Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Колдунья Азея (роман) ч.1

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Сироты

Когда Азея вошла в зрелые годы, Трифела оставила ее полновластной хозяйкой в доме. На естественный вопрос Азеи: «Где ты живешь?» - Трифела мутно отвечала: «На Земле». Теперь она в доме была гостьей, появлялась после долгих скитаний, как снег на голову, спала обычно в поварне. Не вмешивалась в дела своей преемницы, но остро подмечала все промахи Азеи. Подсказывала не навязчиво и обычно намеками. Была жизнерадостной и веселой. Азея не могла взять в толк, что случилось с ее предтечей: сама ничего не советовала, но донимала Азею всякими вопросами, иногда такими, на которые невозможно было найти ответов.

Азея только теперь осознала: свобода - это и одиночество; независимость - обременительна. Прошел год, как она стала птицей, перед каждым полетом ее одолевал страх. Вопиющей загадкой для нее был наказ Трифелы, не летать над соленым озером Чильгинтуй, а случится то, так не видеть свое отражение в водном зеркале. Мысли столпились у порога ее сознания и приходили, не соблюдая логической очередности. «Главный мой завет тебе, Азеюшка, не держи в дому зеркала, готовясь к полету, застеняй окна войлоком изнутри, не летай над озером Чильгинтуй, еще раз баю, не летай над Чильгинтуем. Случится пролетать над водной гладью, не смотри на свое отражение в ней. Не лови свое отражение в самоваре, не лови свое отражение нигде». - Азея собиралась, собиралась, так и не спросила у Трифелы: почему.

Не то сон, не то явь - ее полеты: они всегда проходили с каким-то помутненным сознанием, в сопровождении оргиастического восторга и волнения. При взлетах во время устремления ввысь она испытывала всегда новое первобытное чувство, оставляющее в ее самости, в ее сущности вечный зов. После полетов ее одолевала тошнота без облегчительного последствия - рвоты; болела голова (раскалывалась), все тело охватывала слабость, наступала леность - часы ничегонеделания. В те минуты слабости она заклинала себя, что это ее последний полет. Но надвигалось время полнолуния, - летунья забывала про свои страдания. Она жила ожиданием мгновения взлета, как прихода святого праздника. Перед полетами Азея постилась три дня: ничего кроме ключевой воды в рот не брала, переносила это легко и радостно. После первого ее полета во время «похмелья» Трифела пытала: «Тяжко?» - «Тяжко», - призналась новоиспеченная птица. - «То-то и оно. За всяко удовольствие платить надо. Зови меня на помощь, если что. Но помни, приду на твой зов только трижды, а там…», - трифелина мысль так и не была озвучена до конца.

Азею-птицу всегда охватывала жуть при одном воспоминании. Летела она над ярко освещенном луной, но черным озером с лунной дорогой. То озеро соседствует - разделенное сопкой - и большим мелкотравным увалом с Чильгинтуем. Пахло горькими травами со сладковатым привкусом. Охватило ее страшное желание, взглянуть на свое отражение в черном зеркале водной глади, на которой стоял летний полуночный штиль. Вдруг ее тело стало наливаться свинцовой тяжестью. Крылья перестали повиноваться ей. Она почувствовала, как клубок ее тела, кувыркаясь, полетел в тартарары. Изнемогая, она крепилась, сдерживалась от зова на помощь Трифелы, Азея и не надеялась на чью-то помощь. Ее спасло то, что берег был близко, а высота полета - значительной. До того обессилила, что с трудом одолела расстояние до трубы своей избы. Садиться где-либо было опасно, а чем опасно - это для нее и теперь загадка. Два дня она не могла оторвать свое тело от ложа, даже для того, чтобы перекусить чего-либо. Хорошо, что это уже в прошлом. Азея улыбнулась, вспомнив, как она не понимала советы-наказы Трифелы. Зачем надо было представлять до «гольной» яви, как дым входит обратно в трубу; как дождь с земли восстает в небо, осушая землю, поднимая сухую пыль?.. Трудно было представить, как лошадь задним ходом уносит всадника за горизонт в нети. Главное, - как улетают птицы хвостами вперед. Теперь она точно знает, что «торела» уходить своим воображением в прошлое.

Трудно давалось девочке воображением раскачивать маятник часов до того состояния, когда она, чувствуя умозрительно его присутствие, переставала видеть. Едва ли больше полгода юной магине пришлось мысленно входить в предметы. Скажем, в камни, в горы, в деревья, в корни трав и кустов. Но, понадобилось около двух лет, чтобы научиться материально проходить сквозь растущее дерево. Для нее на всю жизнь осталось вопиющей загадкой - (Не было ли самообмана?) - когда она, прижавшись к толстой лиственнице лбом, прошла сквозь нее. Как во сне, почувствовала она себя внутри дерева. Была убеждена, что в ее теле ни кровь, а какие-то соки бродят. Потом ощутила, как спина и затылок отделяются от дерева. И тут же услышала одобрительный восклик Трифелы. Она с удовольствием вспомнила, как училась авгурскому искусству - по полету и крику птиц предсказывать будущее.

