельных слоев немецкого населения бытовало мнение о том, что имевшиеся в наличии ограниченные средства нужно было, в первую очередь, использовать для восстановления разрушенного жилья, а не для сооружения памятника. Комендант Берлина генерал Котиков, достойно ответил на эти настроения берлинцев: «Ничего, даже самого ценного материала, самой лучшей земли, самых огромных усилий не жалко, чтобы поставить памятник сыновьям советского народа, которые пожертвовали своей жизнью, освобождая вашу родину от германского фашизма. Мертвым, лежащим здесь, в чужой земле, война была не нужна, но они отдали свои жизни, а дома у них остались жены и дети. И этот памятник послужит предостережением для живых в том, чтобы больше не было войны. За мир надо бороться, трудиться не жалея себя. И не завтра или послезавтра, а сегодня, сейчас».
 Вспоминает Евгений Викторович Вучетич: «Главную фигуру ансамбля смотрели художники, скульпторы. Хвалили, восхищались. Но я испытывал неудовлетворенность. Надо искать другое решение. И тут я вспомнил советских воинов, которые в дни штурма Берлина выносили из зоны огня немецких детей. Метнулся в Берлин, побывал в гостях у советских солдат, встречался с героями, сделал зарисовки и сотни фотографий – и вызрело новое, свое решение: солдат с ребенком на груди. Вылепил фигуру воина метровой высоты. Под ногами его – фашистская свастика, в правой руке автомат, левая придерживает ребенка».
 Пришло время продемонстрировать оба проекта под светом кремлевских люстр. Первоначально предполагалось поместить в центре композиции бронзовую фигуру Сталина с изображением Европы или глобусным полушарием в руках. Итак, на первом плане – монумент вождя…
– Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот, с усами?
 Сталин указал мундштуком трубки в сторону полутораметровой фигуры.
– Это пока эскиз, – попытался кто-то заступиться за скульптора.
– Автор был контужен, но не лишен языка, - отрывисто бросил Сталин и посмотрел на вторую фигуру. – А это что?
 Вучетич поспешно снял пергамент с фигуры солдата. Вождь осмотрел его со всех сторон и скупо улыбнулся:
– Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина, на высоком могильном холме. Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат – утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руку что-то более символичное. Ну, скажем меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрубил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч. Согласны?
 На рассмотрение конкурсного жюри было представлено 52 проекта из многих стран мира, в том числе немецких, французских, американских авторов. Среди проектов преобладали сооружения лишенные образной выразительности – обелиски, башни, колонны, каменные кубы и пирамиды. Многие из них поражали грандиозностью размеров, достигая трехсотметровой высоты. В конечном итоге лучшим был признан проект мастеров советского искусства – народного художника Евгения Викторовича Вучетича и архитектора Якова Борисовича Белопольского.
 Двадцать лет спустя, в одном из интервью, Е. В. Вучетич отметил: «Необходимо было создать такой образ, который стал бы воплощением победы, но не просто выражением триумфа над поверженным врагом. Монумент должен был восприниматься не только с чувством глубокой скорби о погибших, но и, одновременно полным оптимистической силы, уверенности в будущем. Девочка на руках солдата пережила войну, и воин, спасший человечество от коричневой чумы, несет ее навстречу новому миру».

3.    Под мирным небом

 После демобилизации в 1947 году, Николай Масалов вернулся в родные места. Всем четырем сыновьям деревенского кузнеца выпало счастье вернуться домой с фронта. Большая крестьянская семья снова собралась за праздничным столом, но уже вскоре братья разъехались по стране. Старший Андрей – на Дальний Восток, Василий – в Туркмению, младший Михаил обосновался в городе Тихорецке.
 В родной Вознесенке, Николай Иванович попытался снова сесть за рычаги трактора – не получилось, сказались фронтовые раны. Много профессий перепробовал, прежде чем нашел дело по душе. Трудился весовщиком, мотористом на элеваторе, конюхом. В 1954 году, переехав в Тяжин, Николай Иванович Масалов стал работать завхозом в Тяжинском детском саду-яслях № 2.
 Засучив рукава, он взялся за дело. Высаживал в палисаднике березки и черемуху, зимой заготавливал в лесу дрова, в любую погоду привозил ребятишкам на подводе флягу свежего молока, воевал в парткоме, доказывая, что новый детский сад – самая главная стройка. Тогда же в семье Масаловых родилась единственная дочь Валентина. Подрастая, девочка всегда удивлялась, как хорошо отец знает географию Европы: реки, города и даже деревни.
 Вспоминает бывший секретарь Тяжинского райкома партии Евгений Яковлевич Макаров: «В детском садике ребятишки тянулись к «дяде Коле». Несколько лет провел он с детьми. Потом перешел на работу комендантом в райком партии. Как-то во время дежурства Николай Иванович получил сигнал из областного центра: потерялась тяжинская девочка, прибывшая из «Артека». Звонила мать, опоздавшая встретить дочь на аэродроме. Как тут быть? Если девочка самостоятельно села в поезд, то найдет ли путь, ведь ехать надо с пересадкой в далекий поселок на северо-восточной окраине Кузбасса. Николай Иванович взялся решить эту проблему. Он вышел к поезду вместе с женой и дочерью Валей. Из вагона выскочила белокурая девочка и сразу же оказалась в руках у Николая Ивановича. Когда мать вернулась домой, то была несказанно обрадована, увидев дочку. На вопрос кто ее сюда привез, девочка ответила кратко: «Дяденька, добрый».
