Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Испытание женщиной. Маленькая повесть.

Рейтинг:   / 3
ПлохоОтлично 

Содержание материала

6

Мы выскочили на лестничную клетку, словно два перепуганных зайца. Ни одной живой души. Дневная лампа освещала мраморную площадку. По счастью, бойцы Корпорации замешкались где-то в пути. Вниз было нельзя: подъезд наверняка запечатан. Значит, оставался единственный выход – вперед и вверх.

Раздумывать было некогда. Бесшумно ступая босыми пятками, суженая кинулась к лифту. Несколько попыток вызвать спасительную кабинку ни к чему не привели – кнопка вызова была мертва. Здесь они сработали грамотно. Оставался последний выход: налево по пожарному ходу и дальше пешком наверх. Правда, была одна загвоздка. Мой дом был одной из этих сверкающих неваляшек, что насадили в городе в последнее десятилетие. В нем было семьдесят два этажа.

Лестница свободы сияла праздничной чистотой. Мы переглянулись: фортуна была на стороне беглецов. Пусть теперь попробуют отыскать нас среди каменных сот гигантского улья.

Здесь надо сказать, что я никогда не был мастером пеших восхождений. Шестьдесят восемь этажей, начиная с четвертого, это какая-то сказочная высота для моего воображения. Но ветер опасности дул мне в спину, поэтому, не раздумывая ни секунды, я устремился по ступенькам вслед за суженой.

Могу сказать, без всякого преувеличения: первые семь этажей я прошел довольно бодро. Сердце мое качало горячую кровь, и взгляд бодрили точеные ножки суженой. Страх отступил, и в голове как-то прояснилось.

Вот же как все вышло, – размышлял я на ходу. – Все-таки женщина – это великая опасность. Всегда я чувствовал это, все тридцать лет. Она, как пуля со смещенным центром тяжести. Хочешь выстрелить в мишень, а она извернется, и угодит тебе прямо в лоб. Это какое-то особое племя, тихое на вид, но дьявольски взрывоопасное. Вчера еще у меня были замечательные идеи, банковский счет и крыша над головой. Это было очень надежно. Ни ураган, ни наводнение, ни нашествие диких зверей, – ничто не могло поколебать этой стабильности. Но вот явилась женщина – и все полетело кувырком. Часу не прошло с ее появления, а жизнь уже лопнула, как мыльный пузырь.

На площадке двенадцатого этажа слегка притормозили. Она остановилась первая, тяжело дыша и возбужденно сверкая глазами:

– Скажите мне... А куда мы бежим?

– Я не знаю, – я перевел дыхание. – Я бегу за вами.

– Так не годится... Они, наверняка, уже взяли след. Где здесь можно спрятаться?

– Не знаю. Может быть, в бытовых помещениях или в вентиляции...

– Как туда попасть?

– На пятнадцатом будет служебный блок. Можно осмотреться.

– Хорошо. Идемте.

Она еще и командует. Удивительно. Такая маленькая и столько самообладания. Женщина моей мечты, – кто бы мог подумать. Я поспешил вслед за цокающими каблучками, чувствуя, что не смогу долго выдерживать такой темп.

Пятнадцатый этаж. Хозяйственный блок оказался перекрытым стальной решеткой, напоминающей жалюзи. Я должен был догадаться: в пятом часу ночи никому не придет в голову хлопотать по хозяйству.

Она задержалась у схемы небоскреба, начертанной на стене, спросила, что это за башенка на крыше, с усами, спускающимися вниз. Я объяснил, что это фуникулер, соединяющий небоскреб с другой такой же башней на том берегу реки. Очень удобно: бесшумная кабинка, скользящая сначала над городом, потом над водой; минут за десять можно оказаться у родственников в той туманной башне напротив, в жаркий сезон смельчаки ныряют с него в реку.

