Испытание женщиной. Маленькая повесть.

Рейтинг:   / 3

Подробности

Категория: Проза

Автор: Виталий Снежин

Просмотров: 5274

2007 год, Выпуск № 5

Беллетрист Федор Иноземцев был человеком нежным. Пожалуй, он был одним из самых нежных людей своего времени. Другое дело, что нежность эта была незаметна (на лице Федора, например, не было никакой нежности, а было, наоборот, выражение злости и загнанности). Она залегала на большой глубине, пребывала в голубых лакунах его души в сжиженном состоянии. И только когда он засыпал в своей односпальной кровати, поджав к животу колени и, прикрыв обеими руками голову, нежность тайком проникала в его сознание, заполняла его от пяток до макушки.

Теперь был как раз такой момент. Федор спал в кресле под горящими от дневного солнца занавесками. С губ его не сходила улыбка, под веками бродили глазные яблоки, перелистывая картинки сна. Федору снилась эскимоска в легкой песцовой шубке. Она танцевала, она дразнила Федора, не даваясь ему в руки: то вертелась перед ним пушистой юлой, притопывая босыми пятками, то наклонялась к нему близко-близко, и глаза ее – черные звезды – вспыхивали призывным светом, то вдруг, тряхнув тяжелой смоляной челкой, отстранялась назад и беззвучно хохотала, закидывая кверху скуластое личико. При этом острые костяные бусы, лежащие рядами на ее смуглой груди, поднимались и ощетинивались, словно снежные жабры.

Сон был вещий: с девушками Федору не везло. Не только во сне, но и в дневной яви девушки старались держаться от беллетриста Иноземцева подальше. Почему – неизвестно. Может быть, потому, что беллетристом его никто еще по-настоящему не признал (кроме, может быть, местной газеты, выпустившей двусмысленную рецензию на его рукопись). А может, потому, что был он хмур и молчалив, и в глазах у него то и дело проступала хрустальная грусть, за которой девушки сердцем чувствовали человека-призрака, стеклянную и ненадежную фантазию. Последнюю минуту сна Федор думал именно об этом: никогда, никогда не уловить ему этого проворного зверька, эту пушистую мечту по имени женщина, никогда...

Федор проснулся, словно и не спал, просто перед глазами сменили кадр – улетела в даль эскимоска, растаял шлейф его нежности. Солнце уже опустилось за крышу соседнего дома, и с запада на полнеба растянулась серая пелена циклона. Во дворе гулял ветер. Постукивал жестяной подоконник, бумажный мусор взвивался протуберанцами над мусорными баками, две точеные красотки никак не могли одолеть встречный поток воздуха в расщелине домов, попеременно хватались то за шляпки, то за трепещущие подолы юбок. Слава богу, подоспели молодые люди, сидевшие до этого на скамейке. Взяв барышень под руки, они пошли уже вчетвером.

«Вот умеют же они как-то это делать, – изнывая темной завистью, думал Федор. – Некоторым жизнь дается, как костюм, сшитый на заказ: бери и пользуйся, и в каждом кармане у тебя уже лежит по удовольствию».

Наверное, он был сам виноват. Он просто вовремя не разгадал главный незатейливый секрет этой жизни. Должна быть какая-то совсем простая и уютная формула, всего несколько переменных: свежие простыни на широком супружеском ложе, шипение сковороды на кухонной плите, радостный топот детских ножек в прихожей... Но как это устроить, как извлечь эти милые домашние всем понятные обстоятельства из мутного течения ежедневной жизни? И потом: можно ли в самом деле этим жить? За тридцать лет он так и не сумел во всем этом разобраться. А теперь уже, пожалуй, и поздно, – жизнь не удалась, жизнь застряла в темном углу.

Эта мысль спросонок была особенно невыносима. Чувствуя, как надвигается волна черноты, душевной немочи, Федор поднялся с кресла и, одолевая слабость в ногах, пошел к комоду. Пузырек с транквилизаторами – последний и самый верный друг, ожидал его в аптечке. Федор проглотил пару таблеток, запил их глотком холодного чая. Только теперь он вспомнил, что его разбудило. Компьютер. Нежный звоночек электронной почты. Кто-то еще помнит о нем, кому-то еще есть до него дело.

