Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Короткие истории из жизни Светочки Ромашкиной (повесть)

Рейтинг:   / 2
ПлохоОтлично 

Содержание материала

История двадцать вторая,

принципиальные разногласия-2

– И подойди к этому вопросу со всей принципиальностью, Ромашкина! – наставлял Светлану классный руководитель 7 «А» накануне собрания пионерского актива. Семен Григорьевич строго смотрел ей в глаза, поджимал губы и делал значительное лицо, как партейнгеноссе из «Семнадцати мгновений весны».

Учитель физики был седым плотным мужчиной невысокого роста. Светке он напоминал бобра. Наверное, своей домовитостью и хозяйственностью. Потому что с прикусом у него было все в порядке. Отличница и активистка Ромашкина была любимицей классного руководителя. Но из педагогических соображений он тщательно ото всех это скрывал. Не знала об этом и Светка.

– Семен Григорьевич, а почему вы мне говорите? Петрова же председатель совета отряда, – удивилась она.

– А ты – политсектор! – обосновал педагог.

В новом учебном году пионерский отряд возглавила Ленка Петрова, которая обзавидовалась прямо Ромашкиной. Большинство класса проголосовало за Светку. Но она сделала «самоотвод» по состоянию здоровья. Не без злорадства. Петрова, как только стала председателем, поняла, что ей придется не только командовать ребятами, но и отвечать за них. А одноклассники не очень-то активные и сознательные, как оказалось. И зажечь их, и убедить в чем-то не так-то просто. Отношения Ленки и Светки сдвинулись из «состояния холодной войны» в сторону потепления.

– Даже не знаю, что с этим Колокольчиковым делать! – делилась новый командир класса со своей предшественницей. – Ведь он же – не дурак! Не учит просто. А, главное, хоть бы с учителями не огрызался! Ну, отца нет – ладно! Сашка-то куда смотрит? Ведь старший брат!

– Вот Сашка и влияет на него плохо! – отвечала Ромашкина. – Знаешь, каким он хулиганом в школе был? И учиться не хотел!

– Да?! Я не знала.

– У Нинки Парамоновой спроси! Ее мать классным руководителем была в их классе.

– А, может, гены? – рассуждала Петрова. – Отец-то в тюрьме сидит…

– Как бы там ни было, а Васькино поведение на активе все равно разбирать придется! На него все учителя жалуются. Особенно Вера Степановна, – заключила Светка.

Собрание совета отряда 7 «А» было назначено на 26 ноября. За неделю до этого в классе появилась сатирическая стенгазета «Кнопка», оформленная редколлегией класса – Алкой Кузнецовой. В ней Васька, ощетинившийся на спине красными «колами», грозил кулаком Семену Григорьевичу. Изо рта Колокольчикова бил грязный фонтан. Из неприличных слов, конечно. А классный руководитель советовал ему этот «фонтан заткнуть». В стенгазете были «продернуты» и другие ребята. Колька Баранов был смешно изображен очкастой черепахой. В связи с систематическими опозданиями. Валерка Абалкин в виде верблюда плевал на «честь класса». Он отказался участвовать в школьном конкурсе агитбригад о вреде курения и пару раз не являлся на субботники.

Колька, увидев себя в стенгазете, привычно впал в депрессию и, по-черепашьи втянув голову в плечи, под насмешки одноклассников поплелся на свое место. «Шеф», гордо посмотрев на Алку, красноречиво покрутил у правого виска и бросил на ходу:

– Я же объяснял вам, тупицам, что просто не мог! Ко мне дядя из Москвы приезжал.

А Васька, обидевшись, попытался сорвать газету. Кузнецова грудью встала на защиту своей «Кнопки».

– Да что ты тут накалякала?! – горячился Колокольчиков, пытаясь достать стенгазету из-за рослой «художницы». – Это откуда у меня «колы»?

– Вася, «двойки» ненамного лучше! – защищалась Алка.

– Лучше! – упрямился тот.

– Вася, ты не понимаешь, это художественный образ! – объяснила девчонка. – «Колы» похожи на иголки. А ты у нас колючий. Как ежик! Что, лучше было бы, если бы ты в стенгазете тонул среди красных уток?!

