Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Короткие истории из жизни Светочки Ромашкиной (повесть)

Рейтинг:   / 2
ПлохоОтлично 

Содержание материала

История восемнадцатая,

танцы и мелкие неприятности

– На танцы записываться пойдешь? – выкрикнула Наташка, едва Светка открыла ей дверь.

Сзади маячила Ленка. Шестилетняя Ленка, в отличие от смуглой худенькой сестры, была белокожей и в меру упитанной, как тетя Рая.

– Так с осени все танцуют! – удивилась Ромашкина. – Уже полгода занимаются.

– Галина Николаевна разрешила! – радостно объявила подруга.

– И Ленка тоже ходить будет?

– Светка, это мы – тоже!

– Это вы – тоже, Светка! – из-за Наташки показалась довольная мордашка ее сестренки с большими серыми глазами. – Галина Николаевна говорит: у меня данные и пар…пир…

– Перспективы, – снисходительно закончила старшая Малинина. – Руководительница кружка Ленку зовет, а она без меня ходить не хочет.

– Так, младшая и средняя группы все равно в разное время занимаются, – не унималась дотошная Светка.

– Танец ставят для ребят из средней группы, а Ленка солисткой будет, – объяснила Наташка.

Встретили новеньких хорошо. Оказалось, что в кружок ходят Оля Орешкина, Надька Кацуба и даже Алка Кузнецова. Ленку сразу полюбили за обаяние и непосредственность. Девчонки ласково дразнили ее «Малинкой», тискали и угощали конфетами. Невероятная гибкость Малинки и умение крутить «колесо» и «сальто» (двухлетняя подготовка в цирковом кружке) вызывали у старших девочек восхищение и зависть.

Галина Николаевна по субботам неизменно привозила на занятия свою годовалую дочь. Обертка с шоколадки «Аленка» была срисована с Аленки Соколовой. Не иначе. Девчушка, сидя на стульчике, с любопытством таращила на детей мамины серо-зеленые глаза. Рот Алены был заткнут пустышкой в форме ромашки.

В перерывах девчонки роились вокруг малышки, пока ее мама ходила попить или в туалет. Каждая из занимающихся девочек стремилась поносить Аленку на руках, сделать ей «козу» или, на худой конец, подержаться за ее кукольную ручку с ямочками у основания пальчиков.

– Аленка! Аленушка! – наперебой звали кроху заискивающими голосами начинающие танцовщицы.

– Ой, девочки, она на меня смотрит, я ей понравилась! А мне улыбнулась! А мне ручкой вот так сделала! – наперебой хвастались девчонки.

Галина Николаевна баллы за внимание дочки не выставляла. И после перерыва продолжала кричать:

– Раз! Два! Батман фондю! Батман, Оля! Плие! Господи, ну, что вы за коровы! Скоро выступление! Раз! Два! Ножку тянем! Тянем! Что за наказание!

Светка точно ощущала себя коровой. Правда, очень худой коровой. Движения никак не запоминались. Она не попадала ногами в ритм, «тормозила». Руки казались двумя корягами, растущими отдельно от остального тела. Наташкина танцевальность практически не отличалась от Светкиной.

Зато Ленка как-то быстро включилась. И ногами попадала куда надо и руками махала красиво. А после общего занятия Галина Николаевна индивидуально занималась с будущей солисткой. Наташка со Светкой, уставшие физически и раздавленные морально, освободившись от гимнастического трико с белой юбочкой, сидели в раздевалке или слонялись на улице возле клуба эти минут 20. Ленка выбегала румяная и веселая, как будто и не напрягалась только что 1, 5 часа в общей сложности. Ну, не устают же дети, играя в «казаки-разбойники» или догонялки. Может, только чуть-чуть. Зато удовольствия море!

Танцевали девчонки под баян. Это было удобно. Педагог в любой момент могла замедлить или ускорить темп, попросить заново проиграть отрывок или вовсе остановить музыку. Не приспосабливаясь к капризам современной техники.

Баянист Борис Петрович был «вещью в себе». Пальцы его ловко бегали по кнопочкам, шевелились даже плечи и колени. Но на его вытянутом ассиметричном лице никак не отражалось отношение к мелодии, к успехам или неуспехам начинающих танцовщиц. Борис Петрович был постоянно глубоко погружен в свои мысли и внутренние переживания. Он настолько погружался, что частенько не слышал команд Галины Николаевны. Она злилась и яростным шепотом напоминала:

– Борис Петрович, не спите! Вы на работе!