 Николай Иванович Масалов всегда отличался личной скромностью, не терпел бахвальства. Односельчанин из Вознесенки Алексей Назаров, так рассказывал об этом в интервью корреспонденту областной газеты «Кузбасс»: «Он уже в Тяжине жил, когда я узнал про подвиг его, про памятник. Да и то из газет. Сам-то Николай Иванович мало, что рассказывал про войну, а уж про себя на войне – тем более. Скромным был, скромно жил. И в Германию, где ему многое обещали, не уехал жить. В гостях там бывал, а вот чтобы остаться – ни-ни. Наш человек!»
 Земляки запомнили Николая Ивановича Масалова как трудолюбивого и принципиального человека. На сенокосе, если видел плохо сметанное сено, подходил и прямо говорил: «Пропадет такой зарод, надо переделывать». Без лишних слов показывал, что и как нужно сделать. При этом еще успевал поставить шалаш, обеспечить ночлег, отбить косы, да так все умело – по-солдатски!»
Вспоминает депутат Совета народных депутатов Кемеровской области Галина Михайловна Соловьева: «Это был простой, добрый, искренний человек. Николай Иванович отличался немногословностью. К людям, которые ему нравились, в которых он видел истинных товарищей, относился трепетно. Николай Иванович показывал мне все поздравительные открытки, приходившие от канцлера из города Берлина. Однажды из Германии в его адрес поступила большая праздничная телеграмма, и Николай Иванович с какой-то застенчивой улыбкой протянул ее мне. Будучи человеком, не избалованным судьбой, он очень дорожил тем, что где-то о нем помнят».
 Строительство монумента советскому воину-освободителю в Берлине приравнивалось к заданию чрезвычайной важности. Ведь это не просто памятник, это символ победы над врагом, развязавшим самую жестокую войну в истории человечества. Для его выполнения даже было создано специальное строительное управление. Работы начались в 1947 году и продолжались более трех лет. Здесь была задействована целая армия специалистов – 7 тысяч человек. Мемориал в Трептов-парке раскинулся на огромной площади в 280 тысяч квадратных метров. Здесь в братских могилах, под старыми платанами и курганом главного монумента покоятся 5 тысяч советских воинов. Всего же при штурме Берлина погибли 20 тысяч наших солдат.
 Заявка на необходимые материалы озадачила даже Москву – черные и цветные металлы, тысячи кубометров гранита и мрамора. Складывалась крайне затруднительная ситуация, и тут помог счастливый случай. Вспоминает заслуженный строитель РСФСР Георгий Кравцов: «Ко мне пришел изможденный немец, бывший узник гестапо. Он видел, как наши солдаты выбирают в развалинах зданий куски мрамора, и поспешил с радостным заявлением: в ста километрах от Берлина, на берегу Одера, ему известен потайной склад гранита. Он сам разгружал камень и чудом избежал расстрела. Оказывается, что эти груды мрамора, по заданию Гитлера были припасены для строительства памятника победы… над Россией. Вот ведь как получилось. Но историю не обмануть!»
 Пьедестал этого зловещего памятника должен был представлять колоссальное строение длиной и шириной по 300 метров. На нем – зал-купол высотой в 220 метров. Общая кубатура этого сооружения должна была составить 20 миллионов кубических метров. На вершине купола – огромный орел, вонзивший когти в земной шар. В купольном зале планировалось разместить 180 тысяч человек. Перед такой аудиторией Гитлер мечтал выступить с победной речью. Для грандиозного памятника было уже все готово. Не хватило лишь одного – победы.
 Но Победа пришла, победа советского народа над немецко-фашистскими захватчиками. Пришла не сама по себе, ее добыли в жестоких боях воины с красными звездами на пилотках. И заготовленный гранит пошел по другому назначению – в Трептов-парк, из него был воздвигнут величественный мемориал в память о советских воинах-освободителях.
 Подобный памятник также был установлен в подмосковном городе Серпухове на 1-ой Московской улице, в сквере у больницы имени Семашко. Характерно, что это место выбрал сам автор монумента. Небольшой памятник, повторяет центральную фигуру берлинского мемориального комплекса в Трептов-парке. Этот 2,5-метровый макет был создан Вучетичем еще до основного монумента. Серпуховский памятник воину-освободителю пришлось реставрировать, из-за того, что безвестные выродки оторвали у фигуры меч, чтобы сдать на металлолом такому же отребью. Теперь меч – лишь копия. После реставрации в 2010 году воин был установлен на Соборной горе в мемориальном комплексе воинской славы. Есть монумент воину-освободителю и в городе Советске (Тильзите) Калининградской области.
 Вопрос о прототипе всемирно известного памятника – не из самых простых. Чаще всего упоминаются имена трех советских бойцов – Николая Масалова, Ивана Одарченко и Виктора Гуназа. В разное время с ними встречался Вучетич, и воины позировали ему. Скульптор до последнего момента продолжал искать монументальный образ. Это подтверждает тот факт, что серпуховский воин отличается от берлинского – главным образом, чертами и выражением лица.
 Виктор Гуназа прошел боевой путь от Днепра до Австрии. Известие об окончании войны застало 20-летнего старшину стрелкового взвода в австрийском городе Мариацель, раскинувшемся в предгорьях Восточных Альп. Воин был ранен, заслужил главный солдатский орден – Славы III степени. Высокую награду Виктор Гуназа получил за подбитый в Венгрии немецкий танк, прикрывавший отступление фашистов и мешавший советским бойцам подняться в атаку. С этим орденом он не расставался, как и с двумя медалями «За боевые заслуги». Одну из них 19-летний солдат получил, когда вынес на себе из окружения тяжелораненого начальника политотдела дивизии Белова. После окончания войны Виктор Гуназа стал кадровым военным и прослужил в армии 32 года.
