Год восемьдесят шестой (повесть)

Рейтинг:   / 1

Подробности

Категория: Проза

Автор: Мазаев Владимир Михайлович

Просмотров: 6011

2009 год, Выпуск № 3

23.

Отпустив людей (и попросив задержаться Анохина), Каржавин некоторое время ходил по кабинету. Раза три подошел к окнам, взглядывал вверх, где опятъ насупливалось небо. Много выпало ему передумать и перечувствовать за последние сутки, на многое, что представлялось прежде очевидным, взглянуть по-иному – не напрасно, как выясняется. Но неужто для этого надо платить столь высокой ценой?..

Анохин продолжал сидеть на прежнем месте, за длинным столом заседаний, опустив голову, явно расстроенный; курил, тщательно сбивая о ребро пепельницы пепел.

Телефоны странно молчали.

Перестав наконец ходить, Каржавин подсел к Анохину.

– Ах, дьявол, занесло, – сказал он, и поморщился. – Знаешь, Саша, слушаю Перепёлкину, смотрю на её веснушки, а сам думаю. Ведь она – одна из немногих, кто болеет за дело сердцем. Но как же неуютно, должно быть, живётся ей. Не раз ловил себя: чем-то задевает, больно царапает, вызывает... душевный неуют, что ли? Да и просто иногда раздражает. Вот как сегодня. Чем же? Неуж этой самой прямотой?.. Неуж, Саша, стареем?. Душа уюта просит? Покоя? А давно мы распевали: «Только нам по душе непокой!» – Он отодвинул по столу дымящуюся пепельницу. – Ладно, замнём. Скажи лучше, как твои близнецы-короеды? Седьмой закончили?

– Юрий Иваныч! – протянул Анохин укоризненно – В техникуме уже!

– Фу, черт! Как чужие-то растут... Женихаются, поди, уже во все лопатки?

– Это, брат, скрытый процесс.

– Скрытый – это уж точно, – засмеялся Каржавин.– Ох, какой скрытый. А потом – ох, какой раскрытый... Кем захотели быть?

– Программистами. Не тяп-ляп!

– Оба? Ну молотки. Трудные – честно – ребята?

– Да как тебе... Бывают, конечно, сбои с курса, но – в пределах... Они у нас с женой, считай, с самого детсада – как самонаводящиеся ракеты. Только общего направления требуют, – усмехнулся он.

– Завидую. Как вам удалось?

Анохин прищурился, затягиваясь сигаретой.

– Тут больше жена.

– Вот и у меня – жена... – Каржавин покачал расстроенно головой. – А в результате?.. Эх!..

– Я уже понял, – сказал Анохин. – С дочкой что-то. С Зоей...

– Побеседовали мы тут... по душам. – Каржавин с силой провел ладонью по столу, будто пытаясь стереть что-то. – Ты же меня знаешь. Могу два часа держать любую аудиторию. С родной дочерью – спасовал. На какие-то её откровенные вопросы не смог... ну честно – не знал, как ответить. На какие-то – впрямую – не решился. Инерция проклятая. Как стронций в костях.

Анохин тщательно мял в пепельнице окурок.

– Просто мы ещё самим себе не прояснили правду прошлых лет... – сказал он. – Что всё-таки случилось?

Каржавин – с горькой усмешкой:

– Дома-то – измена...

– Чего-чего?

– Да не в том смысле... В тылах-то – прорыв. А силёнка-то уже не та!.. И я – веришь, нет – запаниковал. Элементарным образом... Возьмём мотор. Самую большую нагрузку испытывает он – когда? В пусковой момент! Именно тогда горят предохранители… Меня временами охватывает ощущение, что все годы моей тут работы – это сплошной пусковой момент...

Он умолк. Анохин длинно вздохнул, и неясно было – согласен или просто по-товарищески сочувствует.

– Ты случайно не знаешь, – спросил вдруг Каржавин, – что это значит: наступит время, когда женщина будет счастлива постирать мужчине рубашку.

Анохин поднял на него озадаченный взгляд, подумал – усмехнулся:

– Наверное: берегите мужчин!

– Я серьезно.

– А если серьезно – что-то библейское, иносказательное. Аллегория, словом.

– Библейское? Ты хочешь сказать, что ты читал Библию?

– Читал.

– Библию?!

– А почему тебя это удивляет?

Каржавин встал, пошел вдоль стола, сосредоточенно поправляя стоящие вкось и вкривь стулья. Потом так же молча вернулся, будто важное дело сделал, покачал головой:

– Да нет, ничего. Это я так.

Анохин тоже поднялся – чтобы идти. Сказал сдержанно-ободряюще:

– Не казнись. Перемелется.

Каржавин, идя с ним до двери, взял его за локоть.

– В гости бы с женой заглянули когда, – сказал он.

– Скоро День металлурга, – поколебавшись, ответил Анохин.

– Да нет, ты не понял. Просто так. Без дня.

– Просто так?.. Гм... Лады. Созвонимся.

– А если без звонка?

Анохин засмеялся:

– Чтобы твоя жена нас за сумасшедших приняла?

Зашуршал динамик переговорника, и голос Раи, как всегда спокойно, с легким придыханием:

– Юрий Иванович, прошу извинить, но это очень важно. Возьмите трубку радиотелефона.

Каржавин пожал руку Анохину, вернулся, поднял трубку.

– Командир?.. Алё-алё! Слушаю, командир. Да-да, Каржавин... Так... Так... Даже двоих? А кто второй?.. Ясно. Понял. Какая больница?.. Хорошо. Молодцы, парни. Экипажу – моя личная благодарность. Камень с души. – Нажал клавишу переговорника, наклонился: – Рая, мне главврача больницы гидростроителей.

Через минуту Рая сказала:

– Линия на гидрострой на повреждении. Пообещали минут через тридцать-сорок.

– Хорошо.