Поэтическая почта. Иван Волосюк, Анатолий Антипин, Марина Черноскутова, Леонид Крючков

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: Иван Волосюк, Анатолий Антипин, Марина Черноскутова, Леонид Крючков

Просмотров: 5705

2011 год, Выпуск № 4

Иван Волосюк

* * *

Такие мы – другими нам не стать,
Такой язык с рожденья впитан нами,
В чужую землю трудно прорастать,
Особенно – донецкими корнями.

Привыкли мы за всё платить сполна,
Слезой и кровью омываем уголь,
Нам  показная доблесть не нужна,
И не нужны медали за заслуги.

И пусть Донецкий населяем кряж,
Не смотрим свысока ни на кого мы,
Высок наш дух, и путь нелёгок наш,
И трудовые будни нам знакомы…

* * *

Этой смерти будет мало,
Смерть придёт опять,
Под каким тогда завалом
Будут нас искать?

Дело самое простое:
Не найдут меня,
Станет родина вдовою
На четыре дня.

И уже не вспомнят дети
Рук моих и глаз,
Может, выйдешь замуж в третий,
Будто в первый раз.

И уже старухой злою,
Мужа схороня,
Дело самое простое:
Вспомнишь про меня.

Может, пусто во вселенной
Без твоих молитв,
Но платок вдовы согбенной
Золотом расшит.

г. Донецк

Анатолий Антипин

* * *

Ветеранам-шахтерам посвящается...
В поблёклом глянце старых фотографий
Дела великих дней отражены,
И в зеркале шахтёрских биографий
Мы видим биографию страны.
Пласты веков сплошные монолиты
Срывал, дробя, отбойный молоток,
Покорно титанические плиты
Вливались в антрацитовый поток.
Из глубины забоя поднималась,
Отсвечивая золотым слегка,
Текла, искрилась и переливалась
По ленте рукотворная река.
На каску притороченное солнце
Всю смену заменяло белый свет,
Ведь в шахте нет ни одного оконца
И форточки открытой тоже нет.
Шахтёрский подвиг – в ореоле славы,
Но ветеранам вспомнится не раз
Как с грозным гулом оседала лава
И клеть однажды чуть не сорвалась.
Поднявшись на гора в поту и пыли,
Шутливый продолжая разговор,
Вы с наслажденьем свежий воздух пили...
Как много лет прошло с тех давних пор.
С тех пор, когда мальчишками-юнцами,
Едва оставив школьную скамью,
Пополнили вы следом за отцами
Великую шахтёрскую семью.
Слагая песню-гимн теплу и свету,
Устоям и традициям верны,
Продолжат трудовую эстафету
Шахтёрские династии страны.

* * *

Памяти кузбасского поэта В. Фёдорова

 К родному очагу зовёт дорога,
Где свет, где нежность маминой руки,
Где детские ботинки у порога
Устало дремлют, свесив языки.
Где запах сена, городки и жмурки,
Зигзаг тропинки к старому плетню,
Где ласковая наша кошка Мурка,
Мурлыча, тёрлась о мою ступню.
Где мы рогатки с яблони строгали,
Где змей воздушный – выше облаков,
Где детством постепенно постигали
Все выгоды гусиных поплавков.
Подшипники с комбайна к самокату,
Рыбалка, закопчённый котелок,
На речке Яе шорох переката,
Над тихим лесом звёздный потолок.
На Марьевских лугах сверкали росы,
В слезинках отражая неба синь,
Земную красоту песчаных плёсов
И стайку пламенеющих осин
Здесь каждая берёзка – часть России.
Могучий кедр, суровых гор гранит –
Родного края красоту и силу
С любовью сердце бережно хранит.

г. Кемерово

Марина Черноскутова

* * *

Зацвела сирень в сентябре
И сама себе удивилась:
Ну с чего бы, скажи на милость,
Угораздило в сентябре?
Незаконно, нежданно, не в срок…
Словно рук нечаянный взмах,
На мосластых голых ветвях –
В гроздьях звёздочек вешний платок.
Равнодушно плывут облака,
Им сирень в сентябре – пустяк.
Но с надеждой на тайный знак
Смотрит женщина лет сорока.

* * *

Я не буду выступать против дождика,
Я возьму калоши и зонтик.
Я не буду выступать против солнышка,
Я надену кепку на голову.
Я не буду выступать против власти,
Я найду что надеть, чтоб не мучиться.