 Знакомство «модели» со скульптором произошло, вскоре после Победы. В тот вечер старшина Гуназа, прогуливаясь по палаточному лагерю, заметил показавшегося подозрительным человека в штатском с военным планшетом, остановил его и проверил документы. Вучетич оценил бдительность бойца, увидел какую-то особую располагающую «изюминку» в его лице и пригласил попозировать для будущего памятника.
 Виктор Михайлович Гуназа вспоминал, что именно во время сеансов, на которых в качестве зрителей, критиков и советчиков присутствовали и его сослуживцы, родилась окончательная композиция монумента. Первоначально Вучетич предполагал, что на руках боец должен держать мальчика. Гуназа возразил – девочка будет лучше, все-таки продолжательница человеческого рода. Правда, позировал он без ребенка, где его было взять в военном лагере. Левую руку боец старательно держал так, будто на ней примостился малыш. Правой рукой Гуназа сжимал рукоять меча, выструганного из сосны.
 Полковник в отставке, Виктор Михайлович Гуназа, живший после демобилизации в городе Днепропетровске, ушел из жизни в 2006 году, вслед за супругой Майей Васильевной, о которой ветеран заботился на протяжении двадцати лет, пока она была парализована. Трое их сыновей, также как отец стали профессиональными военными. В последние годы жизни Виктор Михайлович жил в городе Днепропетровске один, превратив свою небольшую квартиру в штаб местной ветеранской организации.
 При создании монумента натурщиком также послужил рядовой Иван Одарченко. Восемнадцатилетний юноша на фронт попал в 1944 году. Освобождал Венгрию, Австрию, Чехию, войну закончил под Прагой. После победы нес службу в Берлинской военной комендатуре. В августе 1947 года состоялась историческая встреча со скульптором Евгением Викторовичем Вучетичем. Работа длилась почти полгода. Торжественное открытие мемориала в Трептов-парке состоялось 8 мая 1949 года.
 Вспоминает Иван Степанович Одарченко: «В день физкультурника я бежал кросс на стадионе, пришел третьим, переоделся в форму и сижу себе на трибуне, смотря соревнования. Тут ко мне подходит представительный мужчина и приглашает пройти на верхнюю трибуну, где сидели генералы. Я удивился, но пошел, а там уж он мне представился и спросил, соглашусь ли я позировать ему для основной скульптуры мемориала в честь погибших воинов. Конечно, я раздумывать не стал. Через месяц меня откомандировали в распоряжение скульптора Вучетича. Второй моделью стала трехлетняя Света – дочь коменданта Берлина генерала Котикова. В другой руке у меня был настоящий двухпудовый меч. Мне очень неудобно за то, что я стал натурщиком для этого монумента. Я же на самом деле никого не спасал. Настоящим героем был Николай Масалов».
 Кстати, меч в руке у воина-освободителя представляет собой точную копию меча первого псковского князя Гавриила – внука Владимира Мономаха. Вместе с Александром Невским он сражался против тевтонских «псов-рыцарей». Некоторое время Иван Одарченко нес караул в Трептов-парке возле памятника с его чертами лица, чем привлекал внимание наблюдательных прохожих.
 В 1949 году Иван Одарченко демобилизовался, вернулся на родину и почти четыре десятка лет проработал токарем на тамбовском заводе «Автотрактордеталь». Ивану Степановичу сейчас перевалило за восемьдесят, после смерти жены он живет в частном доме на окраине Тамбова. Он всегда участвует в парадах и других праздничных мероприятиях, посвященных Великой Победе. На груди ветерана ордена Отечественной войны I степени и Трудового Красного Знамени. В мае 2010 года в Тамбове появился памятник ветерану-победителю. Бронзовый солдат с маленькой девочкой на коленях устроился на скамейке в Парке Победы. Иван Степанович стал прототипом новой композиции, над которой работал скульптор Виктор Кулаев. Этот небольшой памятник стал символом связи времен и поколений.
 Бывший командир военного строительного отряда, полковник в отставке Владислав Германович Дубровский так вспоминал о возведении мемориального комплекса в Трептов-парке: «Стройка была грандиозной, забот хватало всем с утра до ночи. Главнокомандующий маршал Соколовский внимательно следил за ходом строительства, посвящал ему специальные совещания. Особенные трудности были у нас с облицовкой бронзовых фигур. Владельцы заводов Западного Берлина, принявшие заказ на их изготовление, под разными предлогами срывали выдачу изделий. Узнав об этом, Соколовский сказал: «Памятник солдату-освободителю ни в коем случае в Берлине не заказывайте. Ищите исполнителей в Советском Союзе». Вучетич срочно отправился в Ленинград на завод «Монумент-скульптура». Здесь ему не пришлось тратить время на разговоры и объяснения».
 Вучетич лично принимал участие в изготовлении гипсовых моделей для отливки. В конечном итоге ленинградцы выполнили заказ намного раньше срока. 10 апреля 1949 года доставленная из города на Неве бронзовая скульптура, кольцеобразно разделенная на фрагменты (иначе невозможно было ее транспортировать), была установлена в Трептов-парке. После того как один из лучших немецких литейщиков осмотрел безупречно выполненную скульптуру, он поцеловал монумент и воскликнул: «Да это же русское чудо!»
 Николай Иванович Масалов о памятнике в Трептов-парке узнал случайно: «Спички в магазине купил, на этикетку глянул. Прочитал – памятник воину-освободителю работы Вучетича. Вспомнил, как он делал с меня набросок. Я никак не подумал, что в этом памятнике запечатлен тот бой за рейхстаг. Потом уже узнал: рассказал скульптору о случае на Ландвер-канале маршал Советского Союза Чуйков».