– Я плаваю хорошо! – не согласился Васька.

– Вот видишь! – обрадовалась Алка.

– А с Семеном я, почему ругаюсь? Это клевета! Я с ним ни разу не ругался! У меня с ним хорошие отношения!

Кузнецова без объяснений пожала плечами.

– Не снимете газету, не приду на ваш дурацкий актив! – пригрозил мальчишка.

– Ну-ну! – ухмыльнулась создательница газеты.

– Ал, а правда, почему он с Семеном ругается? – спросила Петрова, когда Васька вышел из класса. – Я думала, ты Веру Степановну нарисуешь!

– Я и нарисовала! А Нинка попросила переделать!

– А если он нам актив сорвет? – забеспокоилась политсектор.

– Генка же придет! Так он Ваську и отпустил!

Генка Кузнецов из десятого был вожатым 7 «А». Со шкафообразным Кузнецом худощавый подшефный двоечник вряд ли мог справиться. Разве только с оружием в руках.

Васька все-таки сорвал стенгазету. Три дня Алка на всех переменах бдительно следила за действиями Колокольчикова в отношении «Кнопки». А на четвертый, проголодавшись на большой перемене, вышла в столовую за пирожком. Чем мальчишка и воспользовался. Вернувшаяся в класс художница, молча, скорбно стояла над уничтоженной газетой, как над могилой близкого родственника. Потом мстительно прошептала:

– Ну, Колокол!.. – И побежала жаловаться Генке.

На собрании пионерского актива рассматривались вопросы подготовки к школьному «Уроку мужества», отчет Толи Иванова о работе с подшефным четвертым «А» за четверть, поведение и успеваемость Колокольчикова.

Хмурый Васька сидел на задней парте под присмотром Генки.

– Ну, ребята, перейдем к третьему вопросу, – объявила председатель совета отряда. – Объясни нам, Колокольчиков, до каких пор ты будешь тянуть весь класс назад! Ты, почему не учишь?

– Я учу! – агрессивно ответил Вася.

– Значит, мало учишь! – убежденно сказала Петрова.

– Нормально! Больше времени нет! – огрызнулся тот.

– Чем это ты интересно занят? – ехидно поинтересовалась учебный сектор, Нинка Парамонова. – Придумываешь, как учителям получше насолить? Ты Вере Степановне, за что пустое ведро на голову надел?

– Да, я же нечаянно! Я уже объяснял! Я Бочкину хотел его надеть. Мы подрались, я его караулил! Я ж не знал, что Парамонова войдет! А она с Бочкиным одного роста, – оправдывался Колокольчиков.

– Почему не извинился тогда? – наседала Нинка.

– А чего она разоралась! Я хотел извиниться, а Парамониха на Сашку пырить начала! Как будто он меня подучил!

– А здорово ты, Колокол, ведро ей!.. – заржал спортсектор, Валерка Абалкин, но, перехватив суровый взгляд дочки педагога, сменил тон. – Нехорошо, Вася, Вера Степановна нас немецкому языку учит, а ты – ей ведро на голову!.. А вот, представь, Вася, закончишь ты школу, и поедешь в Германию! И незнание немецкого языка…

– Ну, что ты несешь, Абалкин! – оборвала Валеркины разглагольствования учебный сектор. – Кто его туда пустит!

– Правильно! Вася, тебя без знания языка туда даже не пустят! Ты хочешь в Германию, Вася?.. – опять перешел на игривый тон Валерка, но, встретившись глазами с Нинкой, предложил: – Вась, ну ты это… спортом займись, он дисциплинирует! Вольной борьбой! Бочкина через бедро, бац! А потом караулишь его, а входит…

– Абалкин! – оборвала его политсектор.

– Да, некогда мне – вольной борьбой! – отказался Васька.

– Ну, чем ты занят, Колокольчиков? На субботники ты не ходишь, на картошку не ездил осенью… – интересовалась Ленка.

– Что же я чужим копать буду, а своя пусть гниет? – проворчал «разбираемый». – Пятнадцать соток картошки, а мы с мамкой вдвоем…

– Сколько?! – ужаснулась Светка. – Зачем так много?

