Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Колдунья Азея (роман) ч.1

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

- Скажите, дядюшка, кто вы?

- Я кто? Я дегтярь. Я деготок тута гоню, – он высоко показал за землянку рукой. – А ты, сударыня, чьих будешь?

- Стародубова я.

- Не припомню чо-тос, - хрипло, скороговорочкой протараторил «таракан». – Не припомню, сударыня. С Мариевки?

- Нет. Мы на прииске жили, а потом…

- Золоторечье? – заулыбался ласково и вновь засуетился он, - Трифела, колдунья, Стародубова не родня случайно вам?

- Нет, - почему-то соврала девочка, - мы одной фамилии с ней.

- Да-а-а… да-да-да-да. – А в наши края, какой ветер занес, попутный, али….

- Я бабушку ищу, где-то она тут.

- Тэкс, тэкс, сударыня, значит, бабушку хочешь найти себе? А дедушку не хотца найти? – Поймав Азеин не по детски серьезный взгляд, «таракан» пошелковел. – Но-но, я шутю, шутю я. Шутю-ю-ю. Тю-тю-ю-ю-ю…. Тю-тю-у-у-у… – и, строя пальцами «козу», он обошел вокруг Азеи.

И тут с неба западали большие дождины. Вобрав в плечи свою рыжую голову, так, что плечи казались маленькими проклюнувшимися крыльями, «таракан», как-то по-птичьи сделал несколько шагов под травяной навес, поманил девочку. Он выставил свою руку под дождь, ладонью к земле, отдернул руку, заулыбался.

Дождь усилился. Дегтярь, посмотрев на девочку, беззвучно проговорил:

- Не больно сдобный гостинец, но да уж…. Прошу к нашему шалашу – гостьюшкой будете, сударыня-с. – И он, как в воду, стал погружаться в землю – засеменил по прокопанному входу в землянку. Вместо ступенек были выкопаны небольшие ямки. Порог оказался высоким, Азее надо было через него перелезать.

…Трифела встревожилась: стемнело, начинался дождь, а Азея еще не возвратилась. Накормив питомцев птиц; подоила корову, закрыла в сарае кур, направилась на поиски. Без труда она нашла последний Азеин круг, обежала его – девочки нигде не было. Неужели на прииск сбежала к братцу? Быть такого не может. На Трифелин зов откликалось эхо, но знамений в нем колдунья не услышала. Летать сегодня Трифела не могла: срок не подошел, да и взвары готовить не менее суток. Возвратившись, домой, не торопясь, разгребла загнетку в печи, в широкую глиняную чашу налила зеленоватую жидкость. На выгребенную из загнетки кучу уголий положила пучок сухой травы, которая тотчас задымила. В малую деревянную колоду положила семь зерен различных злаков, села не нее перед челом печки, роговым гребнем стала расчесывать волосы, постепенно прикрывая ими лицо. Сквозь образовавшуюся сетку волос она пристально вглядывалась в поверхность жидкости, в которой отражались красные клубы дыма. Ей привиделось, что Азея жива, и Трифела успокоилась.

Темнело быстро. «Таракан» угостил Азею жареными коровьими мозгами, напоил зеленым чаем с кобыльим молоком. Велел ложиться спать на топчан, а сам, набросив брезентовый дождевик с капюшоном, пошел взглянуть на свой деготок. Девочке очень не хотелось под проливным дождем идти в пугающую темень. Азея забралась под лоскутное одеяло, что лежало на медвежьей шкуре, и под шум дождя стала погружаться в сон. Она была уверена, что хозяин всю ночь пробудет у своего деготка.

Очнулась она от наступившей тишины. Дождь перестал шуметь. Азея вышла на улицу проветриться. Куда подевались тучи?.. Огромный темно-синий звездный купол пугал ее. Лес предостерегающе шумел, где-то слышался, похожий на лисий, лай. Девочку охватила жуть. Перед ней стоял задок телеги, в его подушке торчал железный шкворень. Азея вынула этот шкворень, занесла в землянку, отерла о край шкуры и положила рядом с собой под полсть. Она долго лежала с открытыми глазами, не могла уснуть.

Наконец, в землянку вполз «таракан». Он повесил дождевик за башлык на спицу – торчащий из стены столбик. Что-то снял с себя, кряхтя, забрался на топчан. Лег рядом с Азеей и, дыша на нее табачным, противным запахом, плотно придвинулся. Прикидываясь сонной, Азея пошевелилась, как бы освобождаясь во сне от лишнего груза.

- Ну-ну, спи, покойной ноченьки, - погладил ее «таракан», убрал руку и долгое время лежал не двигаясь.

Азея начала погружаться в сон, перед ней появилась картина светлого простора, а по-над степью летит деревянная птица. Очнулась она от прикосновения к запретным полоскам. Сердце вспрыгнуло и учащенно забилось, рука непроизвольно схватила шкворень. Он был холодный и тяжелый. Памятуя наказ Трифелы, Азея отчаянно подняла железяку и опустила на голову «таракана». Он, не успев издать звука, судорожно дернулся и обмяк. Девочка с громко колотившим сердцем, перелезла через него, выскочила на улицу. На нее залаяла собака, но собаку она боялась меньше, чем того тараканообразного мужика. Собака ее не тронула, и Азея пустилась в обратный путь. Она хорошо помнила, с какой стороны пришла к зимовью.

Не ночной лес пугал ее, а его возможные таинственные силы. Ей чудилось – лес живет двумя жизнями. И та, вторая ночная, лесная, недобрая жизнь охотится за ней, играет, как кошка с мышью. И самое лютое – девочке казалось, что утро никогда не настанет. Подгоняемая ночными шепотами, стонами, криками, она пробиралась, ориентируясь на луну. Помнила правило - взадь глядеть нельзя, только вперед. Прокричал филин, фыркнул конь. Девочку пронимала нервная дрожь, ее то знобило, то бросало в жар, за ней неотрывно, соблюдая дистанцию, следовал железный, холодный шкворень, а за ним тараканообразное существо. По лесу пробирался странный состав.

Внезапно, оступаясь и коря свое теперешнее положение, Азея наступила на мысль тетки Трифелы, что Темучжин (Чингисхан) был добрый человек. «Добрый», - если он утопил в крови полмира, если своего сводного брата убил? А в детстве трусишкой был: собак боялся. Азея с этим не смирится до конца своей жизни. Не служила ли эта мысль ей оправданием дерзкого, отчаянного поступка, когда она столкнула холодный бездушный предмет - шкворень с головой незнакомого ей живого существа? До нее начинало доходить, что повязала она свое бытие кровью. Девочку охватил озноб.

Она всегда с трепетом прикасалась к мечу и луку. Зная, что этим мечом Есугай-храбрый, отец Чингисхана убивал людей. От меча всегда несло смертной стужей, а от лука - теплом. Живым теплом, а почему?.. Этот вопрос всю жизнь стоял перед ней исподволь.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.