Впервые за два месяца у Савелия Кузнецова выдался выходной. С самого утра пораньше, позавтракав на скорую руку, Савелий засобирался в район. Нужно было купить карбюратор, да еще хотел посмотреть рыболовные снасти. Наталья, жена его, быстренько прибрала со стола и, подав супругу кепку, хотела было поцеловать в дорогу, да приподняла брови.

  - Откуда у тебя солидол на носу взялся? – спросила она. – Опять в гараж ходил, пока я у плиты крутилась?

Савелий по инерции принялся вытирать нос, заодно посмотрел на ладони. Наталья по-девичьи рассмеялась:

- С первым апреля! Эх, до чего же ты у меня простой, как сапог резиновый, - не в обиду сказала она. – Всему веришь. Поди, еще не раз попадешься. Ну, ступай, с Богом! Обои не забудь посмотреть.   

Савелий чмокнул жену в губы и поспешил на автобус. То, что он был простым и доверчивым, это Наталья верно подметила. Еще он был тружеником – презирал лень и пьянство, и в свои сорок два года выглядел крепко, хорошо. Всегда верил в одно: в этой жизни человек сам кует свое счастье. Для Савелия этим счастьем были жена и дочурка Лиза, которая сейчас находилась в городе. Училась в Арзамасском педагогическом институте.

В районе Савелий так и не нашел, что ему было нужно. Карбюратора нигде не было, пришлось заказывать. Жаль, что выдался не четверг, по четвергам обычно открывался рынок. Уже на обратном пути возле универмага Кузнецов повстречал соседей, Александра и Дарью Колентьевых. 

- А вы тут какими судьбами?

- Да вот Дашуля хотела подарок сделать, костюм купила, а он немного великоват оказался, - улыбнулся Александр.

- Приехали обменять, а без чека не принимают, - вздохнула Дарья. – Куда подевался, ума не приложу?

Александр Колентьев, осмотрев хорошенько соседа, прищурив один глаз, о чем-то задумался.

- Слушай, Савелий, а ведь тебе, я думаю, костюм враз будет.

Тут и Дарья, переведя взгляд на Кузнецова, закивала головой.

- Точно. Ты у нас вон какой плечистый будешь.

Кузнецов задумался. Не очень-то он любил все эти костюмы.

- Да куда он мне на старости лет? – в шутку отмахнулся Савелий. – По деревни, что ли, щеголять в нем?

- Зачем по деревне? Лизку замуж отдавать будете, и наденешь, - смекнула Дарья и протянула пакет.

- В самом деле, на свадьбу наденешь, - согласился с женою Александр. – Ты как раз повыше и пошире на размер. Враз должен быть. Коли не подойдет, заберем обратно. Смотри сам, за деньгами вечером зайдем.  

Савелий согласился и принял пакет.

- Ну вот, костюм купил, а нос уже где-то умудрился испачкать.

Кузнецов принялся вытирать нос. И снова его разыграли.

- С первым апреля, - улыбнулась Дарья.

- Не забудь Наталью разыграть, - Александр похлопал Савелия по плечу и с женою отправился по своим делам.

«Ох уж это первое апреля, лишь бы пошутить над кем. Дался им всем мой нос. Больше не куплюсь», - подумал Савелий и достал из пакета костюм. Пока осматривал покупку, ему вдруг пришла интересная мысль. Он даже потер усы и как-то ехидно улыбнулся. В глазах блеснул огонек. Кузнецов направился в парикмахерскую. 

У Савелия на Камчатке жил брат-близнец. У того был свой бизнес, держал несколько магазинов. По большим праздникам присылал Савелию и его семье дорогие подарки. Звал каждый год в гости, но с работой у Савелия не ладилось, и потому поездка всегда откладывалась на следующее лето. Наталья всего-то пару раз и видела супругиного брата-близнеца – на свадьбе, да как-то в новогодние праздники с семьей прилетал на недельку в гости.

Савелий в парикмахерской привел себя в порядок. Постригся, сбрил усы и даже надушился. Примерил костюм. Действительно, как по нему и был шит. И, расплатившись за стрижку, Кузнецов поспешил на автобус.

Наталья Кузнецова развешивала во дворе белье, когда супруг  предстал перед ней в костюме. По дороге Савелий забежал в универмаг и купил еще под стать костюму шляпу. Сейчас он важно ее приподнял, кивнул стриженой головой и снова надел. 

- Ну, чего гостя не встречаете, аль телеграмму не получали? – улыбнулся Кузнецов. – Савелий-то где? Небось, на стол накрывает?

  - Как? – первое, что пришло Наталье в голову.

- Так-так-так, - Савелий забрал у супруги влажную рубаху и повесил на веревку. – Вижу, не ждали.

- Аркадий?

- Ну, наконец-то признали. 

