Главное меню
Выпуски журнала
Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Вы здесь: Главная 
Литературная студия Ирина Надирова, Марина Лаптева. Студия «Свеча»: Елена Чазова, Алёна Рулёва, Марина Савина. Литературный клуб «Перрон»: Александр Фогель, Анна Баркова, Виктор Шагиахметов. Александр Исаев. Стихи.
Литературная студия Ирина Надирова, Марина Лаптева. Студия «Свеча»: Елена Чазова, Алёна Рулёва, Марина Савина. Литературный клуб «Перрон»: Александр Фогель, Анна Баркова, Виктор Шагиахметов. Александр Исаев. Стихи.
Ирина Надирова, Марина Лаптева. Студия «Свеча»: Елена Чазова, Алёна Рулёва, Марина Савина. Литературный клуб «Перрон»: Александр Фогель, Анна Баркова, Виктор Шагиахметов. Александр Исаев. Стихи.
Рейтинг:
/ 0
- Подробности
- Категория: Литературная студия
- Автор: ---
- Просмотров: 2733
Ирина Надирова
г. Ленинск-Кузнецкий
***
Я добавлю глинтвейна в вечерний рассказ.
И камин обязательно с пледом.
Я сегодня хочу рассказать про Кавказ,
Мир, который для многих неведом.
Где бардовый закат не сравниться с зарей.
Горных песен в душе отголоски.
Где сравняли дома наших близких с землей.
И остались кусочки известки.
Мне пришлось мир делить со своею душой,
Чтоб забыть тот конфликт в Кильбаджаре.
Мне семь лет, а казалось такой я большой.
Слезы капали и замерзали.
Нас, как стадо в ночи, загружали в камаз.
Мимо танки меня проезжали.
А сейчас там спокойно, халва и намаз.
Ведь с корнями дедов выдирали.
Но на память в глазах, не забуду я гор.
Небосвод отражался и плакал.
Мне семь лет, но, увы, мой тогда кругозор,
Показался большим, как Геракл.
Зреют груши, народ вновь справляет намаз,
Но деревню сравняли с землею.
И душа повторяет во сне мой Кавказ,
Но заткнула я рот снова горю.
И в потоке людей, я в быту провалюсь.
Ведь и после случаются войны.
На Армян и правительство, вовсе не злюсь.
Но в горах я волчицею вою.
Глаза поэта
Глаза поэта – мир большой.
Он, как художник, пишет словом.
Палитру чувствует душой.
И облекает в образ новый.
Поэт ребенок, но большой.
Играет словом, и танцует.
И тонко чувствует душой,
Дождя и снега поцелуи.
Ая Реин
г. Ленинск-Кузнецкий
***
Луна
коснулась
моих дождливых ресниц,
и жизнь упала в кружку
сладким чаем,
ныряя все глубже и глубже,
проплывая мимо
рыб
китов
и акул.
Дотянувшись рукой до дна,
кислород закончился,
чай был выпит,
а жизнь так и не стала сладкой.
***
Просыпаясь с лужами
под глазами,
проклинаю город,
в котором нет тебя.
Ты помнишь,
когда бокал
с крупицами счастья
разбился,
и даже вера
обезверила
От воспоминаний
которых не вернуть.
мы – корабли,
потерянные в море
и теперь у каждого
свой путь.
Марина Лаптева
г. Кемерово
* * *
Присядь со мной на краешек строки,
Молчанием запьём отвар тоски,
Который нам прописан натощак
За то, что оскорбительно не в такт
С героями унылых кинолент
В коротком метре чёрно-белых лет
Живём и силой слова рвём силки.
Присядь со мной на краешек строки.
Крылья
Видишь, ночи какие: трава поседела от страха,
С каждой новой сединкой на шаг приближается смерть.
Сшей мне жёлтые крылья из лиственных перьев трухлявых:
Через осень – навылет – в оттаявший рай улететь.
Елена Чазова
г. Юрга
Если ты меня слышишь…
В театре абсурда мало свободных мест.
Здесь все норовят занять трибуну повыше.
…А над колокольнями воздух, небо и крест.
И птицы летят. И звездочки в каждой нише.
В театре абсурда судов справедливых нет.
Здесь куплено все, не только дворцы Фемиды.
…А там, за околицей, серый, как тающий снег,
Юродивый ангел прощает земные обиды…
***
Валяется в углу растерянно
Немодный ныне старый зонт.
Ничем на свете не измерена
Печаль во след за мной бредет…
По проторенным тропам тычется
И на холодной даче спит.
