Главное меню
Выпуски журнала
Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Алексей Ерошин. Демарш
Рейтинг:
/ 0
- Подробности
- Категория: Поэзия
- Автор: Алексей Ерошин
- Просмотров: 1393
Демарш
Не знаю,
Врут, иль правду говорят,
Но вот уже который год подряд
По Таллиннской брусчатке
К Нарве,
К Нарве
Идет ночами
Боевой отряд.
Чеканным шагом,
По четыре в ряд,
Идут,
Пылят,
Окурками сорят,
И звезды
На истрепанных пилотках
Рубиновыми искрами горят.
В петлицах тускло блещут кубари,
Заржавленные насмерть винтари,
Качаясь за сутулыми плечами,
Царапают штыками
Флаг зари.
Полсотни лет
Бойцы рубеж держали -
В окопе ли,
В руинах блиндажа ли
За Родину полегшие в бою -
Лежали
Не внесенными в скрижали,
Но не жалели,
Что не возмужали,
Не жали хлеб,
Девчат не провожали,
А яростный оскал
В зубах зажав,
Атаку
За атакой
Отражали.
И вот теперь,
При нынешнем режиме,
Они нежданно сделались
Чужими.
Режимы,
Как им славно ни служи,
Перелицовкой правды
Одержимы.
Навыворот историю кроя,
От мертвецов
Не слышат возражений,
И павшие
С полей былых сражений
В родные
Возвращаются
Края.
Он никогда не видел эдельвейса
Тонули горы в пене облаков.
Ландшафты были – как на вернисаже.
А лейтенант не жаловал пейзажи,
Он был таков – чудак из чудаков.
Он был таков – навроде сухаря.
Он был таков – сибирского замеса.
Он никогда не видел эдельвейса,
Хотя по ним шагали егеря.
Ладони жгли горячие стволы.
Фашисты шли в атаку, как лавины.
А эдельвейсы были так невинны,
И были так немыслимо белы.
Альпийский луг от маков был пунцов,
Дразня бойцов нежнейшим ароматом.
А лейтенант ругался в трубку матом,
И всё просил «подбросить огурцов».
Среди огня, гранита и свинца
Не до цветов, ему тогда казалось.
Ему судьба, казалось, улыбалась,
А он, чудак, прикрыл собой бойца.
Он почитал цветы за ерунду.
Он был сухарь сибирского замеса.
Он никогда не видел эдельвейса,
Что так похож на белую звезду...
Синий чулок
Чулок? Я их у ней не видел сроду.
Вот выдумали глупую остроту!
В придачу – синий! Эдакие шутки!
Мороз был в эту зиму просто жуткий.
Какой чулок? Вокруг одни руины.
Вокруг – снаряды, бомбы, пули, мины.
А тут – она, девчонка-канарейка,
Не по размеру ватник-телогрейка.
И сапоги таскала – сорок третий,
Поменьше не успели присмотреть ей.
И как она их, бедная, носила?
Откуда в ней была такая сила?
Неясно, чем душа держалась в теле,
Одни глазищи серые блестели.
Сама – как спичка, косы – как из пакли,
Насквозь горелым порохом пропахли.
Худая шея. Тоненькие руки.
А на прикладе – сорок три зарубки.
Солдат девчонка положила с роту,
Да только счёту не вела им сроду:
Считала от фельдфебеля и выше…
Ну, нам-то ладно, мы к смертям привыкши.
Ну, нам-то ладно, с сердцем огрубелым,
А ей бы – на свиданье, в платье белом…
Зачем, зачем, скажите бога ради,
Она осталась в этом Сталинграде?
Ну, я-то ладно: нас, таких, до чёрта
Лежит без опознанья и учёта.
Так было надо, я и не в обиде.
А вот чулок я у неё
Не видел…
Журавли
Глазницы окон в день вчерашний вперя,
Ещё горел расстрелянный рейхстаг,
И гордо реял кумачовый флаг
Над логовом затравленного зверя,
А журавли,
Обняв небес простор,
Взрезая тучи поредевшим клином,
Летели
Над поверженным Берлином,
Курлыча,
К дому,
К солнцу –
На восток.
Весенним утром с привкусом полыни,
Сквозь дымной гари сумрачную взвесь
Несли на крыльях дорогую весть
К могилам Лидице
И угольям Хатыни.
И, пачкая белилами мундир,
Писал солдат советский,
Слёз не пряча,
Рукой дрожащей
На стене горячей
Огромное,
Как небо,
Слово
«Мир»
Чёрно-белое кино
Водя смычком по голым нервам,
В окопе ныли комары.
Рванув «ТТ» из кобуры,
Старшой шагнул за бруствер первым.
Ах, как же было неохота
Навстречу смерти
В двадцать лет,
Но ротный поднял пистолет
И заорал:
«Подъём, пехота!
Вперёд! За Родину! Ура-а!»
И отступила боль и жалость,
И льдистым комом что-то сжалось
Вдруг у четвёртого ребра.
Примкнув гранёные штыки,
Ощерясь яро-криворото,
Лавиной покатилась рота
Со смертью наперегонки.
Земля избитая сыра,
На сапогах, наверно, тонны.
Разрывы, хрипы, крики, стоны.
«Вперёд! За Родину! Ура-а!»
Свистит свинец у головы.
Протяжно завывает мина.
Разрыв. Разрыв. И снова – мимо.
Огонь. Воронки. Лывы. Рвы.
«Вперёд! За Родину! Ура-а!»
Скрежещут танковые траки.
И жаждет каждый мускул драки,
И ярость хлещет из нутра.
«Вперёд! За Родину! Ура-а!»
В штыки, братва! Вот это дело!
Железо с хрустом входит в тело.
Вот-вот прогнётся немчура...
И вдруг внезапный выкрик:
"Снято!
Спасибо всем. Гасите свет.
Массовке можно в туалет.
Курите полчаса, ребята".
Уткнув разбитый нос в платок,
Сказал статист, игравший фрица:
"Эк, надо было умудриться!
Ну ты и вжился в роль, браток..."
© 2007—2023 Союз писателей Кузбасса