- Батюшки.… Ха. Савелий-то как обрадуется!.. Еще из Дивеева не вернулся, утром уехал за карбюратором. Хотя уже, по идеи, должен быть. Ну, пока все магазины не облазит… - Наталья поставила таз с бельем на землю, поправила на голове платок. – Пошли в дом. Гость прибыл, а я его на улице держу. Вот те на. Совсем растерялась.

- Да чему теряться-то, хозяюшка?

Кузнецова повела гостя в избу. На вопрос обернулась.

- Как чему? Дак, вы с ним одно лицо, как зеркальные, только мой усы отпустил. Два года уже носит. И как тут не дивиться, когда перед тобой муж, как жених нарядный, стоит? Я уж и не помню, когда его в костюме-то видела. У вас в городе все так, поди, ходят? – спросила Наталья и сама же ответила. - Ну, в городе да, там и пойти есть куда. А здесь разве что на ферме красоваться.

Наталья, усадив гостя, засуетилась, накрывая на стол. Поставила чайник, нарезала колбасы, сала, хлеба, открыла банку варенья.

- Неудобно прям, с дороги, и угостить нечем, - Наталья действительно чувствовала себя неловко, это было видно. – Сейчас суп подогрею, вчерашний, правда… 

- Да не нужно, я перекусил. 

- Вот Зинка, зараза эдакая, накажу. То письмо затеряется у нее, то про телеграмму забудет.

- У нас с этим в городе строго, - заметил Савелий.

- А у нас кругом разгильдяйство, сам видишь, - Наталья присела за стол, разлила по чашкам чай. 

Намазала малиновым вареньем хлеб, подала гостю. Савелий был даже рад новому костюму, давненько жена за ним так не ухаживала.

- У меня тут, - Кузнецов достал из кармана небольшую коробочку. – Вот.

- Ой, что это? – Наталья как-то по-девичьи зарумянилась, приняла подарок.

В коробке оказались обычные недорогие женские духи. Конечно, подарок богатого гостя с Камчатки не то, чтоб не обрадовал, скорее удивил. Савелий по взгляду жены это понял.

- Представляешь, какой я лопух. На секунду только оставил сумку и вжик – нету, - гость состряпал печальный вид. – Уволокли.

Наталья сожалеющее покачала головой.

- А там и норковая шуба, и нато…нуто…бук, короче миникомпьютер. И сотовый телефон для Лизки последней модели. И все коту под хвост.

Савелий, надкусывая бутерброд, посмотрел искоса на жену. По ее расстроенному взгляду он понял, что если бы сейчас он эти слова произнес не в образе Аркадия, то сковородником по голове точно словил бы. О том, что Наталья давно грезит шубой, он знал. И то, что Аркадий купил бы хорошую норку, Наталья это тоже знала. Оттого-то сейчас, скорее всего, где-то в ее подсознании промелькнул этот дорогой подарок.

- Ну, ничего страшного, не было и не надо, - с каплей грусти улыбнулась жена. – Да и где тут в ней расхаживать-то? 

- Действительно, разве что поросят смешить, - согласился Савелий. – Баньку, вижу, новую поставили, молодцы! 

- Поставили. Чего-чего, а руки у Савелия из нужного места растут. 

- Так это же хорошо.

- Хорошо, когда мужик в доме, грех жаловаться. Обидно, что постоянно в работе да в делах, посидеть, поговорить, и то время не находим.

Кузнецов промолчал. Отпил чаю, долил в бокал кипятку.

- Савелий говорил, что вы в Париж прошлым летом летали.

- Летали, – без всякого энтузиазма отвел гость.

- Ну, расскажи хоть как там, - заинтриговано попросила Наталья. – А то всю жизнь живешь-живешь, а дальше Нижнего Новгорода нигде и не были.

- Ну, а чего тут рассказывать? Справа француз, слева француз, посередине Эйфелева башня – все как положено.  

- Да-а, - Наталья задумчиво вздохнула. – Не умеешь ты, Аркадий, рассказывать, разве так описывают Париж. Это ведь…

- Чего это? 

- Да так. Мы вот тоже каждый год собираемся на море, да все никак не получается. Ты бы хоть, брат придет, поговорил бы с ним. Вразумил бы, что отдыхать – это не значит целыми днями пропадать в гараже. Разок можно с семьей и на море съездить. А то раскудахтается, как клушка на яйцо: зачем-зачем. 

Кузнецов сморщил лоб, посмотрел на жену и жестом руки объяснил, что, мол не переживайте, хозяюшка, обязательно поговорю.

- А то как нелюди какие, - вздохнула Наталья. – Ну, а Нюра как поживает, как дети?