 Герой не любил распространяться о своих подвигах на фронтах Великой войны. И все же в середине 1960-х гг. к Николаю Ивановичу Масалову пришла известность. О нем рассказывали в центральных советских газетах и журналах, а также в зарубежных средствах массовой информации. В апреле 1965 года Н. И. Масалов побывал на студии «Мосфильм», где принял участие в съемках киножурнала.
 Фронтовик так вспоминал об этой поездке: «Только приехал на студию, звонок: маршал Советского Союза, бывший командующий легендарной 62-й армией В. И. Чуйков пригласил меня к себе. Едем к маршалу. Он встретил меня как старого знакомого, обнялись. В кабинете маршала был командир моей 79-й гвардейской дивизии Герой Советского Союза генерал-майор В. И. Вагин. Василий Иванович долго расспрашивал меня, как живу, как здоровье, о семье, о поселке Тяжинском, о Сибири. Здесь же в кабинете маршала и состоялись съемки киножурнала. В Москве мне передали приглашение ребят из города Куйбышева. Восьмилетняя школа № 129 этого города участвовала в походе боевой славы 62-й армии, 79-й дивизии, нашего 220-го полка. Один из пионерских отрядов школы носит мое имя. Конечно, встреча наша была очень радостной».
 Тогда же советские и германские кинематографисты сняли полнометражный документальный фильм «Парень из легенды». Большая часть киноленты была посвящена дружбе Николая Масалова с воспитанниками железнодорожного детсада, где он работал. Особенно удачными получились кадры, где Николай Иванович дарил детям живую белку. В феврале 1982 года на украинском республиканском телевидении состоялась премьера документальной ленты студии «Укркинохроника» «Право на вечность». Автор сценария и режиссер фильма Г. Шкляревский встретился с Н. И. Масаловым у него на родине. Удалось найти и комиссара И. Г. Падерина, служившего с Николаем Ивановичем в одном полку.
 В канун 20-летия Победы Н. И. Масалов впервые после войны побывал в столице Германской Демократической Республики. Тогда бронзовый памятник и его прототип впервые свиделись воочию. В 1969 году Николай Иванович Масалов стал почетным гражданином города Берлина. В городе Кемерово 10 мая 1970 года делегация из ГДР вручила Н. И. Масалову диплом почетного гражданина города Вайсенфельс. В поселке Тяжинский методом народной стройки земляку-герою построили новый добротный дом. Николай Иванович Масалов является почетным гражданином поселка Тяжинский и Тяжинского района.
 Впоследствии легендарный солдат много ездил, выступал, принимал журналистов из разных точек земного шара. В июле 1984 года у него побывали выпускники факультета журналистики Берлинского университета, супруги Луц и Сабина Декверт. Тогда им удалось осуществить свою давнюю мечту – взять интервью у легендарного русского солдата: «Я видел виселицы с телами казненных женщин и детей на Украине и в Польше. Это страшное зрелище. Но, мы, солдаты, знали, что фашизм и немецкий народ не одно и то же. Характерно, что, освободив Германию, Советская Армия сразу позаботилась об оказании помощи детям, женщинам, старикам. Для них организовали бесплатное питание. И в тот момент я не раздумывал, потому что понимал – ребенок ждет помощи».
 Н. И. Масалов не считал спасение немецкой девочки подвигом. Он был убежден, что так поступил бы каждый советский солдат. В 1975–1978 годах по инициативе Николая Ивановича в центре поселка Тяжинский был возведен мемориальный комплекс памяти земляков, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.
 Вспоминает бывший заместитель председателя Тяжинского райисполкома Роберт Леонидович Хюссон: «Однажды перед Днем Победы Николай Иванович сказал: «Хорошо бы нам память о погибших земляках оставить». Идеей загорелись все, ребятишки обошли каждый двор, записывая имена всех, кто не вернулся с войны. И вот она – память. На мраморных стелах выбито 3495 фамилий тяжинцев. У подножия обелиска – цветы, по традиции их приносят сюда молодожены. На центральной стеле – барельеф, повторяющий в миниатюре монумент советскому воину-освободителю в Берлине».
 В 1999 году в поселке Тяжинский на доме Николая Ивановича Масалова была установлена памятная мемориальная доска, как дань признательности благодарных земляков. Уже выйдя на пенсию, он продолжал вести большую военно-патриотическую работу – выступал перед призывниками, школьниками и молодежью местных предприятий, вел большую переписку. В Тяжинском районе был учрежден приз имени почетного гражданина города Берлина Н. И. Масалова. Им награждались победители соревнования за лучшую организацию оборонно-массовой работы среди коллективов промышленных предприятий, колхозов и совхозов района.
 Николай Иванович Масалов был награжден орденом Славы III степени, а также 22 медалями: «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «Борцу против фашизма 1933-1945 гг.» и др. В дни празднования 20-летия Великой Победы Николай Иванович Масалов награжден орденом Отечественной войны II степени. В апреле 1985 г. Н. И. Масалов был удостоен ордена Отечественной войны I степени.
 В дом Николая Ивановича Масалова письма приходили практически каждый день. Корреспонденцию из Германии Николаю Ивановичу помогали переводить на русский язык его юные друзья – ребята из клуба интернациональной дружбы «Глобус» Тяжинской средней школы № 1. Во всех посланиях были слова признательности за совершенный в годы войны подвиг.