Это был шанс, – мы сообразили одновременно, – нужно только добраться до крыши и загрузиться в одну из этих чудесных кабинок. Какой бы могучей не была Корпорация, вряд ли она контролирует воздух.

Дальше пошли по пожарной лестнице.

Снова побежали ступеньки, тусклые лампочки на площадках, свернутые змеиными кольцами пожарные шланги. Она летела вперед, проворная, как античная дриада. Это было хорошо. Я уже не помнил ее изъянов. Я видел ее точеную фигурку, я слышал стук ее каблучков, – она была прекрасна.

Несколько этажей пробежали быстро, как по горящим угольям. Я почти перестал думать об опасности, окружавшей нас со всех сторон. Мои мысли сосредоточились на суженой.

Для чего, в самом деле, нужна женщина? – размышлял я сам с собой. – Для игры? для наслаждения? – Многие, наверное, так и думают. Я и сам так думал, пока жизнь не стукнула, как следует, по голове. Но теперь я знаю наверное – женщина это спасение. Когда ты слаб и окружен врагами, когда ты теряешь дыхание, когда внутри тебя подвывает перепуганный насмерть ребенок, – она появляется и протягивает руку. «Не бойся, малыш, – говорит она, – я с тобой». Вот и все, что нужно. Пусть потом лопнут легкие, и враги разорвут тебя на кусочки. Только бы слышать до самого конца: «Не бойся малыш, я с тобой».

Я чувствовал, что должен сказать об этом суженой. Она должна знать, что все это не просто так, что она вовсе никакая не производная, а даже наоборот... Если бы только удалось немного замедлить этот бег, отдышаться...

– У тебя сильные ноги! – крикнул я первое, что пришло в голову. – Хотел бы я иметь такие же сильные ноги...

Она поняла, остановилась на площадке и как-то странно посмотрела на меня сверху вниз.

– Ничего, что я на «ты»?

– Как хочешь...

Я хотел. Хотел теперь, как никогда раньше. Ведь, если разобраться, она последнее, что у меня осталось. К тому же – суженая, значит родная, преданная на век, навсегда моя.

– Мне кажется, нам стоит передохнуть, – сказал я. – Вряд ли они догадаются искать нас здесь.

– Они догадаются...

Наплевать. Меня тянуло к ней. Женщина моей мечты, – все-таки они угадали. Вот именно такая – гордая и красивая (шрамов я уже не замечал), уверенно стоящая на собственных ногах, – такая женщина была мне нужна. Больше никаких сомнений, я согласен: вместе и навсегда.

Преодолевая робость, я поднялся к ней по ступенькам. Она молчала, опустив глаза, и только грудь ее качалась, словно на волнах, в глубоком дыхании. Несколько секунд наши дыхания соревновались в ритме, потом слились в одно. Миг откровения. Я обнял ее за плечо и притянул к себе.

Тут произошло то, что предугадать было невозможно.

– Уберите, – проговорила суженая.

– Что?

– Уберите руку.

Подняв лицо, она холодно посмотрела мне в глаза. Потом двинула плечом, стряхивая мою ладонь. Я был совершенно обескуражен.

– Я делаю что-то не так?

– Вы вообще не должны ничего делать. Ничего такого.

– Почему?

– Потому.

– Но я не понимаю. Я думал...

– Не надо ничего думать. С чего вы взяли, что можете ко мне прикасаться?

– Но ведь мы...

– Послушайте, – она отодвинула меня тремя пальцами. – Давайте сразу договоримся. Я не знаю, что наобещал вам этот проныра, только я здесь ни при чем.

– То есть как! – Это был удар наповал: суженая не желала быть суженой.

– Очень просто. Я кое-что знаю обо всей этой затее. Вы, наверное, думаете, что достаточно два часа полежать на диване с этой дурацкой каской на голове, и любая женщина к вашим услугам? Это все равно, что пойти в магазин, и купить себе эластичную куклу подходящего размера. Нужно быть полным идиотом, чтобы при этом рассчитывать на взаимность.