Легче всего Азее далось, усвоить вибрацию организма. Исцеление вибрацией. Она убедилась и поверила во влияние простого восточного баяльства: «Ом Мани падме хум». «Ом-м-м-м-м Мани падме хум-м-м». Произнося эти звуки, она явно почувствовала целительную вибрацию всего организма. Стон и храп - полезны для человка. Полезно и пение. В этом теперь она была убеждена. Одновременно пришел на ум - «поклад» - подброшенный злым колдуном моток пряжи, ниток, волоса, конского и человеческого - заговоренный он делает зло. Вере научить нельзя. Вера невидимая сила, Верней, не сила - состояние оно всегда в человеке. Про кого скажут, что он делает все - не верь. Это гнилая ложь. Кто берется за все - тот слаб. «Дорогу осилит идущий». Почувствовав в себе умение, прилагать свою энергетику, таинственную силу в управляемых пределах, Азея почувствовала свое одиночество. Сиротливое чувство стало образом ее жизни. Но было за семью печатями - это чувство в душе. Когда она входила в избу или в поварню - ей всегда чего-то не хватало.

Когда же ей сказывала Трифела: «Умение Кхечкари мудра йогов позволяет приостановить дыхание, не теряя жизни». Потом она постигала это умельство. Через полгода она была способна умереть на целый час, а потом ожить.

Два с лишним года назад, рядом с усадьбой Азеи Стародубовой поселились соседи, семья Подшиваловых, муж, жена и двое детей. Село Осиновка разрослось, протянулось вдоль речки Золотая. Появились Молокане и Тополевцы. С виду сектанты вроде бы, и не враждовали, но селились на приличном расстоянии одни от других. На сходе села решили перекинуть через речку мост: быть поближе к ягодным и грибным угодьям. Для более удобной доставки дров. Захар Подшивалов, оставив казачество, занимался охотой. Знал все окрестности, выбрал себе место по нраву, посоветовался с Азеей, не возражает ли она против таких соседей. Поставил дом с сенями и амбаром на связи. От Азеиного, саженях в двадцати, ближе к речному яру, доспел скотный двор со стайкой. Считалось, что они жили за околицей села. С селом их разделяла речка, а соединял мост. Близ дома колдуньи бил чистый родник.

Наступили новые времена: грянула революция. В Даурию она пришла с опозданием, образовалась, так называемая, Забайкальская Буферная республика. Подшиваловы считались середняками, но селяне-бедняки избрали Захара председателем комячейки.

Однажды Азея увидела в окошко двух хорошеньких детишек, мальчика и девочку. Они стояли, взявшись за руки, и с восторгом смотрели на деревянную птицу, что сидела на краю желоба и махала крыльями. От сильного ветра детей качало. Азея вышла на улицу и пригласила их в дом, угостила молочными хлебными орешками и кулагой. Это были Соня и Егорка Подшиваловы. У соседей завязалась дружба.

Погожие дни обманула осенняя стужа. Ветер Белая Волна, дичая, полосатил все подряд; в клочья рвал дымы над избами; нутрянно ныл в трубе и день-деньской ревмя ревел по-над лесом; на берегу неистово полоскал каленые листья краснотала; ухал в ерничной падушке; турил бурые волны калины на горную гриву. Озорно отбрасывал пасущимся за речкой коням хвосты. Бесстыдничал по улицам. Бабы не знали, за что хвататься, за подолы или за шалюшонки.

Белó и неровно застекленела речка. Лишь кое-где на быстринах зыбилась опасная полынья. По ней бежала мелкая рябь и хлестала в льдистый край, быстро наращивая сахарно белый опенок. Опенок был похож на пуховый, крупной вязки шарф. Разрастаясь, он тепло застилал русло речки, подкупая этим, унимал ее буйство. Усыплял.

По воду ходить опасно – наступи на лед – снесет. Приходилось искать заветрие возле яра, у каменистого берега там же и колупать прорубь.

Лопнуло терпение у Евланьи Подшиваловой – не переждешь. А воды, только чугунка в загнете. Спешно засобиралась: беда-то – к вечеру ждали успокоения, а тут ровно бы еще свирепей расходилось. Драницу с амбарной крыши рвануло, да так фугануло на собачью будку, что чуть кобеля Аркана не застягнуло.

Захар бросил чеботарство, и сам намерился идти с ведрами.

- Сиди-и-и уж со своими чирьями, - махнула Евланья рукой, - кропай ичижонки. Да хошь катанчешки бы Таньчины из клети притащил, поглядел бы. Однако у одного пятка худа. А подшить-то бы обое надо.

- Мотри, Ева, склизко, иди к яру, там прижим и полынья близко. На ключ не удумай переться.

Ватную курмушку Евланья подпоясала вафельным полотенцем. На голову туго повязала черный в белых и красных цветах полушалок с длинными кистями. Поверх всего натянула Захаров заячий треух. Надела пуховые варежки, спаренные с голицами. Ведра – в одну, коромысло – в другую руку – ушла на речку.

Захар Подшивалов вторую неделю мучился чирьями. Сперва один, потом – второй, а теперь целых пять, в разных местах. Соседка знахарка Азея Стародубова посоветовала ему пить опару да дрожжи с добавлением какого-то порошкового снадобья. Подействовало: два заживали, три угнетались, но еще бередились от прикосновения. Верно, прибавления не было. Выше локтя на правой руке нутряной, самый болький.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.