Ущипни меня (или путешествие по Италии)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Дальние страны

Автор: Лаврина Вера Леонидовна

Просмотров: 8449

2009 год, Выпуск № 1

С берега Арно очень хорошо была видна стоящая на другом берегу, на холме очень нарядная бело-розовая церковь. Мы с сестрой решили вечером пойти туда. Стали подниматься вверх по улочкам. Но чуть отдалились от набережной, как улицы совершенно обезлюдели. Редкие прохожие теперь скорее пугали, чем успокаивали. Мы крепко ухватились в свои сумки – там была вся евроналичность и загранпаспорта. Стали подниматься по слабо освещенной старинной лестнице. О ее древности можно было судить по тому, что она приспособлена под шаг лошади: ступеньки у нее были очень низкие и длинные – до двух метров. Вдруг мы заметили, что вдоль лестницы стоят темные кресты. Вот странно. Присмотрелись – на крестах нигде никаких надписей нет. Нам стало как-то не по себе: темный вечер, безлюдье, старинная лестница, кресты. Мертвых с косами нигде не было видно. И мы не повернули назад а все-таки дошли до красивого храма, и были вознаграждены: Как только мы приблизились, колокола храма тихо зазвонили, а когда повернули обратно, с колокольни опять донесся негромкий колокольный звон. Мы были поражены. Перекрестились, помахали церкви руками и послали ей воздушный поцелуй.

Когда возвращались обратно, нас поджидал еще один сюрприз. Недалеко от набережной Арно увидели памятник Демидову на площади тоже носящей его имя. Флорентийцы поставили ему памятник за то, что он и во Флоренции много занимался благотворительностью. Как приятно встретить памятник своему земляку в далекой Италии. Он же сибиряк, на Алтае и Урале свои заводы построил. Ближе к полуночи мы вернулись в отель.

Отель «Бонциани», в котором мы жили во Флоренции, заслуживает того, чтобы о нем сказать несколько слов. Это бывший палаццо. Палаццо — дворец эпохи Ренессанса с обязательным внутренним двориком Мы восхищались старинной ренессансной мебелью, стоящей в холлах и коридорах, витражами. Здесь и внутренний дворик был, как во всяком палаццо, правда, совсем крошечный. А Володя отмечал следы упадка: стены давно нуждались в новой штукатурке, стаканов и одеял в номерах не было, бары пустовали. В нашем номере была сломана кабинка для душа и не функционировала карточка, которой открываются номера. Чай и кофе в ресторане наливались из бочков.

Служащие были угрюмы, неприветливы и даже раздражительны.

— Это от того, что им мало платят, — говорил Володя.

Мы готовы были ему поверить, потому что невежливых итальянцев, а тем более, портье еще не встречали.

Позже открылось одно обстоятельство – в отеле жили в основном русские туристы – они вселялись несколькими большими группами.

Может быть, с этим связано то, что в отеле присутствовали такие детали, которых мы не видели в других. Например, в ресторане висело изображение видеокамеры с предупреждением: дескать, мол, зал просматривается видеокамерой. Очевидно, русские туристы пытаются за счет отеля запастись едой на весь день и засовывают в свои сумки булочки, сыр и фрукты. Похоже на наших. По этой же причине пустовали и бары в номерах. Но почему не было одеял? Неужели и их увозили русские туристы? Одно из двух: либо наши довели отель до упадка, и он вот-вот разорится, либо итальянские менеджеры, чтобы выплыть, лоббируют и подкупают русских туроператоров, чтобы те навязывали русским туристам этот отель.

Но вобщем, нам с сестрой все равно эти условия казались райскими, мы и покрывалами неплохо укрывались. А Володя, избалованный многозвездочными отелями, все сетовал:

— Нет, нельзя доверять этим туроператорам, опять прокололись с гостиницей. Ну, ничего, в Венеции у нас четырехзвездочный отель будет.

В отелях и других присутственных местах постоянно сталкиваешься со всякими техническими новшествами, которые поначалу ставят тебя в тупик. Например, номера в отелях открываются не ключами, а электронными карточками, которые вставляются в специальную ячейку. В номерах полтора-два десятка всяких включателей и выключателей, они действую и по отдельности, и в унисон. Есть генеральная кнопка, которая выключает все электричество. Пока разберешься…На вокзалах стоят автоматы для продажи билетов. Они даже сдачу умеют давать. А сколько мучений мне доставляли разнообразные модели кранов, из которых добыть воду оказывалось не так-то просто. С новой моделью крана я столкнулась уже в самолете «Кемерово- Москва». В нем я так и не обнаружила никаких ручек, кнопок. Оказывается, надо было просто сверху давить на него. Но самый необычный кран я встретила во Флоренции в одном из ресторанов. Сначала, я, как всегда, внимательно осмотрела кран, потом проверила его сенсорные способности – поводила под ним руками – вода не потекла, стала нажимать на все места, похожие на кнопки – безрезультатно. Хлопнула в ладоши - вода не пошла. Я уже готова была сказать: «Сим-Сим, дай воды!», но понимала, что и это не приведет к успеху. Тогда я осмотрела раковину с краном в цельности – и заметила внизу странное сооружение, похожее на педаль. Уже ни чему не удивляясь, нажала на педаль – вода из крана потекла!