* * *

Выступали обезьяны,
Говорили про бананы:
«Не пора ли, обезьяны,
нам бананы отменить?»

* * *

Господи! Дай мне сил
На Титанике
Быть музыкантом
В оркестре.

Упаси меня, Боже,
От ужаса
Давки за жизнь
У спасательных шлюпок.

* * *

Не тревожь, сентябрь, не тревожь.
Ну зачем так туманить рассветы?
И зачем собирать в букеты
Флоксов пенистый аромат?
Не зови, сентябрь, не зови,
Трелью школьных звонков не мучай.
Моё детство давно из уключин
Вёсла вытащило сушить.

* * *

Это осень штормит,
и штормит,
и штормит листопадом…
Это ветер с деревьев клочками рвёт паруса.
Это время – свистать всех наверх – и не надо, не надо
Обижаться на солнце, с надеждой смотреть в небеса.
Это время дождей. Значит, мир украшаем зонтами,
Значит, музыку сердца врубаем и – настежь плащи.
Будут небом глаза голубые, улыбки – цветами,
Запоют соловьи, только солнце в душе отыщи.
Каблуками чеканьте, чеканьте, чеканьте чечётку по лужам,
Чтобы брызгами смех, чтобы радужный взбился коктейль.
Чтобы жизнь поднимала счастливой волною снаружи,
Надо чтобы в душе в сентябре навсегда поселился апрель.

пос. Кузедеево Кемеровской области

Леонид Крючков

Медосбор

Как в полдень счастья и свободы –
снимался первый медосбор.
И воробьи строкою оды
воссели важно на забор.

Сочились знойным медом соты,
пыхтел пузатый самовар.
и пчёлы, символы работы,
носили в улей свой нектар.

В тарелке хрупкое печенье,
томилось в зыбком полусне.
И снисходило вдохновенье
досель неведомое мне.

Казалось, вижу я впервые:
окно, крыльцо и крыши скат,
деревья, своды голубые,
летящих птиц, забор и сад.

Как будто начал жить сначала,
кружилась счастьем голова,
и в небе музыка звучала,
и я придумывал слова.

Парило нечто надо мною,
медовым запахом пьяня,
как будто Муза за спиною
стоит в простом обличье дня.

Бабье лето

Пожелтевших листьев шорох,
неба ласкового гладь,
кроткий свет и разговоры,
что погода – благодать.

Блещут золотом опушки,
смутный запах борозды.
лес в багрянце да речушки
еле слышный шум воды.

Дикой заросли малины,
тишь сомлевшая  в полях,
и седые паутины
серебрятся на ветвях.

Совершенно! Без изъянов!
Чисто прибраны луга
и как главы великанов
дремлют копны и стога.

Ах, как яблоки медовы,
будто милость Божья вся!..
И соломенные вдовы
прихорашиваются.

Бабье лето – жизнь прекрасна!
Манит синью небосвод.
Нет, Природа не напрасно
имя женское несёт.

В дождь за опятами

Любит осень без меры поплакать,       
сеять слёзы сквозь сито небес.
Всюду ветхость, унынье и слякоть,                
затуманен нахмуренный лес.

Потускнела листва на деревьях,
смолкли краски осенней земли.
Просквозит над притихшей деревней
грай вороний и стихнет вдали.   

По проселочной вязкой дороге,
огибая лога и колки,
волочу подуставшие ноги,
в вязкой глине скользят сапоги.

Лужи в ржавых дымятся разводьях.          
Серый сумрак навис пеленой.
Хмурый возчик, ослабив поводья,                   
рядом с сивкой идет целиной.

Он лошадку свою не неволит,
лишь незлобно вожжой подстегнёт.
Ей, похоже, не сладко, не больно –
ко всему равнодушной бредёт.

Пар исходит над мокрою гривой,
и в глазах мировая печаль.
Так уныло бредут, сиротливо,
будто в вечную следуют даль.

 Я размяк и слегка утомился
в полусонном осеннем лесу.
Будто лошадь, я жизни напился
и пустое лукошко несу.

А потом на знакомой опушке
утолюсь я охотой грибной.
Будут грузди, опята, волнушки
и дорога обратно домой…

Столько лет уж прошло, но не сплыло:
тихий дождик в осеннем краю,
хмурый возчик с лошадкой унылой
возвращаются в память мою…

пос. Бачатский Кемеровской области