Андрей Пятак. Оторваны от неба и земли

Рейтинг:   / 3

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: Пятак Андрей Николаевич

Просмотров: 2417

2013 год, Выпуск № 5

Оторваны от неба и земли

 

 

***

Церковь – автобус, везущий людей к Господу Богу.

Свечи – как плата души за тепло и проезд.

Навигаторов нет, но священники знают дорогу.

Можно сойти, если требник тебе надоест.

 

Здесь нет контролёров, кондукторов нету тем паче.

В каждом окне, только небо и лики святых.

Младенцы, увидевши ангела больше не плачут,

Стойко пройдя через мрак и крещенский бултых.

Колокол бьёт, это сигнал – «Уступите дорогу,

Божие люди, деревья, машины, дома!»

Крест на двери и на библии тот же, потрогай…

Сердце зажмурив, молюсь, слабоверный Фома.

 

***

Оторваны от неба и земли,

Живём в домах из шлака и бетона.

Нас по утрам не будят журавли,

И взгляд на женщину – всего лишь взгляд с балкона.

 

 Нам проще позвонить, послать e-mail,

 Чем заглянуть на огонёк спонтанно,

 На пару слов, на пару Чип & Дейл.

 Спускаем вечер, просто так, как Томь из ванны.

 

В автобусе стоймя плечом к плечу,

Глядим в окно, поверх голов соседей

По поручню. Идёт игра – молчун.

Плевать куда они, ведь главное, что едем.

 

Жуя свой одинокий бутерброд,

Мы прячемся за бизнеса дверями.

Сквозь скважины замков не прошмыгнёт:

Ни женщина, ни чёрт, ни Путин, ни фиг с вами.

 

Бабье лето

 

«Бабье лето» без баб – просто осень и всё.

Облетает бельё, как древесная стружка.

Унесённое ветром летает бельё.

Приводнился комар в пивом налитой кружке.

 

Льют портвейны дожди, неземной алкоголь,

С виду просто вода, но с неё очень скучно.

На термометре – ноль. Настроение – ноль.

Раскололся кроссворд на ответы арбузно.

 

Я уже ничего не хочу перед сном,

Ни портвейна, ни бабы, ни «бабьего лета»,

 Прямо с лоджии, с пьяною музой вдвоём,

Запускаем в ворон папиросы-ракеты.

 

***

Морозный ноябрь. Хрустит, словно чипсы,

Под модным ботинком ромашковый снег.

Берёзы, как статуи чистого гипса,

Глядят мне во след, до бульвара аптек.

 

Но я не за так свои боты морожу,

Под боком стучат каблучками твои.

Мороз не кусает, а лижет нам кожу,

Забавным щенком, только вдох затаи.

 

Прогулка, как изморозь век неизбежна,

Когда день воскресный и нет мандарин.

Замёрзшие пальцы спаучились нежно,

Мы тащим в авоське почти магазин.

 

 

 

***

А бессонница спит головой на восток,

Наглотавшись снотворных и вставив беруши.

Я от спящей тебя бесконечно далёк,

Обнимая твой стан, как утопленник сушу.

 

Ты красиво сопишь в одеяло-дверях,

По закрытых от ласк на засовы Морфея.

За окном минарет, - «О, помилуй, Аллах,

Эту ночь без любви для гяура Андрея».

 

То собака скребёт, то журчит унитаз,

То на улице впрямь убивают кого-то.

Я не сплю от того, что луна, как баркас

Проплывает в окне. И от света – щекотно.

 

 Лето 2013

 

В цветы и травы разодето,

С далёких Нильских берегов,

К нам в гости прикатило лето

На сорок солнечных деньков.

 

Оно турист, а не мессия,

Здесь, чтоб смотреть, а не спасать,

Как «дубака» даёт Россия,

И чтоб очки от туч продать.   

 

На золотом кабриолете,

По нитям солнечных дорог,

В леса, в поля, ворвалось лето –

Дарящий свет и радость бог.

 

Ему мы рады, словно дети,

Словно собаки и коты.

Фуфайки сняв и всё на свете,

Мы без ума от теплоты.

 

ДОРОГА К ХРАМУ

Вся наша жизнь – дорога к храму

Небесному, где всё понятно,

Кто бел, кто чёрн, кто в холст и раму

Святым вошёл. И вот обратно

Спешит прильнуть к сырой земле,

С печатью Духа на челе.

 

За жизнью жизнь идёт по кругу;

Крестьянин возвратится к плугу,

Моряк к заветным берегам,

А суженый письмо к зазнобе

Пришлёт, и снова жизнь в утробе

Колотится, - «Я к вам, я к вам!»