– Свиньи картошку жрут, – пояснил Колокольчиков.

– Ну, всем ясно? – вступил в разговор вожатый. – Товарищ в свинопасы готовится! На черта ему учиться в принципе?

– Сам – в свинопасы! – крикнул Васька. – Сашка на шахте работает! А его тоже все время разбирали! Мамаша вот ее! – ткнул пальцем он в Парамонову и, захлебываясь слезами, выбежал из класса.

– Ну, что я говорила! Сначала братец его учителям нервы мотал, теперь этому же Васечку учит! – высказалась Нинка.

Притихшие ребята не отвечали на ее реплику.

– Может, простим его на первый раз, – предложил Валерка.

– Ага, и в протоколе запишем: «Васю прощаем!», – сострила командир класса.

– Ну, предупреждение…

– Вам жалко его стало, потому что он заплакал? – запальчиво спросила Парамонова. – А вы видели, как учителя по вечерам плачут? И корвалол в стакан с водой капают…

– Ну, заставим Ваську перед Верой Степановной извиниться! – опять предложил Абалкин.

– И все?! – обвела глазами товарищей учебный сектор.

– Что, хочешь, чтоб мы его из пионеров выгнали или из школы? – спросила ее Светка.

– Хочу! – с жаром подтвердила свою принципиальность Нинка. – Только не выгоните! Потому что вы… потому что вам…

– Да, не выгонит его никто! – авторитетно заявил Генка. – Даже если вся школа единогласно «за» проголосует! У нас Закон о всеобщем среднем образовании. За уши до окончания восьмилетки тянуть будут! А потом в ПТУ…

– А с другим решением я не согласна! Можете считать, что я «против» всех ваших решений голосовала! – объявила Парамонова и, задрав подбородок, ушла домой.

– А ты что всю дорогу молчишь, Толя? – обратилась Светка к другу детства. – Вы с ним, вроде, приятели!

– Вася – хороший человек… – сказал Иванов.

– Ага, только хулиган и двоечник, – закончила Петрова.

– Вася – хороший человек, – опять начал Толя. – У него мать техничкой работает, получает мало. Мой папа говорит, они за счет хозяйства живут. А Васька всю мужскую работу по дому делает.

– Какую – мужскую? – спросила Ромашкина.

– «Какую?» – передразнил приятель Колокольчикова. – Дров наколоть, уголь принести, печку затопить, воды принести с колонки. Это вы в квартире живете, не понимаете: у вас батареи и вода из крана. А у них еще свиньи. А свиньям картошку варить надо, в стайке чистить. Потом Васька с тетей Тамарой по воскресеньям на базар ездят мясо продавать.

– А Сашка? – тихо спросила Ленка.

– Сашка отдельно. Он с армии вернулся, с девчонкой из их класса стал жить. Мамка говорит, Людка беременная. А Сашка на шахте работает, и дома тоже. Ну, помогает матери, да не успевает везде.

– А ты, Толя? По-товарищески?

– Лен, у нас же свое хозяйство: свиньи и кролики! Отцу помогать надо. Да и Васька все: «Мы – сами! Да, сами!»

– Ну, дела-а! – протянул Генка. – Придется, наверно, нам с парнями навоз покидать! В качестве шефской помощи.

– Ну, и как решим с Колокольчиковым? – растерянно спросила Ленка у товарищей.

– Ребята, я – пас! – используя спортивный термин, отказался Абалкин.

Петрова повернулась к Ромашкиной. Та задумчиво пожала плечами, потом сказала:

– А давай Семену все расскажем, а он уже пусть сам – «со всей принципиальностью»!

«А, действительно, хоть и не в свинопасы, но на черта ему учить, в принципе?» – думала про Ваську Генкиными фразами по дороге домой Светлана. «А с другой стороны, Закон … Учителя, что его за уши должны тянуть до окончания восьмилетки?»

Светка хихикнула, представив лицо Семена Григорьевича, пытающегося разрешить эту диллему. «Пусть решает! Борман!» – с неожиданной неприязнью подумала политсектор и облегченно вздохнула.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.