Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Колдунья Азея (роман) ч.1

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Не известно, что было на этот раз в карманах колдуньи. Казалось, под покровом своего платья она держала грозное оружие. Однотонный черный, с коричневым отливом плат, покрывая, завершал одеяние колдуньи.

Елизар, зять Трифелы, с нескрываемым страхом глядел ей прямо в глаза. Потом, не отрываясь от взгляда колдуньи, под влиянием неведомой силы замедленно пошел к топору.

- Бери! – повелевала Трифела, явно играя на публику.

Елизар, словно нехотя, подобрал топор, тягуче поднялся, крепко прижал его к груди. Низким, гнусавым голосом, от которого у присутствующих заледенела кровь, колдунья вещала:

- И окаменей, несчастный, велю! Разлучил ты, кровопийца, светлую душу с телом моей племянницы. Отзовется тебе ее стон, отольется горе!

Толпа тихо выдохнула: «Горе». Но шепот резанул слух Елизара, словно звук этот родился не здесь, в его дворе, а где-то далеко за горами, за лесами, в самом поднебесье. Бедолага не сомневался в своей обреченности. Его память не бегала по жизненным лабиринтам в поисках освобождения. Прорываясь сквозь поры плоти, душа рвалась ввысь. На секунду тело сделалось невесомым, отчего вдруг стало уютно и сладко. Блаженное состояние застыло на лице и отразилось в его позе. Он почти не слышал слов вещуньи:

- Трифела-птица велит твоей душе, злодарь, покинуть тело без единого поранения. Околей с товарищем своим, топором, тать! – она еще более загнусила. – Онемей, вольник, и окаменей.

Толпа завороженно повторила: «Окаменей!»

И, словно эхо в горах, летело по усадьбе: «Ней… ней… ней…» Митрофан истово бухнулся в ноги Трифеле, разметая своей бородой-метлой перед колдуньей землю:

- Не сгуби, сватьюшка!.. Матушка птица-Трифела, - не сгуби-и-и! – униженно, с клокотанием в горле молил гордый старик, - на сиротство Антошку с Азейкой обрекаешь… - Он резко обернулся к Елизару, на толстой его шее напряглись жилы. Старик ударил об землю толстыми узловатыми кулаками. – Чадо, моли!!!

Елизар был отрешен, казалось, и впрямь душа покинула тело.

- Поди, по делу, Митроха, встань! – приказала колдунья и медленно обратила свою голову на запад, где над иссиня-серой поволокой зачиналось бель-облачко, будто какое-то знамение. Все невольно оборотились туда же. Она странно стояла и смотрела молча. В напряженной тишине вещала. – Не я сгублю Елизара-зятя, как и не он сгубил Антониду-племянницу – это свыше нас. Предки позвали их обоих. Их души…. Беда наша лишь кажется бедой. Уйдем и мы все, и о нас будут скорбеть и радоваться по освобождению от нас. Лишь там, на гребне сует и вечного покою, память наша отойдет Богу, и он воздаст по памяти: кому – Рай, а кому – Геенна.

Толпа внимала молча. Но вот Трифела резко переменила тон речи:

- Антону, сват Митроха, будь отцом-дедом, - деловито повелевала она, - а я приючу племянницу Азею: тако слово Трифелы-птицы.

Толпа гулко повторила:

- Тако слово Трифелы-птицы.

- Где племянница? - резко обернувшись, спросила колдунья. Все повторили вопрос.

Трифела решительно сделала шаг по направлению двери, юбка на мгновение вспыхнула большим колоколом, подняла копоть. Лишь пожухлая былинка, покачиваясь, осталась после нее. Возле былинки раздавленная красная карамелина.

Люди взглядами проводив колдунью в дом, с бараньим любопытством уставились на Елизара. Тот стоял, как истукан – каменный.

Тишину порушил голос Тимофея Каргина – мужика-вахлака с вечно отвисшей толстой нижней губой, по которой всегда течет слюна. Слюну Тимофей то и дело смахивает рукавом или рукой. Собеседников всегда раздражает его громкое шипяще-бурлящее втягивание воздуха в рот.

- А чо тако, а? – «шоркнув» по своему плечу серебристой сыпью выступившей щетины бороды, кого-то спросил Каргин, - Каво тут, паря, деется? – округлив морщинистый рот, и он уставился на Елизара, - ты чо, Лизар? Ты, паря, это чо?

