Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Колдунья Азея (роман) ч.2

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

На исходе была третья луна, а Бартуй не появилась. Цзэмула рискуя, отправилась к улусу, где ее мать. Что случилось, почему Бартуй не пришла, как обещала? Больше суток Цзэмула провела в прибрежных кустах. Теперь она спутала лошадь и пустила пастись. Она скормила трех сурков собакам этого стойбища. И они относились к ней, как к своей, побывавшей в их улусе. Отдавая кусками, мясо сурков, Цзэмула издавала шипящий звук. Этот звук стал знакомым и собакам, сидящим на волосяных веревках. И они лаяли все реже. Жители улуса реагировали на их лай спокойнее. Однажды она услышала знакомую песню-вой. Это Бартуй подавала знак. Она это проделывала изредка, за что не раз была бита.

Цзэмула, девочка, обстоятельствами была вынуждена быстро повзрослеть, долго выжидала момента, когда мужское население покинет улус, отправившись на охоту, забрав почти всех собак и соколов. Она отреагировала на вой-песню Бартуй. Поняла, что та наказана и ждет чьей-то помощи. Цзэмула под покровом ночи, ножом распоров войлок, покрывающий юрту-неволи, срезала таловый переплет, она все время издавала шипяший звук, к которому привыкли оставшиеся собаки. Вывела свою мать на свободу и они, сопровождаемые ленивым лаем собак, отдалились от улуса.

Колодка, что была на шее Бартуй, мешала быстро двигаться. Ремни, которыми была скреплена эта «кандала» высохли и окостенели. Они почти не поддавались стараниям девушки и ее ножу. Все же к вечеру того дня колодку сняли и пустили по течению Онона. Путешественницам пришлось делать большой крюк, обходя ненавистный улус с южной стороны. Сундалой на одной лошади они добрались до стойбища Цзэмулы. Ночью, при свете костра мать обнимала пятилетнюю дочь Саран. Саран сперва отнеслась к этому враждебно. Девочке не понятна была степень их родства. Она взяла из овечьей шкуры полсть и улеглась под боком выздоровевшей Чикчир.

Бартуй уговорила Цзэмулу, съездить к их сгоревшему улусу, она рассказала, что в земляном полу их юрты закопаны драгоценности, ее украшения. Что это такое, Цзэмула не поняла, но согласилась с матерью поехать. Это была их ошибка. По дороге их перехватили люди хана Зугдара, пленили, и привезли в улус. В это время на траве двое мужчин разделывали тушу здоровенного лося, на треноге из пик висела шкура освежеванного медведя. На тагане стоял казан с кипящей водой. Видя пленниц, сперва один, потом и второй «потрошители» заткнули пальцами носы - это знак отвращения, мол, не хочу дышать с ними одним воздухом.

Хозяин аула приказал отрубить голову преступнице девочке. Бартуй, мотая головой бросилась на колени. Ударилась колодкой о землю, больно ушибив шею. Это помогло ей избавиться от кляпа. Сквозь ушибленное горло, хрипя и сипя, завопила:

- Зугдар, - это твоя дочь Цзэмула, остепенись! Она видела, как ты убил Эльдара, которого она считала родным отцом.

- Врешь! - возразил муж. - Ты бы сказала мне давно.

- Я не могла сделать этого, потому, что я видела ее лежащей посреди улуса, который ты уничтожил, - со стрелой в груди. Считала ее погибшей. Не торопись дотла разрушать або. Я не за себя прошу - за твою… и мою дочь.

- Ты носишь колодку за то, что убила сына моего брата.

- Я не убивала, я защищалась.

- Уведите ее в юрту, наденьте колодку. - Зугдар с ненавистью посмотрел на свою дочь. Он понимал причиной его хромоты стала она.

- Колодки больше нет, - сказал послушный слуга.

- Так сделайте. - Зугдар, хромая удалился в юрту. - Третья жена подала ему кисешку араки. Сел на свое, напротив двери место, откинулся на сундук и приказал:

- Накормите этих… - он имел в виду арестованных жену и дочь. Он знал, что Эльдар отвоевал у него красавицу Бартуй, когда она была на втором месяце беременности.

