Ущипни меня (или путешествие по Италии)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Дальние страны

Автор: Лаврина Вера Леонидовна

Просмотров: 8448

2009 год, Выпуск № 1

Итальянцы и итальянки.

После пяти дней пребывания в Италии, я уже вполне составила представление об итальянцах. Я поняла, почему радио изобрел Маркони. Думаю, Маркони, как итальянцем, владела идея глобального общения. Меня удивляет только то, что не итальянцы, большие любители пообщаться и поболтать, стали первыми пользоваться сотовыми телефонами. Любовь итальянцев к общению стала очевидна уже в самолете Москва — Рим. Внутренний рейс Кемерово — Москва проходил в полной тишине. Два мужчины, молодой и пожилой, которые сидели рядом со мной в одном ряду, несмотря на разницу в возрасте вели себя совершенно идентично. Они упали в кресло и за все время полета не пили, не ели, не обедали, не вставали пройтись в хвост самолета – вобщем, они беспробудно спали. Молодой – молча, возрастной - посапывая и похрапывая. В международном рейсе Москва — Рим о тишине можно было только мечтать, хотя пассажиров летело вдвое меньше – только полсамолета. Итальянцы трещали весь полет. Лишь только лайнер набрал высоту, они тут же стали заигрывать с русскими стюардессами, пить вино, копаться в своих ноутбуках, и беспрерывно болтать.

Один таксист во Флоренции, который вез нас от вокзала до гостиницы, не оторвал трубку от уха ни на секунду, пока нас сажал, вез, высаживал и рассчитывался. Причем, мы поняли, что он с иронией рассказал своему абоненту и про нас. Отель, в который он нас доставил, находился буквально через дорогу от вокзала, о чем мы не знали. «Да вот, везу трех русских дураков. Представляешь, взяли такси от вокзала до следующего дома», — думаю, примерно это он сообщил по телефону

Другой молодой таксист на полном ходу через открытое окно переговаривался со своим товарищем ехавшим «капот в капот», пока тот не свернул на другую улицу. Выглядело очень мило. Потом он неожиданно спросил нас: «Вы руски?»

— Да, да — закивали мы головами.

Он нам сообщил, что у него друг или, может быть, подруга из «Пьетрозавод» (Петрозаводск). Мы порадовались.

В разговорах по телефону и между собой итальянцы чаще всего произносили загадочное слово «аллура». Что же это может означать: дом, встреча, просьба? – гадали мы. В разговорниках это слово отсутствовало. Потом нам пояснили, что это просто слово-паразит, которое означает «вот». А как красиво звучит!

Вобщем, итальянцы – безупречные хозяева: открытые, приветливые, улыбчивые (за исключением портье в отеле Бонциани, но об этом особый разговор). Меня поразила одна официантка в ресторане, молодая девушка, темно-русая. Подходя к нашему столу, она улыбалась нам всякий раз так сердечно, что, казалось, мы самые желанные для нее даже не посетители – друзья, которых она наконец-то увидела после долгой разлуки. «Неужели всем целый день она так улыбается?» - с восхищением думала я. Володя тоже был тронут, и оставил щедрые чаевые.

В римском ресторане «У Пантеона» (он, действительно, недалеко от Пантеона находится) радушный молодой хозяин подарил нам бутылочку своего домашнего вина, которое так и называлось «У Пантеона». А дело было так. Перед отъездом на конференцию, Володя забрел в этот ресторанчик пообедать. Там он заказала лозанью – это такая паста с сыром, зеленью и кедровыми орешками. Лозанья оказалась выше всяких похвал. И на другой день он нас всех привела в этот ресторан. Хозяин узнал его (хозяева работают в зале наряду с официантами, это мы не раз замечали) и в благодарность подарил бутылку вина. Бутылочку мы потом распили в Венеции. Хорошее вино. Дай, Бог, здоровья доброму хозяину!

В Италии стоит вам сказать: «Синьор, плиз» - и вас выслушают, помогут, если вы совсем не знаете языка, объяснят на пальцах. «Браво!» - воскликнул один элегантный синьор, когда я, путаясь, все-таки закомпостировала в автобусе билет так, как он мне показал. Разговорный английский в городах знают почти все, а в системе сервиса – безусловно.

Нынешние итальянки, по наблюдению Наташи, делятся на два типа: породистые, ухоженные, стильно и со вкусом одетые, дамы, которые, как предположила Наташа, нацелены на деловую жизнь, карьеру; и простенькие, непритязательные с детьми и колясками – мамы – домашние итальянки.