Вечерами во Флоренции мы иногда ходили по магазинам, так как нам нужно было привезти из Италии подарки родным.

Мне понравились фирменные магазины, но не шикарные и безлюдные, типа «Коко Шанель», а демократичные, наполненные посетителями, наподобие «Зары», «Бенетона». Фирменные магазины – это капища, кумирни современной торговли, идолы и кумиры там – покупатели. Все сделано для их удобства и удовольствия. В фирменных магазинах товары продаются коллекциями: не просто отдел обуви или трикотажа. В зале выставлена сразу и одежда, и обувь, и аксессуары вплоть до браслетов. Все продается строго по сезону, во всяком случае, в центральных магазинах ни шуб, ни пальто, ни сапог, ни теплых курток мы в магазинах не видели.

Вы бродите, роетесь в трикотаже, перебираете вешалки с одеждой, и никто на вас не обращает внимания – из магазина украсть ничего невозможно. Продавцы не нервничают из-за того, что вы ничего не купите, не спрашивают беспрерывно, что вы хотите, как это бывает в маленьких бутиках. Продавцов и кассу вы с трудом найдете в огромных залах. В фирменных магазинах по всей Италии цены одинаковы вплоть до цента. Если в Риме майка такой-то фирмы определенного качества стоит 14.90 евро, то и в Венеции она будет стоить ровно столько же. Это не то, что лавочная торговля: в центре на лотках майка будет стоить 12 евро, чуть подальше – шесть.

Еще я заметила такую деталь: куча всяких вычурных вещей висит в магазинах: короткие платьица с вырезом до ватерлинии, замысловатые блузки, какие-то разлетайки шифоновые, вызывающие, пестрые разлохмаченные джинсы, кричащих расцветок платья и костюмы. Но на людях их нет. Куда же девается потом этот странный товар? Загадка.

С нетерпением мы ждали посещения галереи Уффицы. Володя сказал, что в Уффицы будет русский экскурсовод. Мы ей столько вопросов приготовили: что означает итальянское слово « casa », в чьем гербе изображается мавр в короне, какая из греческих богинь изображается с меленькой тарелочкой в руках и что означает эта тарелочка.

С Ириной мы встретились в холле отеля – высокая черноволосая женщина лет тридцати пяти. У нее поначалу, как мне показалось, было, немного испуганное лицо. Ирина нам понравилась. Хотя она не ответила на вопросы про тарелочки и мавра, экскурсию провела очень профессионально и интересно. В экскурсии была идея – показать эволюцию живописи, а именно: как внутри византийской школы появлялись новшества, приведшие к рождению ренессансного стиля. У нее был и свой взгляд на гениев. Она открыла для нас чудесную живопись Филиппо Липпи, который, по ее мнению, незаслуженно находится в тени великих художников. Филиппо Липпи был монахом, влюбился в монашенку и выкрал ее из монастыря. Дерзнул обратиться к папе с просьбой о снятии монашеских обетов, и – редчайший случай — получил согласие папы. Потом он рисовал свою нежную застенчивую возлюбленную в виде мадонны.

Ирина, как и экскурсовод в музеях Ватикана, тоже сообщала нам некоторые желтые факты из жизни великих, правда, делала это с виноватым выражением лица. Видимо, такой материал припасен в арсенале каждого экскурсовода, чтобы оживлять внимание не приученной к музеям публики. Например, она сказала, что Леонардо да Винчи вынужден был бежать из Флоренции, так как был обвинен в содомии. Тут мы немного поговорили о склонности к этому ренессансных художников, да и жителей Флоренции в целом. Так что содомский грех в эпоху ренессанса стал называться еще и «флорентийским». Мальчиков очень рано отнимали от семьи и отдавали в ученики в мастерские художников – это не способствовало здоровой нравственной обстановке.

Несколькими вопросами Ирина проверила наш уровень подготовки к восприятию произведений искусства, и потом уже не боялась углубляться в тонкости и детали.

Мы смотрели на «Рождение Венеры» и «Весну» Боттичелли, мадонн Филиппо Липпи, работы Леонардо да Винчи, портреты Пьетра дела Франческа слушали ее комментарии – и получали неизъяснимое удовольствие. Да, мы могли ей задавать любые вопросы. Например, я спросила:

— Правда ли, что Боттичелли был открыт только в 19 веке?

Она задумалась на несколько секунд:

— Отчасти – да. В его время эти работы – «Рождение Венеры» и «Весна» считались ремесленными. Они были заказаны для украшения частных покоев.

Ну, вот, а теперь они в галерее Уффицы под пуленепробиваемым стеклом висят. Кстати, это стекло как бы «гасит» цвет, такое ощущение, что на картинах тонкий слой пыли.