Не свыклась с болью непривычною
То загорится, то знобит….
Не стала тише и покорнее,
Вот бесприютнее - в сто раз.
Все смотрит в образа иконные:
Мелькнет ли свет любимых глаз…
Запутается, разволнуется
И растеряет все слова,
Когда во сне миры откроются…
И мать окажется жива…
***
И повторилось все: инициалы, даты.
И возвратилось все в июне, как когда-то:
Мистическая роль купальницы в полях.
Признания в любви и неподдельный страх…
Рок, случай, или Бог соединил пути?
Я прихожу к тебе и нету сил уйти…
Но тот, что стал чужим, идет за мной устало
И повторяет вслед: - Тебя мне не хватало.
Алёна Рулёва
г. Юрга, студия «Свеча»
Месть
Имеешь право мною тяготиться.
Ни встреч, ни разговоров не желать.
Тебе назло я стану ночью сниться,
И ты
разлюбишь
спать!
И днем тебе не обрести покоя,
Сумею в мысли, как-нибудь пролезть
Навязчивой, несносной паранойей,
И ты
разлюбишь
есть.
Не ужаснусь, ни дрогну, ни раскаюсь!
МЕНЯ! МЕНЯ не пожелал любить!
Мерещиться повсюду постараюсь,
И ты
разлюбишь
жить!
А впрочем, что же я, какого черта!
Мне, ей же Бог, теперь не до любви!
Я удалюсь презрительно и гордо…
Спи,
Ешь,
живи.
***
Небо было общим, теперь ничье.
Никому не принадлежит.
Даже обнаглевшее воронье
Не кружит и не ворожит,
Не пророчит ни благ, ни бед.
Млечный путь тишиной прошит,
Бледен, скуп, экономит свет,
Не обжит.
Время искривилось, назад течет.
Я скучаю, пишу стишки.
Все твои морщинки наперечет.
Все ужимки, гримаски, смешки
Сортирую и по словам
Расфасовываю.… Вот бред!
Это ночью, а по утрам
Незаметно схожу на нет.
Часовщик
В жалкой крохотной коморке
Часовщик зажег свечу.
Зашумели мыши в норке,
Застучали ставень створки…
Часовщик вздыхает горько;
- Тиши, я часы лечу.
Маша Савина
г. Новосибирск, студия «Свеча»
Импрессионизм
Выжимаешь тряпку – сжимаешь века,
Кругом – твари, зовутся – человеки.
Репродукцией Ван Гога убиваешь паука,
На земле живешь недолго,
А ревешь, как на века.
Коротко о главном
Отвернитесь на минутку,
На секунду дайте мне
Покорежиться от боли
В тишине.
Вода
Я потеряла билет, который ты подарила мне,
Я потеряла совесть, которую дал мне Бог,
Я потеряла пряжку на именном ремне,
Я потеряла ключ, и потеряла замок.
Я потеряла неделю, считая дни до субботы,
Я потеряла разум в поисках новых мыслей,
Я потеряла деньги в поисках работы,
Я потеряла жизнь в поисках ее смысла.
Я потеряла радость в поисках подарка,
Я потеряла мечту в поисках новых открытий,
Я потеряла решимость в переулке под аркой,
Я потеряла нить твоих жизненных перепитий.
Я потеряла носки, теперь я ношу колготки,
Я уронила кружку, теперь я пью из бутылки,
Я потеряла резинку, теперь я ношу заколки,
Я потеряла ложку, теперь ем ножом и вилкой.
Я уронила ведро на самое дно колодца,
На дне колодца – лед, и ведро вскоре примерзло.
Если из вас двоих кто-то ко мне вернется -
Я прикажу команде сильнее налечь на весла.
Вниз↓
Не опускайся до уровня моего,
Я сижу в колодце, на дне – ничего,
Кроме затхлой воды и дохлой луны,
Кроме арфы гнилой и рваной струны,
Кроме крови моей и натянутых жил
(Впрочем, кто-то и этого не заслужил).
Кроме кусочка металла и кучки камней,
Я сижу здесь бессчетное множество дней.
Кроме слов моих и песен чужих
Здесь еще есть веревка. Хочешь – держи!
Если хочешь – спускайся, не хочешь – прощай,
Если вслед кричать буду, ты не отвечай,
Если буду упрашивать, быстрее беги.
Те, кто нас слишком любит – враги.
Александр Исаев
(1982-2011)
Из книги «Мой мир» вышедшей в Томске
Колыбельная
Посмотри — с небес зевает
Бледный лик луны,
Ночь горстями рассевает
По планете сны.
