Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
и ЗАО "Стройсервис".
12.
Далеко обогнав выброс, винтокрылая машина делала над тайгой широкий вираж, снова выходила на реку и шла уже навстречу ядовитому потоку.
Туман, сгущаясь с восходом солнца, то уползал на прибрежные склоны, и тогда Река открывалась вся, с лодочками островов и желтизной отмелей, с белыми пирамидками навигационных знаков, то молочной пеленой заволакивал пойму. И тогда Печорин, ругнувшись, начинал потягивать ручку на себя. Стрелка высотомера ползла вверх – триста, четыреста...
Горная цепь на востоке темнела в контражуре солнца зубчатыми изломами. С северо-востока, еще дальше горной цепи, километрах в сорока, густо вспухали гейзеры облаков, наливаясь понизу тяжёлой чернотой. Изредка в этой черноте вспыхивали искры: там, без сомнения, формировался новый грозовой фронт.
Река на верхних километрах, где выброс проходил в самые ранние часы, оказалась к удивлению малолюдной. Это было в какой-то мере объяснимо. Горная тайга здесь, распластавшись по крутым, обрубистым берегам не давала подхода к воде автотранспорту. По самой Реке передвижение тоже практически замерло; даже у маломерных лодок на обмелевших перекатах «летели» винты. Пилоты успели заметить два-три туристских бревенчатых плота, застрявших в камнях и брошенных экипажами.
Когда случался разрыв в тумане-ползуне, летчики снижались и тщательно просматривали берега.
На полянке, среди прибрежных пихт, заметили лагерь из пяти палаток, довольно обжитой, с натоптанными тропами. Дымилась печь, кто-то копошился рядом. Предположили – изыскатели. Возможно, радиосвязи не имеют. Бросили им вымпел: чурбачок с длинным хвостом ленты и привязанной к нему предупредительной запиской.
Увидели одинокую палатку, две резиновые лодки. Никто не высунулся – спалось, должно быть, крепко. Пошли дальше. На перекате по колено в воде стоял рыбак с удочкой, на косе рядом дымился костерок. Полетел вниз, на косу, вымпел.
– Проследи, – сказал Печорин второму пилоту.
Тот откинул дверцу и, круто вывернул шею:
– Порядок, бредёт к косе.
В узкой, укрытой зарослями и затуманенной заводи двое, призрачные, как лешие, тащили бредень, третий шёл с ведёрком по берегу. Услышав низко летящий прямо на них вертолёт, все трое замерли, раскорячившись.
– Хоть и браконьеры, но в принципе люди, – усмехнулся Печорин. – Кидай!
Снова закувыркался самодельный вымпел, трепеща красным хвостиком.
– Эх, по башке бы одному, – мечтательно произнес второй пилот, задвигая дверцу.
– Почему одному? – серьезно спросил Печорин.
– Так один же чурбак!
– Понятно.
Целый рюкзак этих чурбачков и кусок полотнища от старого лозунга неожиданно притащил им к машине перед самым взлетом командир авиаотряда. Где они ему подвернулись, такие круглые да гладкие, – разбираться было некогда. Зато бортмеханику теперь было занятие: рвать полотнище на ленты и приматывать шпагатом к чурбачкам. А то летает почти что пассажиром – непорядок...
– Сейчас за поворотом Ивановка, – сказал второй пилот, взглянув на раскрытый на коленях планшет.
– Интересно, есть ли Бог? – спросил Печорин.
– По-моему, нету. – Второй покосился на стрелку высотомера: высота была на нижнем пределе.
– Ты думаешь? А вот проверим.
Туман по створу полёта почти исчез, отдельные клочья уползали в распадковые заросли. Тайга по берегу поредела, потом и вовсе сошла на нет. Зачернели домики посёлка – без дворов, без зелени под окнами, – разбрелись по разъезженному вдоль и поперек тракторными гусеницами косогору.
Только перескочили Ивановку, почти сразу на широкой, веселой от простора луговине лагерь: побелённые павильончики, спортивные площадки, мачта без флага, сгрудившиеся ближе к берегу хозяйственные постройки.
Тумана не было ни над луговиной, ни дальше, где на таёжных прогалинах яркой зеленью цвели травы.
– Ну вот, Саша, – подытожил укоризненно Печорин, – а ты утверждал: Бога нет. – Он до последней минуты боялся, что лагерь будет закрыт туманом, а они в отношении его имели категорический приказ: оповестить!
Лагерь дружно спал, ни одна труба над хозпостройками не дымилась.
И тут пискнула радиостанция, на связь вышел диспетчер авиаотряда, передал: будет говорить секретарь горкома.
– Где находитесь? – спросил Каржавин.
– Как раз над Ивановкой.
– Видимость?
– Сейчас терпимая.
– Оповестили?
– Нацеливаемся вот, грохочем во все лопатки. Спят ещё, как сурки.
– Как ведёт себя выброс?
– Держится в основном левого берега, будто намагниченный. Над горами с востока – грозовой фронт, как бы сюда не двинулся.
– Именно по левому начнутся турбазы, будьте внимательны.
– Есть, учтем! Юрий Иванович!.. – Не договорив, потому что разворот кончился, Печорин выровнял машину и повёл её совсем низко, над самыми крышами белых павильончиков.
– Командир, плохо вас слышу... – Голос секретаря горкома в наушниках истончился и пропал.
– Бросай! – скомандовал второму пилоту Печорин, краем глаза увидев, как от грохота вертолета из дверей и даже кое-где из окон стали выбегать, выпрыгивать ребятишки. Показались и взрослые. Крикнул – и тут же взял ручку на себя, набирая резко высоту. Скоро голос Каржавина снова стал слышен.
– Юрий Иванович, – повторил Печорин, – нужно бы на борт громкоговоритель. А то никаких чурбачков не хватит.
– Не понял.
– Простите, это я так. Мегафон, говорю, нужен, а то чёрт знает, что получается.
– В авиаотряде есть?
– Нету. Но я вам подскажу, где есть наверняка. Вертолёт областной ГАИ этим матюгальником оборудован.
– Добро, командир. Ухожу со связи.