Кстати, с итальянками творилось нечто странное для нас. В присутственных местах почти нет итальянок. В музеях, в кассах, на лотках, в барах, в отелях ресторанах работают в основном мужчины. Даже места смотрителей в музеях, которые у нас традиционно занимают бабушки-пенсионерки, заняты мужчинами и чаще молодыми (в музеях Ватикана). Итальянки работают в основном в больших фирменных магазинах. Мы видели так же пару-тройку женщин-полицейских и таксисток. Официантками служат в основном приезжие, чаще из Молдавии. И очень-очень редко можно было встретить пожилых работающих итальянок. Мы их, вобщем, даже и не встретили.

Наташа все беспокоилась:

— А где пожилые итальянки? Почему они не работают?

Наверное, отдыхают все на лазурном берегу.

Итальянки смирились со своим смуглым цветом кожи и черными волосами, они почти не обесцвечиваются и не мелируются, не пользуются тональными кремами светлых оттенков. Мне показалось, что даже в одежде они предпочитают черный цвет. А ведь было время, когда знатные итальянки изо всех сил хотели выглядеть блондинками. Белая кожа и светлые волосы у смуглых итальянцев считались особым шиком – печатью благородного происхождения. Поэтому синьорины мазали волосы лимонным соком и выставляли их на солнце — высветляли. А на кожу наносили специальные белила, в которых кроме прочего содержалось много ртути. Из-за этого у них выпадали брови и волосы на передней части головы. В поздние времена решили, что это была такая мода – выбривать брови и волосы.

Итальянские дети – шумные, чрезмерно раскованные, всегда готовые проказничать Отягченные великим наследием предков итальянцы вынуждены думать о том, в чьи руки они передадут все это величие. Поэтому итальянских детей с усердием водят по музеям, картинным галереям, древним руинам. Если вы встречаете большую группу детей или подростков, будьте уверены, что это итальянские школьники. Иноязычные группы детей нам встречались только в Помпеях. Да, еще на древних форумах в Риме.

В музее Академии художеств в Венеции в зале Беллини венецианские школьники проводили урок. Один юноша рассказывал о Мадонне со святыми Беллини (дивный, поразивший меня образ). Он дрыгал ногой, мял листик со своим докладом. Два слова из его рассказа я поняла — «аллура» и «мадонна». Беспокойные слушатели тихонько пересмеивались и перемигивались. Было ясно, что этот урок для них необычный. Участь рассказать о каком-либо произведении, видимо, ожидала всех, так как у каждого в руках были листочки с докладами. Как только юноша закончил свое сообщение, класс шумно поднялся и упорхнул в другой зал. Вот так, перед великими подлинниками могут себе позволить итальянцы проводить уроки искусствоведения для своих школьников.

Обратили мы внимание и на то, как одеваются итальянцы и европейцы в целом. Нас волновал вопрос о том, как одеться для поездки в Европу. По приезду туда этот вопрос сам собой отпал. Джинсы (прямые или зауженные), кроссовки, майки и ветровки (короткие) – так одеваются и мужчины, и женщины. Собственно, это все, что вам понадобиться из гардероба, если, конечно, вы не собрались идти в оперу. Для жаркой погоды – шорты и топики.

В этом сезоне в моде были самые разнообразные кашне. Их носили и мужчины, и женщины. Причем кашне у европейцев очень универсальный аксессуар, его одевают и к спортивной одежде – я видела девушек, путешествующих с большими рюкзаками и в кашне — и к деловой: некоторые экстравагантные мужчины носят кашне со строгой брючной парой.

Европейцы отправляются в путешествие отнюдь не для того, чтобы удивить кого-то одеждой. Там уже давно поняли: одежда должна быть удобной, а не знаковой. В толпе вы не отличите миллионера от милиционера, точнее, карабинера (если он в гражданском). Меня как-то уже очень давно задела одна фраза Болдуина «На вечеринке как всегда были бедно одетые богачи и богато одетые бедняки». Поэтому не надо стремиться выглядеть богато – это могут принять за комплекс неполноценности.