Я был убит, уничтожен. Меня не было, остался лишь жалкий студень копошащихся комплексов... Последний вопль был голосом ничтожества:

– Нет, ты не понимаешь... У меня был контракт, я делал все по инструкции. Мне обещали...

Суженая расхохоталась:

– Ах вот в чем дело! Вы заплатили деньги. Прекрасно, – что я должна делать? Таять от ваших прикосновений? Танцевать для вас стриптиз? А может, вы хотите общих детей: заполнить свой диван отпрысками Иноземцевых? – Не дождетесь!

Вот так.

Я не нашелся, что ответить, и, по инерции, поплелся вслед за суженой. Из меня точно вынули костяк: не нужен, не любим, презираем даже собственной суженой. Она права: ничтожество, пустое место. Тупая, жалкая судьба.

С трудом переставляя ноги, я механически поднимался с этажа на этаж. Бессмысленно и тускло горели лампы, алый халатик гарцевал где-то впереди.

«Женщина – это разочарование, в ста случаях из ста», – так, кажется, говорил Меркурьев. А я скажу больше: женщина – это катастрофа, женщина – это абсолютный враг. Стоит только поверить в нее всерьез, стоит только показать ей слабые корни, которые так непрочно связывают нас с землей, как она превращается в сумасшедшего садовника, в холодного изверга, тянущего нас из чернозема в пустоту одиночества.

А что, если это провокация? – мысль показалась мне очень плодотворной. – Что, если она просто проверяет меня, хочет убедиться, что имеет дело с мужчиной, а не с диванным лежебокой? Ведь сама природа женщины должна ей кричать – сопротивляйся, испытывай его, не сдавай без боя ни пяди своей земли! Что делать в этом случае? Подыграть ей? Изобразить бурю и натиск? И что из этого выйдет? Два слепца, бодающихся в темноте, отстаивающих свое превосходство. А если схитрить, совершить маневр? Сделать шаг в сторону и посмотреть, где она будет искать точку опоры?

Еще несколько маршей я по инерции топал за суженой.

На площадке тридцатого этажа я созрел для маневра. Ноги мои налились свинцом, и сердце стучало под самым горлом.

– Все, – я прислонился к стенке, переводя дыхание, – дальше я не пойду, с меня хватит.

– Почему? – спросила суженая, не оборачиваясь.

– Потому.

– Это глупо. Они вас схватят через пять минут.

– Не думаю. Будь я им действительно нужен, они взяли бы меня еще там. Вместо этого, они постарались мне угодить. Лин – интересная женщина. К тому же она...

– Лин? – суженая рассмеялась. – На нее можете не рассчитывать.

– Почему?

– Временный модуль. Создана специально для экстренных ситуаций. Три часа работает на собственном элементе, потом надо включать в розетку.

– Это как? – Я был искренне обескуражен. – Ты хочешь сказать – она машина!

– Очень миленькая машинка. Десять тысяч речевых оборотов. Все ужимки теплокровного андроида. Впрочем, вы, кажется, любитель силиконовых нежностей. Только будьте осторожны – у нее бывают неприятные приливы: вдруг начинает бормотать или пытается вскочить на тебя верхом, – наверное, представляет себя амазонкой.

Согнув колени, она сделала несколько куражливых движений, показывая, как скачет амазонка. Я не нашелся, что ответить, и только досадливо махнул рукой.

– Но я уверена, вы не откажете ей в этом милом капризе. – Она никак не унималась. – У вас ведь крепкая шея, не правда ли? Вы, наверное, могли бы произвести на свет целую дюжину таких красоток, и возить их по кругу, как цирковая лошадка. Отличное времяпрепровождение для настоящего мужчины: засунул голову в волшебную каску, вынул, а на шее у тебя уже красотка, – хохочет и сучит ножками...

– Прекрати.

Темная злоба закипала у меня под сердцем. Никакие маневры на нее не действовали.

