У боли есть рифма и ритм

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: Чепров Сергей Васильевич

Просмотров: 2549

2010 год, Выпуск № 6

Явившись в разгаре лета
На свет желторотым птенцом,
Я не был рождён поэтом,
Но пахарем или жнецом.

Своей не противясь сути,
Шагал по земле, не скользил,
Извечно по локоть в мазуте
И по колено в грязи.

Но как-то на мёртвом поле,
Заплакав, запев ли навзрыд,
Вдруг понял я: и у боли
Тоже есть рифма и ритм.
 

На побывку

Стол накроют впопыхах
Где-нибудь под сливою.
Дед зарубит петуха
Самого драчливого.

И пока кипит супец,
Петушишка варится,
Я одной ногой - в «сельпе»,
Водкой затовариться.

Буду крепко обнимать
Тётю Дусю с Клавою,
Всё их буду поправлять,
Что «хожу» - не плаваю.

Что мой белый пароход -
Не баржа смолёная.
И что море - не течёт,
А в нём вода - солёная.

Будем петь, потом плясать,
Слёзы лить счастливые...
С петухами ляжем спать,
Только без драчливого.
 

Чемровка

А над деревней всполохи
Встают за рядом ряд.
Во всех дворах подсолнухи
Аж золотом горят.

Так ладненько да ровненько
С восхода на закат
Глазищами огромными
За солнышком следят.

Средь них дома неброские,
Но всё же - не нужда.
Ведь жили все чемровские
От семечек всегда.

По улочкам, базарчикам
До хрипотцы звенит:
А семечки! А жарены!
А щёлкай! Не ленись!
 

Пасха

Погода изумительно весенняя!
Блин солнца – хоть сворачивай да ешь!
И в Светлое Христово Воскресение,
Как никогда, я нынче трезв и свеж.

Струится благость изнутри ли, свыше ли,
И как бы ни был грешен человек,
Вдруг понял я: весною не надышишься,
Как жизнью не пресытишься вовек!

* * *

Принесу берёзовых полешек,
Истоплю печурку с утреца.
Мы с женой настряпаем пельмешек,
А она наварит холодца.

Наношу воды, стряхну настилы,
Вычищу скопившуюся грязь,
А потом, чтоб к ночи не остыла,
Баньку истоплю не торопясь.

И пока моя курится банька,
Чуть поддымливая и урча,
Я к соседу сбегаю за банкой
Злого, как собака, первача.

По фигу все беды и морозы!
Я в сугроб ныряю на бегу,
Оставляя легкий дух берёзы
На пушистом искристом снегу.

На столе пыхтит пельменей сопка,
За окном струится тихо снег…
- Ну, давай, любимая, по стопке.
Мы с тобой вступаем в новый век.
 

Дядя Ваня

В полумраке клёны сутулятся.
И впервые, наверное, пьян,
Вышел дядя Ваня на улицу,
Вынес старенький свой баян.

И меха растянул устало,
Свёл и выдавил тихий стон.
Что болело, что вспоминалось,
Никому не расскажет он.

Он играл. Зажигались звёзды.
В сумрак ночи клёны ушли.
И катились, катились слёзы.
И вздыхали меха души.

Не высовывайтесь там, сверху,
Не орите, что первый час.
Дайте выплакаться человеку
Хоть единственный в жизни раз!..

* * *

Сам лично видел в телевизоре
Накал нешуточный патетики,
Как за народ несчастный слёзы лил
Отец российской энергетики.

Ах, Анатоль Борисыч, полноте!
Уж вам ли пребывать в прострации?
Скажите, что ещё не помните
Всеобщей той приватизации.

Не знаю, что вам причиталось…
По совести б – квадрат в Бутырке.
Нам, бедолагам, лишь досталось
Опять от бублика по дырке…

Ну, а народ – ему ж виднее,
В народе-то и посейчас:
Чем кот паскудней и вреднее,
Так обязательно – Чубайс.
 

Село пильно

Сюда я езжу много лет подряд.
Ничуть на диво времени не жалко.
Здесь есть такой волшебный водопад,
Где при луне купаются русалки.

Под солнцем здесь такие витражи -
Любой художник просто отдыхает!
Казалось, только здесь бы жить и жить.
Растить хлеба да баловать стихами.

Прекрасен вид. Да непригляден быт.
Пусты дворы. Порушены заборы.
Ещё домишко накрепко забит
Хозяевами, что сбежали в город.

Их увела нужда, а не мечта,
Из этих мест, словно забытых Богом.
И что без человека красота?
Как в никуда ведущая дорога.

* * *

А мне привиделась недобрая весна,
Где все поля бурьяном зарастали.
И понял я: страна обречена,
Коль у земли хозяина не станет.

Ни арендатор и ни продавец,
Ни олигарх, что сотками владеет, -
А нужен ей хозяин, наконец,
Который её вспашет и засеет.

Свой век в трудах воистину земных,
Не зная ни усталости, ни лени...
И грош цена правителям страны,
Где хлебопашца ставят на колени!
 

Будет день

Холодною вертлявой змейкой,
Лишь только вышел за порог,
Уже заполз под телогрейку
Ко мне бродяга-ветерок.

И вроде бы совсем не ярко
На самом краешке земли,
Пока раскуривал цигарку,
Вдруг что-то вспыхнуло вдали.

То на своих верхушках сосны,
Как на натруженных руках,
Уже приподнимали солнце
Навстречу белым облакам.

И старый столб через дорогу
Длиннющую отбросил тень.
И отлегла с души тревога:
Ну, слава Богу, будет день!

* * *

Я горький сок осенней ягоды
С растрескавшихся губ слизну.
Что наша жизнь?- Сплошные тяготы
Да искус, что влечёт ко дну.

С рожденья и до погребения
Нам предназначено уже
Зализывать, храня терпение,
Рубцы на теле и в душе.

Уняв соблазны и желания,
Прозревшим сердцем вдруг пойму:
Через страданье - к состраданию.
От сострадания - к Нему.