Полоротый Тимофей – руки в карманах цвета сухой травы мешковатых штанов, вахлацки поволочил по земле свои ноги, обутые в сыромятные ичиги. Ичиги подвязаны ремешками со сплюснутыми пульками на концах – тогдашний шик. Пульки сверкали и привлекали внимание. Он обошел вокруг осужденного колдуньей:

- Лизар?! Кирюха, каво ето с ëм? Лизар…

Смахнув слюну, Тимофей положил руку на плечо Елизара. Тот плашмя, ничком ухнул на землю.

Тимоха отшатнулся и часто захлопал белесыми, словно присыпанными мельничным бусом ресницами. Толпа же на падение Елизара никак не отреагировала. Только на заборе вскрикнул мальчишка с неровно обстриженной – видать, бараньими ножницами – головой.

Зато, когда вышла Трифела, большинство на шаг подалось в ее сторону. Цепко обхватив за талию, с ней вышла девочка Азея. Стены избы резал вой Антошки: «Маманюшка… Маманюшка-а-а!!!»

В наступившей тишине распахнулась дверь – выскочил Митрофан. Никто не заметил, когда он вошел туда.

- Матушка Трифела, - благим матом взывал он, - жива, жива Антонида, дышит. Помочь надоть ей, помочь. Оборони ее, владычица, от смертыньки. Оборони! Шевелится она…. Бог не оставит. Она причастие приняла в храме.

- Не-ет! – отрезала старуха. - Это ее тело содрогается. Душа отлетела. Душа разлучена с плотью.

- Да будет она, дева, жить, будет жить. - Митрофан кулаками колотил себя в грудь. Потом, резко изменив тон, подошел к Трифеле, тихо и проникновенно:

- Ей богу, жива!

- Тело без души не должно жить, - так же спокойно, но приказным тоном продолжила Трифела, - Антонида страдать не может, но может, живя полудушкой, принести страдания другим, - она посмотрела на Азею. – Предай тело земле, Митрофан – она его ждет.

- Ждет, – подтвердили все вокруг.

Трифела, положив руку на плечо Азеи, было, направилась к выходу, но остановилась и медленно наведя палец на неподвижно лежащего Елизара, молвила:

- А это… пусть останется наверху, ибо душа его там… - Небо было синее-синее… - Горит его душа… - О чем-то спорили воробьи - Я упреждала его, не изгаляйся над Антонидой, грех великий на душу берешь. Пожалейте его. Там его душа, в огненной геене. Тяжко ему…. Не жалейте спогубленного, а жалейте погубителя – он жалок.

- Он жалок, – повторил невольный хор.

Азея боязливо пряталась за Трифелу, ей было жутко.

- Идем, Азея, ты будешь птицей, - Трифела положила ей на голову руку.

- Ты будешь птицей… - гудело все.

Колдунья сняла с себя бахромчатый плат-полушалок, нежно накинула девочке на плечи. Глядя в ее глаза, медленно подвела правую руку к подбородку и, не касаясь, подняла ее голову вверх. Азея была зачарована, взгляд неподвижно устремлен ввысь, грудь подалась далеко вперед, руки – назад. Она, в самом деле, была похожа на большую птицу.

- Лети, Азеюшка, лети выше… еще выше! – сколько силы, власти, вместе с тем тепла и покоя, в голосе колдуньи.

Многим хотелось закрыть глаза и слышать голос колдуньи, как пение райской птицы, бесконечно. Кто-то сказал:

- Смотрите, птица.

Другие подхватили:

- Азея летит…. Летит!.. Летит!.. Лети-и-ит!!!

Характер баяльства колдуньи начал терять стройность, что стало вносить раздробицу на слух. На души слушателей наплыла тревога.

- Крепись, Азея-птица, - вещала колдунья, - шурган!.. Буря!!

Трифела произвела метательный жест, и толпа, словно от сильного порыва ветра, упала во дворе. Лишь как вкопанные торчали беззубый мальчишка, Тимофей Каргин да игрошная девка.

- Лети, Азея-птенец, за Трифелой-птицей в свое гнездо, - Трифела взмахнула руками и, выставив грудь, медленно пошла к калитке. – Полетели.

- Полетели, - отозвалось в толпе.

Когда толпа очнулась, их уже не было. Вторая чачка-чумачка, игрошная девка, отряхиваясь, стала медленно подниматься с земли. Сзади нее лежал подросток Лаврушка. Не тунгус, не бурят, не даур – что-то среднее. Потянув носом воздух, он подполз к стоящей на коленях игрошной девке, стал жадно ее обнюхивать. Она поднялась, пошла. Он неслышно крался сзади, наклонялся к волосам и нюхал. Та обернулась и испуганно отскочила в сторону: «Ты чо?!»

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.