Три аккуратных конвертика улыбались ему с монитора васильковыми улыбками.

В первом письме Федору предлагалось стать владельцем пластиковой карты. С редким бездушием и занудством банковский клерк описывал все пластиковые блага, которые прольются на голову Федора, если он, разумеется, не откажется от собственного счастья. Во втором письме ему очередной раз отказывали в публикации: его рассказы, увы, не вполне соответствовали редакционной политике журнала. В качестве компенсации, ему предлагалось оформить подписку на этот самый журнал. От такой почты на душе стало совсем тошно. Все хотели пользоваться им, и никто не хотел его любить. Обычная история. Такая обычная, что хотелось повеситься.

Преодолевая отвращение, Федор распечатал последний третий конверт.

Прогноз погоды от нанокорпорации  «АФРОДИТА»

«Драгоценный наш друг и товарищ!

Позволь поздравить тебя с тихим угасанием еще одного чудесного майского дня. Сегодня в нашем городе двадцать два градуса тепла. Легкий юго-восточный ветерок разносит по паркам и скверам аромат цветущей черемухи, развивает кудри восхитительных женщин, гуляющих по центральной набережной.

Ночью ожидается похолодание и усиление ветра. Но какая сегодня будет Луна!.. Знатоки говорят, что это лучшая ночь для романтических свиданий и нежных встреч с возлюбленными.

Мы надеемся, что твоя возлюбленная уже готовится к вашей встрече. В таком случае нам остается только поздравить тебя и удалиться. Если же до сих пор ты не выбрал себе спутницу сердца, – просто нажми на эту маленькую незабудку. Все остальное сделает для тебя «Афродита».

P.S. Ничего человеческого. Только мечта и сказочные технологии.

На этом письмо заканчивалось.

Несколько минут он смотрел на экран, чувствуя, как искушение борется в нем с природной подозрительностью. Нанокорпорация – это, пожалуй, слишком. С другой стороны, они там делают фантастические вещи. И вот это «ничего человеческого» – очень подкупает. Почему бы и нет? В конце концов, хоть кто-то проявляет о нем заботу.

Федор кликнул незабудку с такой силой, как будто хотел вырвать ее с корнем.

Он не думал, что все пойдет так быстро. Но уже этим вечером случилось еще одно занятное событие.

Два великолепно сложенных молодых человека в белоснежных медицинских халатах возникли на пороге его квартиры. Не слишком интересуясь мнением Федора, они уложили его на кровать. Затем, блистая дорогими зубами и проявляя чудеса проворства, они налепили на него несколько датчиков: два под сердце и по одному на каждую конечность. В довершении всего, его голову поместили в огромный железный куб, остро пахнущий девичьими духами (Федор невольно представил себе кудрявую головку, побывавшую здесь до него). Он ощутил легкий укол в висок, потом что-то вибрирующее уперлось в затылок, в глазах у него поплыли цветные картинки, и сам он, кувыркаясь, полетел в зудящую мглу.

По-видимому, процедура закончилась вполне успешно. Во всяком случае, когда Федор очнулся, – на небе высыпали первые звезды, – молодые люди уже защелкивали свои чемоданчики и улыбались ему с выражением хищного удовлетворения, точь в точь, как коты, поймавшие и сожравшие крупную мышь. Сам Федор, напротив, ощущал только опустошенность и грусть. У него было такое чувство, как будто он только что смотрел сон потрясающей красоты и правдивости, и в самую последнюю минуту, когда должны были пролиться золотые слезы просветления, кто-то грубо выключил свет.

Перед тем, как лечь спать, он посмотрел на звезды. Ничего не изменилось. Созвездие Мужского Одиночества по-прежнему занимало всю видимую часть ночной Вселенной.

Прошло две недели. Это происшествие уже стало уплывать на край его сознания.

Но однажды, в три часа ночи в дверь постучали...