 Узник Бухенвальда Иосиф Аргиров из Болгарии не знал адреса легендарного солдата, поэтому написал на конверте: «СССР, Сибир, Вознесек, Масалов Николай Иванович». И это письмо нашло адресата! Безвестный почтальон, пересылая его из села Большой Барандат Тисульского района в поселок Тяжинский, сделал пометку: «Знаменитый всему миру человек Масалов Николай Иванович в Вознесенке не проживает, он живет в Тяжине. Б-Барандатское отделение не знает улицы. Дошлите в Тяжин, там найдут. Ведь ему пишут со всего мира. Такие письма должны найти адресата».
 Из письма Г. Обрадовича (Ленинград): «В ту ночь я с батальоном снимал баррикады и пропускал танки по мосту, под которым, очевидно была спасенная тобою немецкая девочка. В этот момент я исполнял обязанности командира саперного батальона. Во время нашего боевого пути от Сталинграда до Берлина мы, очевидно, не раз встречали друг друга! Я горжусь тем, что подвиг, отмеченный скульптором и ставший известным всему миру, совершил мой однополчанин. Крепко тебя обнимаю и горячо жму руку скромному, но смелому и великодушному воину, достойному уважения гражданину».
 Из письма М. Рихтер (Германская Демократическая Республика): «Вчера в газете «Юнге Вельт» я прочитала статью о спасении Вами немецкой девочки. В то время, весной 1945 года, мне был всего один годик. Меня глубоко потрясла эта статья. Ведь и со мной могло бы случиться то же, что случилось с той девочкой. Мы сделаем все, чтобы найти спасенную Вами девочку».
 В. Иванов из Ленинградской области писал Николаю Ивановичу: «Представил Ваше душевное состояние, когда вы спасали ребенка, - конец войны, последние залпы, а Вы ползете спасать дитя, отцом которого был немец, возможно, участник похода против нашей страны. Не каждый способен на это. Даже храбрейший из храбрых. Спасибо Вам! Прошло 40 лет, а подвиг Ваш – как сегодня. Он укрепляет в человеке человеческое. Вы должны долго и счастливо жить. Люди с такой душой должны быть вечными!»
 Письмо из города Донского Тульской области от Е. Н. Андреевой: «Я уже предельно стара, глаза плохо видят, и теперь я читаю только выборочно. Высылаю вам стихи старой матери о бронзовом солдате в Трептов-парке:
Уже давно стоит он в парке… Грустно
Ему – так хочется домой,
Хоть на часок домой!
Он на чужой земле, но
Наш он – русский,
С душою доброй,
Гордой и прямой».
 «Я – лектор, сообщал старому солдату А. А. Викторов из города Омска. – Рассказывая слушателям об историческом подвиге советского народа, всегда привожу в числе других в пример и Вас… Образ русского солдата, который не пожалел своей жизни во имя спасения немецкой девочки, будет жить в веках!»
 «Наш город недалеко от столицы республики, – писали ребята «Клуба интернациональной дружбы» одной из болгарских школ, где преподавание велось на русском языке. – Мы всегда помним о подвигах советских солдат, которые спасли и наш городок Мездра, и нашу любимую Софию, и всю нашу страну, и весь мир».
 Перечитывая трогательные по своей наивности строчки, выведенные детской рукой, Николай Иванович не смог скрыть растерянности, встречая слова «совершил», «отважный», «замечательный человек». Одно из писем солдат выделял особо и даже держал его отдельно от других: «Дядя Коля, обещаю, что буду учиться только на «отлично» и стану вести себя хорошо. Витя Масалов, 6-й «Б» класс, 2-й школы города Мары Туркменской СССР».
 Старый солдат бережно хранил каждое письмо. Получив очередное послание, он подолгу перечитывал обращенные к нему строчки. В такие моменты Николай Иванович заново переживал волнующие эпизоды своей военной биографии. Вот он опять, глотая слезы, хоронит своих товарищей на Мамаевом кургане… С ликующим криком, будто мальчишка, выбегает на берег Черного моря, чтобы попробовать, правда ли морская вода соленая?.. Видит медленно оседающий столб речной воды от разорвавшегося вражеского снаряда на том месте, где только что была лодка, куда он усадил девчушку с трогательными косичками-хвостиками… Вновь и вновь он переживал торжественный момент встречи с союзниками на Эльбе. Снова расстраивался оттого, что никак не мог выполнить просьбу американского солдата – подарить ему на память медаль.
 Немецкие комсомольцы пытались разыскать девочку, спасенную Николаем Масаловым. «Разыскивается девочка с памятника» – под таким заголовком в июле 1964 года в специальном воскресном выпуске молодежной газеты ГДР «Юнге вельт» была опубликована целая страница о подвиге воина-сибиряка Николая Масалова. Журналисты обратились к населению за помощью в розыске девочки, спасенной советским солдатом. Все центральные газеты ГДР, а также многие местные издания поместили сообщения о розыске, объявленном «Комсомольской правдой» и «Юнге вельт». Со всех концов республики приходили письма, в которых немецкие граждане предлагали свою помощь. Людям очень хотелось увидеть ту, ради которой советский воин рисковал своей жизнью в последние дни войны.
 Первое письмо написала в редакцию Аннероза Вильвок из города Волдаст: «Я мать маленького мальчика, у которого только-только прорезались зубки. Именно поэтому подвиг Масалова, меня глубоко взволновал. Какой благодарности достоин тот, кто так самоотверженно спасает маленькое, беспомощное существо! Он достоин именно такого величественного памятника, какой стоит в Трептов-парке».
 Вскоре в редакцию пришли важные вести. Женщина из Эрфурта написала, что ее родственники в Берлине приютили спасенную советским солдатом трехлетнюю девочку. В этот же день журналисты отыскали в Берлине семью Бутт, о которой шла речь. Они увидели 22-летнюю Инборг Бутт. Советский солдат нашел ее возле мертвой матери: он спас и выходил девочку, а затем передал на воспитание немецкой семье. Вот только спасена была Инборг не в Берлине, а в Восточной Пруссии.