Убаюкивает ветер -
«Засыпай, малыш!»,
Звезды парами танцуют
На карнизах крыш.
Листья спят в саду, укрывшись
Каплями росы,
Отражают небо крылья
Спящей стрекозы.
По лесам уснули птицы,
Накормив птенцов,
Отдала лисят лисица
В руки сладких снов,
Тихо-тихо на опушке,
В поле, у реки,
Под окном на перекрестке
Не слышны шаги.
Спят ребята и девчата -
Спи и ты малыш...
Варя спит, а звезды пляшут
На карнизах крыш...
Подражание Державину
Читай с сердец, поэт неутомимый,
Ищи ключи к ларцу чужой души.
Да будет смысл слов неизъяснимый
В твоих стихах. В полуденной тиши
Отверзь уста — и пусть пребудет слово,
Раскаты грома, ветры обогнав!...
И, клятвенно моля, к руке твоей припав,
Пребуду в мире я, глаголом очарован!
28 октября 2003 г.
Александр Фогель
Кемеровский Государственный университет,
Литературный Клуб «Перрон»
Малая Родина.
Я лежу на стоге сена,
И соломинка в зубах,
Надо мною купол неба,
Скрытый в белых облаках.
Где-то рядом мышь скребётся
В жёлтой высохшей траве,
Жук «арбузный» вверх плетётся
Ближе к свеженькой ботве.
На задах мычит бурёнка,
Кормит чадо молоком,
Силой гонит от телёнка
Мух назойливых хвостом.
Эх, родная деревушка,
Ты наивна, как дитя,
Прошепчу тебе на ушко,
Что люблю, люблю тебя.
На берёзах твоё имя,
Словно в облике святом;
Свет любви струится с вымя
Вместе с тёплым молоком.
Анна Баркова
Кемеровский Государственный университет,
Литературный Клуб «Перрон»
***
Просыпаешься, а в груди весна,
и под ребрами набухают почки.
В состоянии только ты одна
Расколоть во мне айсберги на кусочки.
И тут дело не в коже, не в длинных пальцах,
Не в коленях и даже не в волосах –
Дело только в твоем дыхании,
И касаниях глубже души без конца.
Если б мне предложили на Марс без визы,
или, может быть, в новой Зеландии дом,
Знаешь, Я бы выбрал, смотреть просто, как ты дышишь,
Как расчесываешь волосы перед сном.
Просыпаешься, а в ладонях небо.
Через пальцы, как птицы, плывут облака.
Понимаешь, заставить меня бояться
В состоянии только ты одна.
***
Твои губы совсем не нежные,
Как у этих девушек из романов.
А руки, как пирсы прибрежные –
Не тонкие, местами даже шершавые.
Я не буду писать, что ты вечная.
Ты, как море, но только мертвое.
Я тобой не могу напиться,
Слишком приторно ты соленая.
Мои палубы в дребезги рушатся.
Айвазовский с тебя рисовал.
Всё, что было с Титаником – мелочи.
Между нами девятый вал.
Виктор Шагиахметов
Кемеровский Государственный университет,
Литературный Клуб «Перрон»
Музыкальная шкатулка
Из окон собственной тюрьмы
Смотря в безлюдные проулки,
Я нахожу – с подсказкой тьмы –
Дома похожи на шкатулки
Не для вещей, что строят быт,
Не для жильцов с сознаньем кукол.
В них вечно музыка звучит
И заполняет каждый угол.
Чего не скажешь о моём,
Где тишина не даст и эха.
Но мне покинуть этот дом
Мешает выросшее эго.
И вот – снаружи шум воды
Растёт со стенами обиды.
Потоп скрывает все следы,
Как при паденье Атлантиды.
***
Осень. Тронулись в путь караваны птичьи.
Запад лишился царствия Персефоны.
В кронах деревьев спят, словно мудрость в притче,
Золотые и бронзовые драконы.
Почва сходит с ума от китайской пытки,
Облик её всё менее узнаваем:
Битый фарфор, бумага, клочки и нитки
Вышли наверх безжизненным урожаем.
Первый мороз. Юным гусеницам, пожалуй,
Поздно уже отчаянья строить кокон.
Лучше обжечься льдом, чем сгореть в пожаре,
Без просветленья, преданного Востоком.
Но когда станет в процессе реинкарнаций
Белой река с молочными берегами,
Белым ландшафт, отрицая природу наций,
Жизнь идеально сложится в оригами.
© 2007—2024 Союз писателей Кузбасса