Когда я спросила сестру: «Какое у тебя впечатление от европейцев?» Она немного подумала и сказала: «Мало красивых лиц и много не очень хорошо одетых людей». «Та-а-к…Выходит, в Европе живут в основном некрасивые, плохо одетые люди?» — сделала я вывод. Получалось смешно, мы рассмеялись. Мне кажется, что такое отношение к своему образу у европейцев от того, что внешняя броскость в повседневности – яркий макияж, дорогая одежда — стали признаком дурного вкуса. Дорогой одеждой теперь никому ничего не докажешь. Поэтому европейцы совершенно легкомысленно относятся к своей одежде. Вы можете увидеть дам в юбках и сапогах на босу ногу; к цветастому ситцевому платьишку они могут надеть кеды и тоже на босу ногу плюс кашне и плюс два хвостика на голове – выглядит очень мило.

Тем более меня удивляли огромные чемоданы, с которыми путешествовали некоторые европейцы. Как-то мы сидели в вестибюле отеля, зашла супружеская пара. Каждый вез по громаднейшему чемодану на колесиках и еще сверху по большой сумке. «Что можно такого набрать с собой в поездку, — удивлялась я, — Неужели там все лишь необходимое?» Только в один из таких чемоданов вместился бы весь мой гардероб, включая и шубу. А что класть еще в сумку? Может, они совершают кругосветное путешествие и поэтому, действительно, взяли одежду на четыре сезона? Может, они европейские челноки? Или скупщики сувениров? Я бы 10 евро, нет, 20 евро не пожалела, чтобы заглянуть в их громадные чемоданы. И такие чемоданы мы встречали часто.

В Риме на одной из улиц, как раз недалеко от Панетеона я видела одного уж очень элегантно одетого красивого мужчину, не обратить на него внимание было нельзя: бархатный коричневый с золотистым отливом отлично сшитый костюм, в тон ему лакированные туфли. Он прогуливался, потом закурил возле ресторана толстую сигару. Потом я увидела его с бокалом вина в руке, переговаривающимся с хозяином ресторана. Думаю, что он выполнял специфическую функцию зазывалы – на этой улице был много ресторанчиков — но не раздачей прохожим рекламок ресторана, как это обычно бывает, а просто тем, что вот такой красивый изысканный мужчина стоит у входа, курит, пьет вино, привлекая внимание прохожих и возбуждая желание зайти и тоже выпить бутылочку вина. Отсюда и почти театральная элегантность наряда.

Если бы меня спросили, что больше всего меня поразило в Италии (а меня почему-то так и не спросили об этом, чаще интересовались финансовой стороной поездки), я бы сказала – концентрация творений гениев на одну квадратную единицу площади. Города Италии просто кишат ими. Экскурсовод Татьяна сказала нам, что по подсчетам ЮНЕСКО на Италию приходится 60% всех мировых культурных ценностей (может быть, даже, точно не помню, она сказала: на Рим приходится столько, но это было бы точно передергиванием; одна Флоренция чего стоит). Мы выразили восторг по поводу того, что так удачно выбрали страну пребывания: за одну поездку 60% мировых культурных ценностей! Но Володя нас потом охладил: «То же самое говорят в Египте».

Флоренция. Ярчайший пример феерической концентрации шедевров – Флоренция, чудесная необыкновенная Флоренция. Судите сами. Выходишь из железнодорожного вокзала на привокзальную площадь – сразу видишь напротив церковь Санта Мария Новелла с роскошной псевдоготичнской мраморной облицовкой фасада и небольшим кипарисовым садиком. В этом храме есть фреска «Троица» Мазаччо, одного из отцов Возрождения. Идешь от вокзала полторы-две минуты по улице св. Антония - показывается купол храма Сан Лоренцо, где знаменитая капелла Медичи, украшенная скульптурами Микеланджело. А от него сделаешь несколько шагов — и уже виден созданный Брунеллески дивный купол кафедрального храма Флоренции Санта Мария дель Фьоре с колокольней и баптистерием. Ворота в баптистерий создал мастер Гиберти, поразивший своей работой даже Микеланджело, тот назвал их «вратами в рай». Колокольня храма, созданная Джотто – еще более удивительный шедевр: узкая и высокая, она везде одинакова в сечении, то есть имеет крошечную опору. Кажется, что не расчет строителей, сам Господь удерживает ее от падения.