 Другое сообщение пришло в редакцию «Юнге вельт» от Клары Гофман из города Лейпциг. Она писала о белокурой трехлетней девочке, которую она удочерила в 1946 году. Если эта девочка из Лейпцига и есть именно та, которую спас Масалов в Берлине, то не ясно как она попала в этот город. Жительница города Каменца фрау Якоб, рассказала в письме, что 9 мая 1945 года на границе с Чехословакией, где-то около города Пирны, она встретила моторизованную советскую воинскую часть. В одной из машин солдат держал на руках двух- или трехлетнюю белокурую девочку, закутанную в светло-зеленое одеяло. Фрау Якоб спросила солдат по-русски, откуда у них ребенок. Последовал ответ: «Мы нашли девочку в Берлине. Она поживет пока у нас, а в Праге мы ее кому-нибудь передадим».
 Дальнейшие поиски прояснили общую картину. Действительно, как раз в это время соединения Первого Украинского фронта под командованием маршала Конева продвигались из Берлина через Дрезден к Праге, чтобы завершить разгром остатков фашистской армии. Девочку, удочеренную Кларой Гофман, перевезли в лейпцигский детский дом из больницы, что в Карловых Варах. Это как раз те самые места, через которые проследовала походным маршем воинская часть, шедшая в сторону Праги. Здесь-то и была замечена девочка в светлом одеяле.
 Удалось выяснить и еще один факт. Житель Западного Берлина господин Циеман, который после окончания войны работал в конторе по розыску потерявших друг друга родственников, также сообщил о спасенной маленькой девочке. Его история почти полностью совпадала с рассказом фрау Циеман. Возможно, что между этими двумя сообщениями была какая-то связь.
 Немецкий журналист Руди Пешель так вспоминал об этих поисках: «Все лето прошло то в радостных ожиданиях, то в разочарованиях. Иногда мне казалось, что я напал на горячий след, но потом на месте выяснялось, что это всего лишь недоразумение. Позже в моих руках оказалась фотография, сделанная в 1945 году на бывшей молодежной турбазе Острау. Почти все изображенные на ней 45 малышей, мальчиков и девочек, были спасены воинами Советской Армии. Таким образом, в одном только этом, маленьком уголке ГДР я нашел подтверждение тому, о чем говорили десятки писем. Детей, обязанных русским парням своим спасением, было много, очень много». Немецкая журналистка Б. Цайске рассказывала, что тогда откликнулись 198 человек, которых спасли от голода, холода, пуль советские солдаты только в Берлине.
К сожалению, спасенную Николаем Масаловым девочку разыскать так и не удалось.
 В мирное время на примере подвига солдата из Кузбасса и других его боевых товарищей воспитывались молодые воины – наследники боевой славы отцов. Рядовой Петр Максимчук, служивший в составе Группы советских войск в Германии, ценой своей жизни спас тонувшую в канале немецкую школьницу. Находившийся в увольнении советский воин, выйдя из городского парка, вместе со своими товарищами повернул к каналу и миновал мост через шлюз, у которого клокотала и пенилась вода. У плотины шлюза Петр Максимчук заметил тонущую девочку и, не раздумывая ни секунды, бросился в воду. Солдат с огромным усилием вытолкнул девочку из воды в руки подоспевших товарищей, сам же захваченный водоворотом погиб. Так ценой своей жизни Петр Максимчук спас немецкую школьницу Каролу Феттер.
 Правительство ГДР отметило подвиг воина-героя, посмертно наградив его медалью, Центральное правление Общества германо-советской дружбы удостоило его Почетного золотого знака. Его именем была названа пионерская дружина школы, где училась девочка. Подлинное мужество проявил ефрейтор Алексей Сельцов. Находясь в рейсе на транспортной машине, он заметил отблески пожара и услышал детский крик. Он спас из пожара пятерых ребятишек, а затем стал тушить огонь вместе с подоспевшими пожарными. Рядовой Евгений Демченко, действуя смело и решительно, спас двух провалившихся под лед немецких школьниц.

4. Жив в нашей памяти солдат

 Николай Иванович Масалов умер 20 декабря 2001 года. Последние годы он с трудом поднимался с постели – давали о себе знать осколки вражеских снарядов, глубоко засевшие в ногах и груди. Похоронен герой на кладбище поселка Тяжинский. Земляки свято хранят память о герое минувшей войны. О подвиге воина-сибиряка в Тяжинском районе выпущена книга Олега Викторовича Костюнина «Человек из легенды», выдержавшая два издания. В районном историко-краеведческом музее развернута обширная экспозиция памяти героя-земляка.
 В Новосточной средней школе создана пионерская дружина имени Н. И. Масалова. На знамени вышит девиз пионеров: «За родину, добро и справедливость!» Ребята собрали большой материал о легендарном воине-кузбассовце, оформили пионерскую комнату и отрядные уголки.
 Представители старшего поколения хорошо помнят Николая Масалова. Для многих людей строчки из стихотворения, написанного Георгием Рублевым – незабываемы: «И в Берлине, в праздничную дату, / Был воздвигнут, чтоб стоять века, / Памятник Советскому солдату / С девочкой спасенной на руках». Во всем мире Масалова считают настоящим Героем. В наши дни неравнодушные люди решили еще раз напомнить землякам о легендарном солдате Великой Отечественной войны.