Баянист «всплывал» из внутренних глубин и, глядя мимо нее в запредельные дали, возвращался к началу пьесы или менял темп. Девчонки хихикали. Бориса Петровича они не любили. Покрикивания Галины Николаевны были симпатичнее равнодушия музработника. Иногда после занятия юные танцовщицы выбегали за ним на улицу и хором ехидно пели: «Гармонист, гармонист, красные сапожки, не тебя ли гармонист, обокрали кошки?» или «Руки вверх, попа вниз, получился гармонист!». Борис Петрович, наклонив голову немного влево, продолжал нести вперед свое сухопарое тело на длинных пружинистых ногах в обтягивающем трико. Штаны пузырились в коленях. Баянист не оборачивался и не реагировал на девчачьи выходки. Но после занятий старался быстро исчезнуть. Пока вредные дети еще не переоделись.

В начале марта кружок народных танцев представил на суд жителей поселка два танца. В рамках концерта художественной самодеятельности, посвященного Женскому дню. Девчонки выступали после певицы с медицинской подготовкой. Чернявая симпатичная медсестра терапевтического отделения к каждому празднику разучивала песню из репертуара Зыкиной. С ней занималась учительница пения. Лидия Михайловна, по-оперному заламывая руки, задушевно тянула: «Издалека долго течет река Волга…». Светке, слушая ее, хотелось плакать.

Ромашкину поставили в танец вместо заболевшей Оли Орешкиной в последний момент. Наташка где-то прочла, что тарантеллу раньше танцевали итальянцы, покусанные пауком тарантулом. Быстрые движения с потом выгоняли его яд. И кое-кому это спасало жизнь. Борис Петрович играл пьесу в полный темп, а девчонки танцевали в полтемпа. Потому что быстрее не успевали. В общем, двигались вяло, как слабопокусанные. Вряд ли кто-то из танцующих на сцене поселкового клуба выжил бы после нападения тарантула. Но никто из местной публики, кроме начитанной Наташки, не знал итальянских обычаев и в глаза не видел ни итальянских пастухов, ни тарантеллу. Потому к выступлению детей отнеслись весьма благосклонно. И хлопали юным артисткам даже громче, чем местной Зыкиной.

– Молодец! – шепнула Светке Наташка, смотревшая на выступление из-за кулис. – Танцевала не хуже Алки.

Светка скривилась. Комплимент был сомнительный.

– Ну, она же в два раза дольше тебя занимается, – утешила подруга.

Второй номер кружка народных танцев шел после выступления пожилого чтеца басен, инженера по технике безопасности. На сцену вывезли огромный картонный чайник. Красный в белый горох. Вокруг него закружились Надька с Маринкой Осиповой из пятого «Б» в красных атласных сарафанах и два мальчика из шестого в желтых косоворотках. Сначала они кокетничали друг с другом. А потом ими овладела отчаянная жажда. Чаю же попить ребятам как-то все не удавалось. Уж они и ногами «кренделя» выписывали, и кланялись этому чайнику, как отцу родному, и в повороте пытались кипяточку налить. Ничего не помогало! Наконец, кучерявый Игорь додумался заглянуть внутрь. И что же он там обнаружил? Вернее, кого? Да, Ленку Малинину, конечно! В зеленом атласном платье. Вместо чаю! Выходить Ленка оттуда не собиралась. Только, жизнерадостно глядя в зал, махала беленьким платочком маме. Мальчики и Маринка стали по очереди гнать Малинку из чайника, как звери выгоняли лису из заюшкиной избушки. Ленка же как-то сроднилась с этой посудиной и не выходила из нее еще и из вредности. Наконец, за дело взялась Надька. Она выманивала малышку улыбками, поклонами и медовыми пряниками. И та не устояла. А, покинув свое убежище, такие «дрободушки» выдала, так «колесо» закрутила, что любо-дорого посмотреть! Зрители аплодировали, как сумасшедшие.

– Ой, подумаешь, принцесса! Научилась «колесо» делать и думает, что она – пуп земли! – вдруг услышала Светка недовольный голос рядом с собой.

Ромашкина, стоя за кулисами, с восхищением следила за выступлением товарищей. Она до этого момента считала, что Ленку невозможно не любить.

Сейчас она была неприятно удивлена.

– Вам что, не нравится? – спросила Света, повернувшись к сестрам Овечкиным.

Ритка Овечкина была ровесницей Наташки, а Вероника – на год младше. Но были они мелкими и выглядели года на три моложе. И потому рассчитывали на этот танцевальный номер. Как выяснилось.

– Мы третий год уже занимаемся! – ворчливо продолжила Ритка. – Галина Николаевна нам этот танец обещала! Она раньше для нас специально номера ставила.

– И откуда только эта выскочка взялась! – поддержала ее Вероника.