– Хочешь, чтобы я заткнулась?

– Чего ты добиваешься? Ты сама из этой же каски.

– Ага, вспомнил... – огромные глаза ее сузились до змеиных щелок. – А я тебя просила? Ты узнал у меня, хочу ли я появиться на свет из такой бедовой головушки? Да ладно бы только головушка, – а в зеркало ты на себя смотрел? Ты видел это близорукое чудо с большой мозолью на челе?

– Хватит, замолчи!

Я чувствовал себя израненным быком на жестокой корриде. Я кровоточил. Дротик унижения, пущенный умелой рукой, торчал у самого сердца. Но, кажется, ей было мало, она хотела меня добить.

– Замолчать? Ну уж нет, я только начала! Благодетель... Да меня просто тошнит, когда я вспоминаю о своем происхождении!..

– Не сметь!!

Она добилась своего. В холодной ярости, я схватил ее за шею, стараясь подмять под себя. Она взвизгнула, попыталась вывернуться, но я перехватил ее под ребра и тряхнул с такой силой, что с моего манжета выстрелила пуговка.

– Пусти!.. Больно!..

– Вот тебе «мозоль»!.. Вот тебе «тошнота»!..

Я встряхнул ее еще разок (легонькая, как подросток, я мог бы переломить ее надвое) и ослабил хватку. Это была ошибка, за которую суженая меня моментально наказала, – извернувшись, пребольно пихнула локотком в живот. Пока я ловил ртом воздух, она еще раз попыталась выскользнуть. Конструкция потеряла устойчивость, и, словно завершая тур фантастического танго, мы повалились вместе с суженой на пол.

Потом была безобразная возня на бетонной плитке: схватка удава с взъерошенной кошкой. Мы сопели, мы барахтались, мы елозили по полу, словно два сумасшедших, сцепившихся в смертельной схватке. Не знаю, что именно я хотел с ней сделать: может быть, завязать ее в узел, сплетенный из стонущих мышц, или распять ее на полу, утвердив свое мужское верховодство, помню только, что ярость моя как-то быстро расточилась, и, вместо нее пришло другое. Теперь я могу сказать прямо – это было чувство удовольствия. Сжимая ее в руках, я чувствовал нешуточное волнение. Я хотел, чтобы это продолжалось, чтобы наши тела были свиты, как змеи, чтобы это длилось и длилось, и никогда не кончалось.

Все закончилось намного быстрее, чем я рассчитывал. Использовав все преимущества превосходящей мышечной массы, я все-таки подгреб ее под себя. Победа была полной. Она едва дышала. И даже глаза ее, горевшие ненавистью, погасли, затянулись пеленой ....

– Ну, – проговорил я, шумно дыша прямо ей в лицо, – теперь ты поняла!

– Слезь... Задушишь...

– Нет, ты мне скажи – ты поняла! ты усвоила, кто здесь мужчина!

– Да, я поняла...

– И если ты еще только раз!..

– Я поняла... Слезь...

– Еще только раз...

Как это у нее получилось, не знаю. Возможно, случайно нащупала рукой. В общем, она подхватила свою туфельку, валявшуюся рядом, и расчудесно припечатала мне каблучком в висок. Боль была адской; из-под уха и на полголовы точно плеснули горячим маслом. Я повалился на бок.

Плохо помню, что было дальше. Мир нехорошо кружился и приплясывал перед глазами. Кажется, она пыталась оказать мне помощь. Тампонировала платочком рану, заглядывала в зрачки, потом оттащила меня к стенке и посадила вертикально, вероятно, думая, что так мне станет легче.

Единственный эпизод, который я хорошо запомнил, был абсолютно неправдоподобен. Как будто она быстро наклонилась надо мной и поцеловала меня в губы: «Прости, мой хороший... Я не хотела».

Через секунду она исчезла.

Я закрыл глаза. Поцелуй был приятен, но смысла его я не понял.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.