 Для многих людей оказалось важно, чтобы не угасла память о легендарном кузбассовце, воине-освободителе со спасенной немецкой девочкой на руках. Поэтому 9 мая 2012 года в парке Победы имени Г. К. Жукова города Кемерова стартовала гражданская инициатива по сбору подписей под обращением к Президенту Российской федерации В. В. Путину о присвоении Николаю Ивановичу Масалову звания Героя России (посмертно). К инициативе кузбассовцев также присоединились многие жители других регионов нашей страны.
 Когда о подвиге Николая Масалова узнал кемеровский фотограф и руководитель историко-просветительского проекта «Имя в Кузбассе» Игорь Курасов, то включил легендарного солдата в памятный список наравне с известными всей стране выходцами из Кузбасса, такими, как космонавт Алексей Леонов. Также он организовал автопробег «Путь солдата», маршрут которого пролегал по боевому пути Николая Ивановича Масалова: Волгоград – Курск – Брест – Варшава – Берлин.
 Игорь Курасов специально приобрел два автомобиля УАЗ, и оборудовал их колонками, для того чтобы в пути транслировать песни военных лет. Одной из автомашин – 22 года, что глубоко символично, ведь именно столько лет было легендарному воину-освободителю весной 1945 года. На капотах машин были закреплены флажки России и Германии, а на крыше – флаг Кемеровской области.
 Два отечественных внедорожника начали свой долгий путь 20 октября, под звуки марша «Прощание славянки». Трое кузбассовцев преодолели более 7 тысяч километров по территории России, Украины, Белоруссии, Польши и ФРГ. В автопробег отправились Игорь Курасов – руководитель фотостудии «Пионер» и проекта «Имя в Кузбассе», Роман Кондратьев – водитель-механик из «КузбассУАЗцентра», Алексей Притупов – руководитель фотоцентра «Fantazy».
 По дороге они собирали подписи под обращением к президенту России о присвоении Николаю Масалову звания Героя России. Также активисты распространяли листовки с информацией о нашем герое и различные сувениры. В «узловых» населенных пунктах участники автопробега оставляли кубки с кузбасской землей. На трех сторонах каждого из них выгравированы слова о подвиге Николая Ивановича Масалова на русском, немецком и польском языках. По всему пути следования кемеровчанам оказывали всяческое содействие байкеры и журналисты.
Игорь Курасов рассказал представителям средств массовой информации: «Мы хотим показать всем, что русские люди – это не Иваны, не помнящие родства, а совсем наоборот. Мы хотим, чтобы Россия и Европа увидели, почувствовали, что наш народ хранит память о своих героях… В Берлине мы найдем то самое место, где Николай Иванович спас девочку и вошел в Историю. Возложим цветы у памятника воину-освободителю. И, конечно, есть в сердце надежда, что найдется та самая немецкая девочка, давно уже выросшая и ставшая бабушкой».
 В столицу ФРГ кузбассовцы привезли капсулу с землей, взятой в родной деревне легендарного солдата. Также они подарили городу один из уазиков на память об автопробеге в честь Николая Масалова. Теперь на этом автомобиле будут катать ребятишек, приходящих на экскурсию в Трептов-парке. Ключи от машины передали директору германо-российского музея «Берлин-Карлсхорст» Йоргу Море. Каждый год, 8 мая в Берлине вспоминают жертв войны и устраивают парад ретроавтомобилей. Теперь в этом параде будет принимать участие и кузбасский уазик.
С чувством исполненного долга кузбассовцы передали в приемную президента России гражданскую петицию, ратующую за присвоение Николаю Масалову высокого звания Героя России. Сегодня русских, немцев, белорусов, украинцев и поляков объединяют 5 тысяч подписей под обращением, собранным в ходе автопробега.
 В Тяжинском районе 2012 год был объявлен Годом 90-летия Николая Ивановича Масалова. Во всех школах района прошли выступления пионерской агитбригады с постановкой о жизни и подвиге всемирно известного земляка. В образовательных учреждениях оформлен уголок Н. И. Масалова. Памяти героя посвятили круглый стол, конкурс видеороликов среди школьников и фестиваль молодежного творчества «Эхо войны». На традиционной краеведческой конференции «Живи, Тяжинская земля!» ребята представили исследовательские материалы по новому разделу – «Герой-земляк».
 Разработан и маршрут Масалова, по которому уже прошли сотни молодых людей. Начинается экскурсия в центральной районной библиотеке, которая носит имя героя. Следующий пункт – мемориальная стела памяти земляков погибших на фронтах Великой Отечественной войны. В музее Тяжинской средней школы № 1 воссоздана обстановка дома Николая Ивановича. Здесь бережно сохранили мебель, предметы быта, личные вещи. На столе разложены письма, будто старый солдат только вчера перечитывал их. Завершается маршрут у могилы Николая Ивановича Масалова, где ребята возлагают цветы и останавливаются почтить память героя минутой молчания.
 В память о нем проходят спортивные соревнования: районный блиц-турнир по шахматам, областные турниры по волейболу и вольной борьбе. В день рождения Н. И. Масалова во всех учреждениях культуры провели единый клубный день «Человек из легенды». Районная газета «Призыв» посвятила Николаю Масалову литературно-поэтический конкурс.
 В управлении Пенсионного фонда России по Тяжинскому району открылся уголок памяти легендарного земляка. В экспозиции была представлена книга «Человек из легенды» и дело персонального пенсионера Николая Ивановича Масалова. Работая конюхом в детском саду, он ежемесячно получал зарплату около 50 рублей. Содержать на эти деньги больную жену и маленькую дочку было затруднительно. Когда о подвиге Николая Масалова узнали во всем мире, в Тяжин устремились сотни людей. Все хотели встретиться с человеком из легенды. По русскому обычаю Масаловы оказывали гостям радушный прием. Но это обстоятельство окончательно подорвало и без того скудный семейный бюджет.