Сестры были миловидными и прежде вызывали у Светки симпатию. Сейчас же хорошенькие личики обезобразили злоба и зависть. Ромашкиной захотелось спрятать Лену от их ядовитых взглядов. Потому, как только счастливая Малинка вбежала за кулисы, Светка схватила ее за руку и утащила подальше от «мелких неприятностей». С того дня Овечкины стали «Мелкими неприятностями». С подачи остроумной Светланки.

После танцевального номера с чайником выступал самодеятельный ВИА. Семьи Малининых и Ромашкиных слушали «Там, где клен шумит» и «Кто тебе сказал?», сидя в зале.

Перед тем, как уходить, Ленка вспомнила, что забыла сумку с колготками и кофтой в танцклассе. Наташка и Светка побежали с ней. Подходя к комнате, девочки услышали, что там кто-то ссорится. Они приоткрыли дверь. Галина Николаевна с разгневанным лицом держала ворот атласной рубахи баяниста.

– Вы же мне обещали, Борис Петрович! Вы мне клялись торжественно, что на работе ни грамма! – стараясь, не повышать голоса, выговаривала ему женщина.

– Брось, Галка! – вальяжно отвечал тот, глядя на нее блестящими глазами. – Такой успех! Не без моего участия, межу прочим! Имею право отметить!

Баянист был непривычно оживлен. Жизни ему прибавило спиртное.

– Идите домой немедленно, пока вас директор не увидел в таком состоянии! Через задний ход идите! – шипела руководительница кружка.

– Чего?! В каком состоянии?! Директор? Да кому вы нужны кроме меня с вашим дурацким кружком? Сейчас гитаристы выйдут, я с ними отмечу! Они – музыканты, они поймут мою душу! – кочевряжился «утонченный» Борис Петрович.

Водка, вливавшая в него жизнь, по-видимому, не давала жизни окружающим.

– Галина Николаевна, вещи забрать можно? – подала голос Наташка.

– Господи, Борис Петрович, на вас дети смотрят! – устыдилась за баяниста Галина Николаевна.

– Где дети? Вот это, дети?! – повернул музработник свое красное страшное лицо к девочкам. – Да, это чудовища, а не дети! Ты знаешь, какие гадости они мне вслед кричат? Думали, я их не поймаю и не посмею наказать! Вот и попались!

И он схватил за руку Наташку и, уложив ее себе на колени, занес руку, чтобы отшлепать. Ленка завизжала, представив, что баянист – это скрывавшийся до поры и времени Бармалей. Светка попятилась назад. Но тут Светкин папа, подошедший за детьми, ворвался в танцкласс. От неожиданности Борис Петрович отпустил Наташку. Ромашкин схватил его за грудки.

– Че, Боря, давно в рыло не получал? – с придыханием спросил он.

– Сам получишь, раз не умеешь своих соплюх воспитывать! – выкрикнул новоявленный «воспитатель» и замахнулся на папу.

В этот момент дядя Петя Малинин схватил Бориса Петровича сзади за локти, приговаривая:

– От тебя жена с сыном ушли, так теперь с чужими детишками воюешь?

Тот молча пытался выдрать руки из сильных дяди Петиных рук.

– Милицию вызывай! – кинул Светкин папа Галине Николаевне.

– Может, лучше директора? – засомневалась женщина.

Директор вместе с милиционером на шум прибежали самостоятельно. И разрешили ее сомнения.

– Пусти! – уже миролюбиво попросил баянист дядю Петю.

– После праздника принесешь заявление на увольнение! – строго сказал директор клуба музработнику. – Подпишу с удовольствием! А сейчас пошел вон, чтоб духу твоего здесь не было!

– Господи, Боря ведь – талантливый парень! – сетовала по дороге домой мама. – Помнишь, Сережа, десять лет назад его же на куски рвали, приглашая на свадьбы?!

– Вот именно, на свадьбы! А там наливают! Не выпьешь – обидятся. Как же – за здоровье молодых! – объяснял папа.

– С Алкой они тоже на чьей-то свадьбе познакомились. Он ее баяном покорил, она его – своей «цыганочкой», – продолжила тетя Рая.

– Красивая баба! – вздохнул дядя Петя. – Эх, не повезло ей с Бориской!

Светка поняла, что загадочность Бориса Петровича была связана с мыслями о водке. И после занятий он торопился домой, чтобы выпить. А вовсе не из-за детских дразнилок.

В апреле кружку народных танцев директор выделил магнитофон. Пришлось Галине Николаевне приспосабливаться к капризам современной техники. Впрочем, она довольно быстро освоилась. Об уволенном баянисте никто не сожалел.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.