Зугдар потребовал, чтобы рядом с ним поставили бурдюк с айраком, а второй - с кумысом, третий - с молочной водкой. Напившись, он свалился рядом. Никто не посмел его побеспокоить.

Алтан-Сесек, вторая жена Зугдара, освободила Бартуй и Цзэмулу, уговорив ее оставить сына в улусе, иначе Зугдар устроит большую погоню.

Мать и дочь к вечеру были в пещере, в стойбище Цзэмулы. Там они увидели изуродованную женщину которую звали Эржена, она лежала с закрытыми глазами, но не спала. Склоняясь над ней, рядом сидела печальная Дарима.

Дарима поведала Бартуй и Цзэмуле, как ее племянницу Эржену поймали люди Зугдара. Отобрали пайзу, золотую пластинку с изображением льва, которая удостоверяла ее приближенность к Великому хану. Избили до полусмерти и бросили на погибель в степи. Дарима, сердцем почуяв неладное, поехала к пепелищу своего улуса. По дороге и подобрала Эржену.

К вечеру женщине стало совсем плохо. Ее лицо пылало. Она металась в бреду. Она рвалась куда-то, пыталась вскочить.

Первой не выдержала Дарима. Она поднялась со своего места, ушла в свой закуток. Через какое-то время вернулась держа в руках бубен. На голове у нее был надет странный головной убор, металлический обруч с двумя выгнутыми дугой и укрепленными крест-накрест полосами. Над теменем, в месте скрещения железных полос, торчали выкованные из железа оленьи рога. Привязанные к обручу лоскутки меха свисали на лицо. на плечах был плащ с нашитыми подвесками из металла, кожи, кусочками меха разных животных. Он был украшен вышивкой. Сзади была пришита длинная полоса меха, представляющая хвост. Постояв, Дарима, медленно разведя руки, в одной из которых был бубен, а в другой колотушка, обмотанная на конце мехом, медленно сведя их ударила по бубну. Раздался звук похожий на отголоски грома, бушующей за много километров грозы, а может быть звук падающего с высоты потока. Все замерли, затаив дыхание. Дарима, немного присев на ногах, разведя колени, стала двигаться вокруг страдающей женщины, ударяя по бубну. Ее губы шевелились и между ударами бубна можно было услышать шепот шаманки. Движения шаманки стали убыстряться, голос крепнуть и уже можно было расслышать странные не переводимые заклинания на непонятном древнем языке. Звуки бубна слились в один. И уже звучала дикая мелодия - сочетание ее голоса и ударов бубна. В языках пламени плясавших отсветом на стенах пещеры передвигалось странное существо многорукое и многоногое. Оно то подпрыгивало высоко вверх, то почти ложилось на страдалицу. Казалось, что это злые духи кружат вихрем над бездыханным телом. Внезапно остановившись шаманка что-то бросила в костер и дикое пламя взметнулось вверх. Лицо шаманки раскраснелось, на нем было свирепое выражение, глаза сверкали, как будто видели виновника болезни. Голос шаманки креп и вот он уже походил на крик оленя косача перед дракой с соперником. Звуки, издаваемые ею, казалось, не под силу человеческому горлу. Ритм ударов бубна и голос шамана слились в единую песнь. В этой какофонии созерцатели не дыша смотрели на шаманку завороженными взглядами. Женщина вдруг дико закричала и упала возле больной. Наступила гнетущая тишина, только потрескивал огонь доедая те остатки порошка, что кинула в костер шаманка. Прошло время сидящим у костра показавшееся вечностью. Никто не пытался встать, всех обуял страх и торжество. Шаманка зашевелилась. Глубоко вздохнула. Через некоторое время она поднялась, и, шатаясь вышла из пещеры. Метавшаяся в бреду до этого больная вдруг затихла. Цземула встала на трясущихся ногах, подошла к лежащей женщине, наклонилась над ней, боясь, что та умерла. Но она дышала ровно и глубоко. Жар спал. Больная проснулась утром и попросила пить.