От Санта Марии дель Фьоре три минуты ходьбы через площадь республики — и ты выходишь к площади Сеньории, где городская ратуша с башней, собственно Сеньория. У входа в нее стоит знаменитая скульптура Давида Микеланджело. Правда, это копия. А когда-то здесь стоял подлинная статуя. Но однажды во время городских разборок, когда из Сеньории выбрасывали мебель, лавка угодила прямо в скульптуру Микеланджело и сильно повредила ее, поэтому позже ее заменили на копию. Здесь же на площади выложен небольшой темный круг - место, где сожгли Сованаролу, флорентийского «горлана-главаря». Был бы у него художественный дар — обязательно стал бы гением, очень уж много в нем было харизмы. Рядом в нише тоже стоят скульптурные шедевры. Например, «Персей с головой Медузы Гаргоны» Бенвенуто Челлини. Прямо к Сеньории примыкает галерея Уффицы с несметными художественными сокровищам. Там не то, что картины Боттичелли, а залы Боттичелли, Рафаэля, Филиппо Липпи. Торец галереи Уффицы упирается в берег Арно. Выходишь к берегу — и перед тобой знаменитый старый мост ювелиров, на котором до сих пор располагаются ювелирные лавки. Перейдешь мост, вступишь на улицу Гвиччардини, три минуты ходьбы — и вот он, дворец Питти с таким же количеством несметных шедевров, как и Уффицы. Собственно Синьория, Уффицы, мост ювелиров и Питти – это один комплекс, который связан закрытым переходом, построенным по распоряжению могущественного семейства Медичи.

Чуть в стороне от площади Сеньории в десяти минутах ходьбы — храм Санта Кроче с гробницей Микеланжело, кенотафом [22] Данте, алтарным образом Джотто и рельефом Благовещания Донателло. Потом еще можно сходить на площадь Анунциата, что тоже недалеко от Сан Лоренцо, чтобы полюбоваться Воспитательным домом Брунеллески, так сказать, первенцем ренессансной архитектуры. А переходя от одного храма к другому, вы увидите палаццо Строцци, Медичи, Векки и другие дворцы. От вокзала до Питти мимо всех этих жемчужин мировой культуры можно пробежать за полчаса, а можно здесь блуждать и блуждать день за днем.

Цвет Флоренции, как я уже упоминала, желто-красно-коричневый. Стены обычных домов покрашены в темно-желтый цвет, а крыши, включая и купола соборов – черепичные, терракотовые. Как и в Риме купола соборов вторят цвету и форме черепичного купола главного собора Флоренции – Санта Мария дель Фьоре. Нас поразили также роскошные псевдоготические облицовки церковных фасадов из цветного мрамора. Они сделаны уже в 19 веке. В Риме мы такого не видели. Подобные облицовки встречаются так же в старинных городах – Сиене и Ареццо.

Вокруг уличных рынков Флоренции витает запах кожи. Есть такие рынки у церкви Сан Лоренцо. И очень много ювелирных магазинчиков. Флоренция славится именно этим – кожей и «ювелиркой». И еще здесь продается очень красивая керамика, нарядная, радующая глаз: по белому фону разливаются теплые желто-красно-зеленые узоры и цветы, пейзажи. И большие блюда, вазы, и маленькие вазочки – все выверенной формы и пропорций. Но дорого.

Неотъемлемой чертой жизни и Рима, Флоренции и других больших городов Италии являются коробейники. Коробейники, а это в основном негры, арабы и индусы, массово появляются на улицах вечерами, когда туристы уже не рыскают по достопримечательностям, а выходят гулять. Среди них существует специализация: негры продают по дешевке в основном сумки итальянских фирм (не знаю, насколько подлинные). Они выкладывают их на большие простыни прямо на тротуарах. А индусы и арабы, рассчитывая на романтические настроения гуляющих парочек и вообще, туристов - бродят среди прохожих с букетами роз. Причем, порой они бываю очень навязчивы. Индусы торгуют еще какими-нибудь забавными детскими игрушками треногами для фотоаппаратов и камер, платками и кашне. Но вот розы и сумки – ударный товар.

Уличная торговля очень оперативна. Стоит закапать дождю – тут же появляются коробейники с зонтами, выглянет солнце – они торгуют солнцезащитными очками. Не думаю, что в Риме или Флоренции нашелся хотя бы один турист, которого бы обошли вниманием коробейники.

Вечерами нас влекла Флоренция обыденная, нам хотелось забраться подальше от исторического центра и привычных туристических маршрутов и посмотреть – а что там? Но стоит покинуть исторический центр Флоренции, как она становится однообразна и до жути безлюдна. И вне этого центра уже ранним вечером жизнь замирает. Мы в этом убедились сами.