 

Любовь и смерть, всё по годам

Расписано в тетради Божьей.

С котомкой зла, добра пригоршней

Приходим мы в Небесный Храм,

Ни в ад, ни в рай. И грустно нам,

Что с каждым шагом невозможней

 

Исправить что-то, взять карт-бланш.

 

***

Деревья сбросили, как ветошь,

Продолговатую листву.

И не вернуться в лето, нет уж,

Мне ни во сне, ни наяву

 

Блестит асфальтово тропинка

Под звонким крошевом дождя.

И ветра старая пластинка

Кружится, окна бороздя.

 

Промозгло, сумрачно, постыло,

Весёлых клювов не видать.

В крови отсутствие этила

И неумение летать.

 

НАМ С ТОБОЙ

В небе чудо – лапти облаков

К солнцу заходящему летят.

Будет дождь. И без обиняков

Нас с тобой промочит как котят.

 

Духота подавится грозой,

И начертит молния зигзаг.

Будет беззонтово, нам с тобой

Улыбаться некто – в лужу шмяк.

 

Если ветер сядет отдохнуть,

Сняв с горбушки крылья без затей,

Нам с тобой дождя не отхлебнуть

Из берёсты авиа-лаптей.

 

КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ

Стоят Крещенские морозы,

Течёт Крещенская вода.

Сосульный скульптор ставит в позы

Фигуры пролитого льда.

 

Заиндевели ветки клёнов,

Троллейбусные провода.

С небес глядит умалишённо

Солнцеподобнаябалда.

 

Мороз не страшен пёсьей шубе,

Такси, домам из кирпича,

Влюблённой парочке, чьи губы,

Пылают жарче чем свеча.

 

Надежда есть, что ветер с Юга

Притащит запах абрикос,

Синоптиков поставят в угол,

За снятый с валенка прогноз.

 

И загорланят птицы в кронах,

От снегирей до воронья,

И выйдет лыжник в синтепонах,

Похожий чем-то на меня.

 

***

Городские деревья не те, что в лесу,

Хоть по паспорту - липы и клёны.

Они так же шумят, дарят паркам красу,

И на небо глядят удивлённо.

 

Они дышат всем тем, чем не смог человек,

Очищая от выхлопов воздух.

И порою в них птицы находят ночлег,

А порою – упавшие звёзды.

 

***

 Хочу лежать на зелёной траве,

 Вдыхая ухи соблазнительный запах

 У тени костра. Чтобы клён в голове

Листвою шумел, кружку сока накапав.

 

 Из города прочь, хотя бы на день.

 Забыть, что не дремлет сорняк в огороде.

 С собой из друзей прихватить только лень,

 Две удочки, спички, и оду природе.

 

 

***

А я всё грежу о тебе, лишь о тебе одной мечтаю.

Ты невидимкою в толпе не прошмыгнёшь, ведь ты такая…

Не подобрать искусных слов, чтобы сравнить тебя с предметом,

Ведь красота твоя – любовь, чуть обнажённая поэтом.

 

 

Я в ожиданьи сладких мук, в объятьях трепетных иллюзий,

Вот ты войдёшь, и сердца вдруг, меня бестактно отмутузит.

Какой дешёвый дифирамб, в сравнении с оригиналом,

Той, что сегодня леди-вамп, а завтра холодность кристалла.

 

 

Не совладать с собой легко, когда с «катушек» страсть и нежность,

А ты, лишь в платье и трико…Зато какая безмятежность,

В блистании упрямых глаз, улыбке, словно от Джаконды.

Свивались кольцами не раз, о, эти руки-анаконды.

 

 

Не в состоянии писать – эффект «Тройного» и текилы,

Себя забыл как величать…А ты с порога, - «Милый, милый!»

 

 

 

 

 

 ИЛЛЮСТРАТОР

 

Будь я художником, а не поэтом,

Писал бы я картины по-фламандски,

И днём и ночью с приглушённым светом,

Питаясь красотою и шампанским.

 

Я выводил бы очертанья тонких линий

Бровей и губ, изящный профиль шеи,

И платье из ромашек и глициний.

Как жаль, что рисовать я не умею.

 

Висели бы полотна в Эрмитаже,

А может быть, в Версале или Лувре.

«Какая я натурщица…», - ты скажешь,

И будешь допивать остывший «Нури».

 

Нет, ты красивая, особенно для Музы,

Античность форм, Испанская походка.

Твой взгляд штормящий топит сухогрузы,

Гружённые оружием и водкой.

 

Будь я художником, а не поэтом,

Я б рисовал тебя, пока есть дома краски,

С глициньями, с шампанским, с пистолетом…

Прости любимая, я – иллюстратор сказки.