Подробное описание займет слишком много времени. А вкратце случилось так, что выздоровев, Эржена стала посвящать Цзэмулу в тайны народного целительства, шаманизма, которых она набралась в своих странствиях, будучи посыльной, Чингисхана. Дарима открыла Цзэмуле много секрет тибетской медицины. Таким образом в пещере горного массива Бурхан-Халдун родилась первая магиня, которую потомки назовут Летава.

По огромной, протянувшейся во все стороны и не имеющей, казалось, конца и края степи двигался табун лошадей. Издали он казался серо-черным островком на бескрайней желтовато-сизой почти ровной поверхности. Степь, выжаренная жгучим летним солнцем, не проявляла благосклонности к путникам, пересекавшим ее. Густое марево стояло над потрескавшейся от зноя землей. Крик сокола отвлек Чирена от тяжелых мыслей. Лошади устали и медленно двигались по раскаленной степи. Хотелось пить. Бурдюк с родниковой водой, висевший сбоку седла, уже был пуст и обмякший шлепал по крупу лошади. В схватке за табун стрела попала в него и застряла не дойдя до цели. Бурдюк спас лошадь, но хозяин остался без живительной влаги.

«Ничего, скоро река. Там и отдохнем».- Подумал Чирен.

Там в стойбище куда они гнали табун у притока реки Керулен его ждала больная мать. Он задолжал хану и лошадей едва хватит чтобы расплатиться с ним. У матери он остался один. Отца два года назад в пургу загрызли волки. Останки его нашли в километре от стойбища через неделю, когда стих ветер. А старший брат погиб от рук джурдженей, пытаясь украсть девушку, но поплатился жизнью. Все сбережения Чирен отдал шаману, обещавшему выгнать из матери хворь и злых духов и поднять ее на ноги.

На горизонте показалась полоса редкого кустарника. За ним густые заросли тальника и приток реки Онон, где они напоят обессилевших лошадей и отдохнут сами.

Цзэмула собирала травы на берегу притока реки Онон, когда услышала топот копыт и ржание лошадей, почуявших воду. Она спряталась в заросли тальника. Поближе к воде. Под ногами зачавкала болотистая почва. Она переживала за своего коня, пасшегося неподалеку. Он мог почуять кобылиц и прибежать на их ржание. Из укрытия ей был виден кусок берега и часть водной глади.

Табун приближался. Она еще не видела его, но слышала. Вдруг на пологом склоне косогора появился всадник. Он был молод. На нем надет яркий халат, на голове малахай с лисьим хвостом, на ногах кожаные сапожки. Черный конь под ним нетерпеливо бил копытом. Внимательно оглядев окрестность, всадник и конь медленно стали спускаться с косогора. За ними появились и остальные. Всадников было пятеро. И по их торопливости и сдавленным крикам Цзэмула поняла, что они долго не задержаться и, напоив лошадей, отправятся дальше. Она решила дождаться их отъезда.

Увлекшись наблюдением она не заметила как к ней подобралась молодая любопытная выдра. Переступив на затекших ногах, Цзэмула наступила той на хвост. Выдра, с перепугу цапнула Цзэмулу за ногу. От неожиданности девушка вскрикнула, резко повернулась и, потеряв равновесие, свалилась в заросли тальника.

Путники насторожились, повернули головы в сторону укрытия Цзэмулы. Пошептавшись, тот, что в халате направился в ее сторону.

Цзэмула, вылезшая из жидкой смеси воды и ила, нанесенного рекой под заросли, вся перемазавшаяся и мокрая, похожая на чертенка, слишком поздно заметила приближающегося парня, чтобы хорошо спрятаться. Она присела и забилась дальше в кустарник. Сквозь ветки она рассмотрела молодое, но очень серьезное лицо. Черные пристальные глаза с прищуром сосредоточено взирали на тальник. Над верхней губой виднелась тонкая полоска редких усов. Желваки выпирали, выдавая волевой характер. Медленно подойдя к укрытию Цзэмулы, он приготовил лук. Напуганная девушка затаила дыхание. Правой рукой держа лук, парень левой раздвинул ветки.