Я подумала, что ведь все вдохновенные шедевры Возрождения создавались по заказам, исключительно по заказам. Свободное творчество появилось только в 17 веке, и то с большой натяжкой свободное - продавать надо было свои произведения на рынке, поэтому угадывать вкусы потребителей.

С процессом секуляризации и падения роли церкви, иссякли большие заказы, идущие от церкви. Магнаты нового времени уже на были такими утонченными ценителями искусства, потеряли к нему интерес и вкус. И вот наступила окончательная свобода творчества. Поэтому когда художники в начале 20 века стали требовать свободы творчества – это было похоже на истерический срыв. Это свобода давным-давно была им предоставлена. Весь авангард вырастает из этого истерического срыва.

Счастливы те художники, которым довелось открывать новые пути в искусстве, нынешним приходится их закрывать.

Экскурсия длилась три часа, которые пролетели мгновенно, так что нам даже жаль было расставаться с Ириной. Она сказала, что если найдет что-нибудь в литературе про мавра и тарелочки, то позвонит нам.

Потом мы увидели ее еще раз в отеле «Бонциани», подошли к ней:

— Ирина, здравствуйте, вы у нас экскурсию проводили в Уффицы.

— Я вас помню, — улыбнулась Ирина. — Но про тарелочки мавра еще не нашла.

— Не забыли про них? А в Уффицы была греческая скульптура с тарелочкой, в самом конце галереи стояла.

— Вы меня задели этими тарелочками, — призналась Ирина. — Оставьте свой e-mail, как только найду - напишу вам.

Я оставила и очень жду письма от Ирины.

Как я уже упоминала, в Уффицы, кроме художественных открытий, нас ждало и кулинарное. После экскурсии мы зашли выпить кофе в ресторанчик на балконе и заказали еще сыр и пару салатов. Однако мы недооценили расход энергии на восприятие шедевров. Быстро съели все салаты, сыр и на столике остались только хлеб и оливковое масло. Но легкое чувство голода, с которым рекомендуют выходить из-за стола, не проходило. Наташа первой стала лить масло на белый хлеб и есть его. Я вспомнила, что это — хлеб с оливковым маслом — ежедневная пища древних греков и тоже присоединилась к ней, скорее из любопытства, потом и Володя стал лить масло в тарелку и макать туда хлеб. Это было так вкусно! А я-то думала прежде: «Бедные греки, какую еду им приходится есть каждый день: хлеб с растительным маслом». И потом уже в ресторанах мы все трое так усердно лили оливковое масло в тарелки, на хлеб, что официанты торопились унести с нашего стола бутылку.

Еще одна очень трогательная особенность европейских музеев — это забота об инвалидах. Во всех крупных музеях и объектах достопримечательностей есть пандусы, лифты и туалеты для инвалидов. И мы нередко видели в залах инвалидные коляски.

Некоторые пожилые туристы на улицах и в музеях носили с собой тросточку-стульчик. Это приспособление в сложенном виде занимает места не больше чем сама трость, и работает как трость. При необходимости она раскладывается и превращается в стульчик. На западе у людей с ограниченными возможностями эти возможности менее ограничены. В Венеции на набережной, у дворца дожей, мы видели девушку, которая совершенно самостоятельно, одна, разъезжала в мобильной инвалидной коляске.

На следующий день мы пошли в галерею Питти, которая располагалась в мрачноватом на вид громадном палаццо. Считается, что архитектором его был Брунеллески. Потом дворец много раз перестраивался. В галерее дворца – так называют еще Питти — выставлены картины, которые принадлежали прежде семье Медичи. Последняя представительница семьи по женской линии Анна Мария Луиза, завещала сою огромную художественную коллекцию флорентийцам. В Питти можно так же посмотреть роскошные королевские апартаменты. Если в Уффицы представлены в основном произведения, относящиеся к античности и Ренессансу, то Питти обладает работами европейцев всех эпох, от античности до современности. Но ренессансный период в Питти представлен тоже хорошо.

В галерее в каждом зале у входа на стойке можно взять схемы с расположением картин, в которых красным цветом отмечены наиболее значительные работы — пособие для профанов. И далеко не во всем я была согласна с выбором и вкусом составителей «светофоров».

В Питти меня стали посещать мысли о несправедливости официальной истории искусства. Уж если кого назвали гением, то все, к чему прикоснулась его рука, будет отныне гениальным, даже если это совершенно неудачная работа. В Галерее десяток работ Рафаэля и некоторые из них – совсем не впечатляют: выполнены в какой-то архаической технике, с жесткими линиями, с глухими черными фонами и совершенно вялыми выражениями лиц. Особенно это касается женских портретов. Здесь же и его великолепные работы: знаменитая «Мадонна в кресле», портрет супругов Дони, портрет дамы в покрывале. Зато Тициан, к которому я относилась прохладно, был очень убедителен в портретах, но только в мужских. Про женщин ему, кажется, нечего сказать, кроме того, что они красивы, и чувственны.

Осмотрев все главные достопримечательности Флоренции, мы решили поездить по окрестным городам.