Короткие истории из жизни Светочки Ромашкиной (повесть)

Рейтинг:   / 2

Подробности

Категория: Проза

Автор: Татьяна Твердохлебова

Просмотров: 7901

2009 год, Выпуск № 4

История шестая,

у бабушки деревенской

К утру мамина решимость уехать от свекрови только укрепилась. Наскоро позавтракав, семья Ромашкиных стала одеваться на выход. Бабушка неуверенно предложила остаться. Ничего не ответив, мама пронесла чемодан к входной двери с напористостью ледокола «Красин».

– Бабуль, пока! – весело крикнула Светочка и, перепрыгивая через ступеньку, побежала за матерью. Внучка спешила на встречу с другой бабушкой.

А баба Маша с тоской глядела вслед уезжающим. Обнимая на прощание сына, она тихонько завыла басом.

– Ну, чего ты, мам, в самом деле! Не на войну же провожаешь! Приедем еще! – сказал папа, высвобождаясь из материнских объятий. Баба Маша завыла чуть громче и, утирая слезы, пошла махать в окошко…

Сельский автобус, поднимавший тучи пыли, быстро докатил по проселочной дороге Ромашкиных почти до самого дома бабы Маруси. Бабушка, кормившая кур во дворе, и стоявшая лицом к улице, заметила подходивших к калитке родственников и закричала:

– Ваня! Иван! Валюшка приехала! Встречать иди!

И сама заторопилась открывать калитку. Она обнимала мягкими руками и целовала «своих родных», не выделяя ни дочь, ни внучку. И пахло от нее свежими пирожками, укропом и землей. А на оранжевое крашеное крыльцо небольшого деревянного дома высыпали мамин брат с женой Анной и сыновьями Пашкой и Сашкой. Они вразнобой радостно здоровались, обнимались с гостями и приглашали в «хату».

Дядя Ваня лицом походил на Светочкину маму. Те же синие вытянутые глаза, прямой широковатый нос, губы бантиком и ровные белые зубы. Мамин брат крепкого сложения ростом вышел ненамного выше сестры. Быстрая мелкая тетя Аня была кареглазой и востроносой. Своими бусинами глаз, мелкими зубками и суетливой деловитостью она напоминала Светочке полевую мышь из советского мультфильма про Дюймовочку. Пашка и Сашка родились с разницей в год. Старший, Павел, был похож на отца, а младший, Александр, – на мать. Но своим единением братья напоминали близнецов.

Гости следом за хозяевами прошли в дом. Бабушка сняла ситцевый передник и, усаживая гостей за стол, на котором уже стояли пирожки с картошкой, выставляла еще еду и нахваливала свой завтрак:

– Каша укусная, молошная! Молочко свое! Лучок зеленый, укропчик с грядочки! Сало!

Бабушка деревенская была «личницей». Все у нее было «свое»: свинина, курятина, яйца, свежие овощи и ягоды. Корову «держать» было уже тяжело, и молоко брали у соседки.

Каша на деревенском молоке и пироги ей очень понравились. После завтрака братья-подростки убежали на речку. Женщины остались готовить борщ на летней кухне и «разговоры разговаривать». Они разговаривали про деревенские новости: кто ушел в армию, кто женился, кто выучился на ветеринара… А дядя Ваня повел племянницу показывать, «зверинец», по его выражению. На крыльце грелась дымчатая кошка Муська. Во дворе отгороженные сеткой-рабицей копошились белые и пестрые куры, между ними гордо прохаживался петух. Разноцветный петушиный хвост перламутрово переливался на солнце. А в стайке хрюкал и тянул розовую пуговицу носа к хозяину поросенок Борька.

– Пошли, свояк, курятник починим! – позвал дядя Ваня подошедшего папу. Девочка пошла общаться с женщинами.

Мама с золовкой в летней кухне доваривали борщ, а бабушка за домом стирала белье хозяйственным мылом.

– Бабушка, а мыло – хозяйственное, потому что у него хозяин есть? – спросила внучка.

Баба Маруся засмеялась. Смеялась она всем своим полным телом. Звук периодически пропадал, а тело продолжало колыхаться. Девочке тоже стало смешно.

Потом бабушка ушла развешивать белье, а Светочке тоже захотелось постирать. Хозяйственным мылом. Она осмотрелась в поисках грязных вещей. Но вещи баба Маруся перестирала. По огороду бегали, удравшие из-за сетки, цыплята. Девочка подумала, что не мешало бы им вымыться и иметь более ухоженный вид и более яркий цвет. Она засунула троих пойманных цыплят в таз с мыльной водой и тщательно простирала их бабушкиным мылом. Потом аккуратно разложила их сушиться на лавочке. Нагретая солнцем лавочка замечательно пахла деревом. Цыплячий пух стал желтее, но птенцы почему-то после стирки уснули и не торопились убежать к маме-курице.

Вернувшаяся бабушка вместо того, чтобы похвалить внучку, стала ее ругать. На шум прибежали мама с тетей Аней. Тетя Аня хвалить племянницу

не стала, но и ругаться тоже не собиралась.

– Они грязные были! – жалобным голосом обратилась за поддержкой к ней Света.

Тетя с мамой засмеялись, а бабушка обиделась.

– Конечно, Нюрка, смешно тебе! Твоя воля – ты всех курей поперерубила бы! А яички-то свежие, поди, лопаете! – высказала она снохе и, махнув рукой, ушла накрывать на стол в летнюю кухню.

– Они умерли, да?! – осенила Светку страшная догадка насчет курочкиных детей. И она побежала плакать к бабушке.

К вечеру, когда взрослые переделали дела, и когда спала жара, все пошли на речку. Местные парни, купающиеся после рабочего дня в реке, хоть и смотрели на маму, как городские купальщики, одобрительно-восхищенно, но без собственнического оттенка. Оттенок был дружественный. Они по-свойски называли бывшую односельчанку «Валюшкой» и обнимали за талию, интересуясь ее делами. Мама, смеясь, отодвигалась, кокетливо говорила: «Но-но!» и походила на артистку. А папа, знакомясь с мамиными бывшими одноклассниками и пожимая руки, всем говорил:

– Учтите, я ревную!

А сам не ревновал, а смеялся. И было заметно, что он очень любит маму. И Светка тоже смеялась. А молодые мужчины нажимали девочке пальцем на нос и говорили:

– Чего бы понимала, кнопка!

А Светка понимала. Она смотрела на счастливые лица родителей и понимала, что им хорошо вместе. И она уже точно знала, что участь Ленки Калининой не постигнет ее никогда. А еще хитроумная Светка кое-что придумала. И перед сном, лежа на мягких бабушкиных перинах, она обняла маму и прошептала ей на ухо:

– Мама, роди мне братика!

Мама поцеловала дочку, пожелала ей «Спокойной ночи» и пообещала подумать.