- Детишки, слава Богу, не хворают. Здоровьем в папку пошли. За всю жизнь в больнице-то сколько бывал, по пальцам перечесть можно. Организм закаляю и сыновей с раннего детства приучил к закаливанию. По утрам с ними душ принимаю. Любые беды пережить можно, лишь бы здоровье было.

- Это верно. Здоровье главное, тем более в наши-то годы. Савелий у нас тоже закаляется.

- О как! – улыбнулся Кузнецов не без гордости. 

- Не каждый день, конечно, но все же. Зимой снегом обтирается, летом поутру душ во дворе принимает.

- Молодец какой.

  - Был бы сын, так же, поди, как и ты, Аркадий, закалял бы с пеленок, - Наталья улыбнулась.

- Чего сынишкой-то не обзавелись? – Савелий пытливыми глазами посмотрел на жену.

- Да как сказать?.. Когда Лизку рожала, роды тяжело проходили. Потом все боялась. Савелий, он, конечно, хочет сына. Я знаю. Да я о втором ребенке часто задумывалась. Да все никак не решалась. Вот что-то внутри такое острое сидит, что даже больно об этом думать, - Наталья виновато опустила глаза. – Он имя даже подобрал. Говорит, сын родится, мы его Юрой назовем, в честь Гагарина. Будет и в нашей семье маленький космонавт.

- Может, еще не поздно?

- Аркадий, я тебя умоляю. Чай мне не двадцать семь и не тридцать два. 

- И в пятьдесят рожают, ничего. Ну да ладно, - Кузнецов потер загорелой ладонью губы.

- Савелий как обрадуется тебе. Давно все к вам собираемся, да вот видишь, никак. Вы бы и сами почаще приезжали, коли время свободное выпадает. Он хоть и бубнит постоянно, что нечего у вас там делать, а я-то знаю, что скучает по тебе, переживает. Бывает, ляжем с ним вечером, он про тебя словом замолвится, как, мол, там у меня Аркаша поживает? А коли по телевизору покажут, что в ваших краях землетрясение произошло, сам не свой с неделю ходит. Потом на сердце жалуется. Болит. Года-то уже не те. Вот так вот у нас всегда. Все некогда-некогда, работа-работа, а случись чего и… - Наталья замолчала. – Свекровь, когда умерла, сильно переживал. Виски посидели сразу. Оно и так тяжело, когда кто из близких уходит, а тут еще если и вину на себе держишь, вообще не выносимо.

- В чем же он виноват-то перед матушкой был? – у Савелия заблестели от влаги глаза, он нахмурился, достал из кармана папиросу, закурил. 

Наталья открыла форточку, принесла пепельницу.

- Да как тут сказать? Он, конечно, виноват-то ни в чем не был. Это уж совесть взбудоражилась, издергала его всего. Так часто бывает, когда дорогих сердцу людей теряешь, - Наталья промолчала. – Редко последнее время навещали ее, хотя и жила в соседнем районе, рукой подать. А вот все времени не хватало заехать в гости. А у нее и самой сил уже не было к нам приехать. Тут уж суета суетой, а… - Наталья вздохнула. – Вы с ним на кладбище вдвоем все же езжайте. Будет о чем поговорить. Не спрашивай только, почему могила без оградки. Он на это сердится. Они с матерью считали, что оградка ни к чему – чай, покойник не заключенный, чтоб за изгородью лежать. 

Савелий тяжело вздохнул, выпустил из ноздрей дым и потушил окурок. В сенях послышались шаги. 

- Ну, наконец-то, - обернулась к двери Наталья. – Тут каждая секунда дорога…

В дверь постучали, и на пороге появилась Дарья Колентьева, которая пришла узнать, подошел ли костюм. Заприметив соседа нарядным, женщина спросила, нравится ли им одежка и будут ли они брать. Наталья перевела удивленный взгляд на супруга.

- С первым апреля, - осторожно вымолвил тот и, выйдя из-за стола, медленно пошагал к двери. Уже со двора, закуривая папиросу, Савелий слышал, как Наталья хохотала в  избе: «Разыграл все-таки, поросенок».

Только самому Савелию было не смешно. Отчего-то разговор с женою встрепенул душу, что хотелось молчать, хотелось думать. И думы эти сейчас наполняли сердце чем-то теплым и грустным. Непонятное творилось внутри. Вспомнился брат, стыдно стало перед женою за этот нелепый концерт. Каким бы Савелий ни был, а все же она его любит и переживает за него. Да и для него она самый родной человечек на этой земле. Скрипнула дверь. На крыльце показалась соседка с женою. Дарья, улыбаясь, пошагала к себе. Наталья присела рядом на ступеньки. 

- В июле отпуск будет, у дочки каникулы начнутся, поедем к Черному морю, - сказал Савелий. – А то действительно дальше Нижнего нигде и не бывали. 

Наталья прижалась к мужу, улыбнулась и сказала, что без усов ему намного лучше.