 По ходатайству земляков в 1965 году Н. И. Масалову была назначена персональная пенсия местного значения. Начальник управления Пенсионного фонда России по Тяжинскому району Наталья Александровна Степанова, подчеркнула, что выставленные в юбилейной экспозиции документы открывают малоизвестные факты из послевоенной жизни легендарного солдата: «О назначении Николаю Ивановичу Масалову персональной пенсии ходатайствовали маршал Советского Союза Чуйков, районные и областные власти. Подвиг нашего земляка известен достаточно широко, но его пенсионное дело, с редкими документами и свидетельствами, содержащимися в нем, мало кто имел возможность подержать в руках».
 В 2012 году активисты Совета ветеранов Тяжинского района обратились к народным избранникам с предложением присвоить Николаю Ивановичу Масалову звание «Герой Кузбасса» (посмертно). В день памяти и скорби, 22 июня губернатор Аман Гумирович Тулеев объявил о присвоении Николаю Ивановичу Масалову высшей награды Кемеровской области звания «Герой Кузбасса» посмертно.
 В день, когда Николаю Ивановичу Масалову исполнилось бы 90 лет, к памятнику воину-освободителю цветы несли с раннего утра. В Берлине, где установлен всемирно известный монумент, также почтили память солдата из далекой Сибири. В поселке Тяжинский у мемориала воинам-тяжинцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны прошел митинг. Прозвучал троекратный воинский салют, в небо взмыли воздушные шары. Участники мероприятия возложили живые цветы к подножию памятника. Представители местных властей, общественности, ветеранов и молодежи побывали на могиле Героя. Организатор автопробега «Путь солдата» Игорь Курасов передал районному историко-краеведческому музею кубок с кузбасской землей, побывавшей в Берлине, и землей из Трептов-парка. Они очень отличаются, чернозем Кузбасса и глинистая германская земля, красноватая, будто от пролитой крови советских солдат-освободителей.
 В районном Доме культуры «Юбилейный» прошел вечер памяти Н. И. Масалова с участием школьников, и людей лично знавших легендарного земляка. В фойе развернута выставка музейных материалов, документов и фотографий. В этот день во всех школах Тяжинского района занятия начались с урока, посвященного жизни и подвигу Николая Ивановича Масалова.
 …И по сей день стоит на немецкой земле бронзовый русский солдат. На фасаде Пушкин-аллее на двух языках, русском и немецком, выведены слова: «Великие подвиги ваши бессмертны. Слава о вас переживет века, память о вас навсегда сохранит Родина». Здесь спят вечным сном бессмертные сыны народа. Для этих русских солдат немецкая земля стала последней колыбелью. Неподалеку растут смоленские березки, как напоминание о далекой родной стороне.
 В берлинском Трептов-парке находится один из самых величественных символов Великой Победы. На кургане возвышается воин-освободитель с немецкой девочкой в руках. Этот 13-метровый монумент действительно стал эпохальным. Миллионы людей, посещающие Берлин, стараются побывать именно здесь, чтобы поклониться великому подвигу советского народа. Каждый день приезжают люди со всего мира к берлинскому мемориалу, чтобы поклониться подвигу русского солдата. Здесь воздавали воинские почести погибшим боевым товарищам ветераны войны, сюда приходили почтить память героев минувшей войны представители разных профессий, дети и руководители государств.
 Во времена Германской Демократической Республики мемориальный комплекс в Трептов-парке служил местом проведения различных официальных мероприятий. Уже давно исчезли с политической карты мира СССР и ГДР, но для немцев история победы над нацизмом неприкосновенна. Они скрупулезно соблюдают международный объединительный договор «два плюс четыре» от 1990 года, заключенный между ФРГ, ГДР и державами одержавшими во Второй мировой войне победу над нацизмом. По нему немецкая сторона взяла на себя обязательства по уходу и необходимой реставрации памятников и захоронений советских воинов, имеющихся на территории ФРГ. Что и выполняется самым наилучшим образом.
 В Берлине к воину-освободителю отношение бережное и уважительное. В отличие от эстонских властей – немцы не собираются сносить памятник в Трептов-парке. Здесь никому не приходят в голову бредовые идеи об уничтожении памятников, как свидетельств «советской оккупации» тоталитарного коммунистического прошлого. Вот уже 60 лет монумент содержится в идеальном состоянии. В объединенной Германии не пытаются переписать историю, хотя военный караул памятник больше не охраняет. Более 40 лет перед монументом в Трептов-парке нес службу почетный караул, и только 22 декабря 1990 года пост был снят. Теперь о мемориале заботится городская администрация. За 1995–2006 годы на работы по реконструкции Трептов-парка было выделено 6 миллионов евро.
 Скульптуру, которая качалась на ветру из-за проржавевших креплений, демонтировали и отвезли для капитального ремонта на остров Рюгген. Поставили новые стяжки и заново покрыли патиной. Гарантия на все работы — полвека. Сегодня сложно усомниться в том, что, когда пройдёт это время, солдата и девочку также разберут и с немецкой аккуратностью отремонтируют.
 Пройдут годы, а монумент воину-освободителю по-прежнему будет стоять в Трептов-парке, обращенный лицом на Запад с мечом, разрубающим свастику, и немецкой девочкой на руках. Будто напоминание: «Кто с мечом к нам придет – от меча и погибнет», и еще о том, что русские солдаты с детьми не воюют.

 р.п. Тяжинский
 Кемеровской обл.