Глаза его вдруг расширились от неожиданности. Перед ним открылась картина: все в потеках грязи лицо не то девушки не то мальчика. По всклокоченным волосам струйками стекала грязь. Приоткрытый рот, скривленный в гримасу. А посередине всего этого безобразия черные бусинки испуганных, как у зверька, глаз, обрамленные густыми черными ресницами. Вдруг существо, похлопав ресницами, закрыло крепко глаза и застыло перед Чиреном. Парень растерялся. Что же делать. Из оцепенения его вывел крик друга: «Ну что там?». Чирен встрепенулся, отдернул руку державшую ветки, будто боялся, что друг может увидеть кто за ними. Повернулся к компании и закричал в ответ: «Никого. Наверное, птица». И поспешил к попутчикам. Через какое-то время всадники вскочили на коней, и табун ускакал прочь.

Стало тихо. Цзэмула открыла глаза. Она не могла поверить, что ее не тронули. Вспомнилось нападение на их аул. К горлу подкатила тошнота. Навалился запоздалый страх. Дрожь охватила все тело. Цепляясь негнущимися пальцами за кустарник, она выбралась на берег. Повалилась на песок. Через какое-то время, придя в себя и отмыв лицо и руки, приведя в порядок одежду, она свистом позвала своего конька горбунка.

Приехав к пещере, девушка ничего не стала рассказывать близким о случившемся. Немного успокоившись, постаралась забыть про парня, но воспоминания о нем все время бередили душу, волновали ее. Спустя несколько дней она поехала на то же место. Парень ей понравился. Серьезное лицо, умные глаза, сильные руки.

Чего же она испугалась? Что же так смутило её? Всю дорогу задавал эти вопросы себе Чирен. Теперь он стал понимать, что существо, прятавшееся в кустарнике, была девушка. Напуганная до полусмерти с дикими, как у серны, миндалевидными глазами. Грязная мордашка была похожа на мальчишескую. Вздернутый носик говорил о ее взбалмошном, непокорном характере.

Любопытство гнало его на то место, где они встретились. Откуда она там взялась? Ведь до ближнего стойбища не меньше дневного переезда. В этот же вечер он поехал туда, но никого не нашел. Только рядом с местом, где пряталась девушка на песке лежала монетка с дырочкой в середине. Видно сорвалась с монисты. Каждый вечер какая-то сила гнала его к реке за десятки километров с надеждой, что встретит девушку. Но каждый раз никого не находил. Он стал думать, что это все ему показалось.

Но однажды они встретились. Из-за таловых кустов выехали навстречу друг дружке. Цзэмула повернула коня и галопом поскакала вдоль берега Онона. С криком; «Остановись!» - Чирен поскакал за ней. Конь под ним был довольно усталый. За день ему пришлось отмахать немало верст. Но он словно понял своего хозяина. Цземула Чирену показалась звездой счастья. А упускать такой шанс парень не хотел. - «Стой, же! Придержи повод! Спросить надо». И тут нога коня Цзэмулы попала в нору. Конь споткнулся, и Цзэмула полетела кубарем на землю. Она больно ушиблась, но выхватила стрелу, натянула тетиву и крикнула: «Лук тугой, стрела меткая! Не подходи!». - «Приятно быть прошитым и пришитым от лунноликой красавицы». - «Если тебе приятно, поживи еще с несколько морганий. Не вздумай потянуть руку к колчану». - «Ты с чего такая скорая? Какого племени?» - «Своего родного». - «Красивая, а трусливая». - «С чего мне тебя бояться? Ты один, а нас тут целый тумен. Смотри», - Она повернула лук и выстрелила, в галку, сидящую на кустике. Сраженная стрелой, галка упала в траву. Чирен не заметил, как Цзэмула выхватила новую стрелу, и натянула тетиву. С той поры Чирен и Цзэмула стали встречаться часто на том же берегу. Любовь возникла сама собой.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.