Из блокнота

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Проза

Автор: Попок Василий Борисович

Просмотров: 4910

2009 год, Выпуск № 6

От любви до ненависти путь короток, как ни банально это звучит. Особенно ежели речь о супругах, бывших и настоящих, или, грубее, сексуальных партнёрах. Эти любят-ненавидят семь раз на неделе.

В данном случае речь не о «партнёрском» родстве, иногда фиксируемом паспортным штампом, иногда – нет, а о родстве абсолютном – об отношениях сына и матери. И об их взаимной любви, если она была, переросшей в ненависть, которая очевидна.

Истории уже несколько лет. Сын многажды прошёл по разным редакционным этажам, пробуя заинтересовать своим сюжетом журналистов. Никто так и не решился про это писать – больно непроглядной виделась за тем сюжетом чернота.

И я решаюсь только сегодня. И называю их бесфамильно и безымённо, Он и Она, всё равно они поменяли фамилии: Он взял новую у жены, Она, ещё нестарая, вновь вышла замуж…

Начиналось обыденно.

Обычная, то есть не очень благополучная семья. Мать и отец в разводе. Отец остаётся в Белоруссии, где и сыновья его родились, а мать уезжает в Кемерово, откуда сама родом и где бабушка её детей живёт.

Старший сын остаётся у отца, младший становится кемеровчанином. Здоровье у мальчишки не ахти – кочует из санаториев в больницы. Заикается и отстаёт в развитии от сверстников – мать отдаёт его в школу-интернат для умственно отсталых.

Год Он проводит в интернате и происходит, я бы сказал, чудо: мальчик приучается читать, делает всякие иные успехи в школе и учителя вспомогательной школы говорят, мол, кабы не заикание, то учиться можно ему и в нормальной школе. И логопед успокаивает, ничего страшного, дескать, этот тип заикания с возрастом проходит.

До восьмого класса Он и Она живут вместе. Мать ласково называет его то «телёночек», то «мой дурачок». Парень в самом деле растёт тихоней, но в некие кризисные дни может «ни с того, ни с сего» перевозбудиться и время от времени впадает в истерики. Поводы возникают постоянно: Она как-то пытается устроить себе жизнь, получается у неё это неловко и в квартире то и дело появляются и исчезают новые «папы». Некоторые довольно долго живут, а некоторые не задерживаются – погуляют, «погужуются» и уходят, как поезда с промежуточной станции. А ему нехорошо, ему, как и всякому сыну, лучше бы было, когда б мама жила с настоящим папой, и он творит маминым сожителям разные мелкие пакости, сердя мать, тоже особу довольно «взрывную»…

«Тихоню» на всякий случай обследуют психиатры, находят некоторые отклонения от нормы и, поколебавшись, ставят на учёт.

Идёт время. Мать, как может, заботится о сыне. Но, видя в нём прежнего, пусть заикастого, слюнявого, ночами мочащегося в постель, но всё равно дорогого, наставляет: мол, высшего образования тебе не получить, не по разуму оно тебе, шёл бы в техникум да устраивался к нам на завод – специальность и верный кусок хлеба будут.

У сына, однако, свои планы на будущее. В техникум он не хочет – у него просыпаются наклонности гуманитария, интерес к истории. Исторический факультет университета – в этом Он видит своё проснувшееся призвание. А Она слышать не хочет ни о какой истории, пускай деньги скорее начинает зарабатывать.

Сын, которому исполняется шестнадцать, тайком, одолжившись на дорогу у бабушки, уезжает к отцу – в Белоруссию. Там никто не знает, что он «телёнок» и «дурачок». Он абсолютно нормален и учится в абсолютно нормальной школе. Причём учится неплохо.

Так начинается его юность…

Мать между тем откровенно скучает по своим чадам. Мало того, что старший её бросил – с отцом воспитывался, от отца в армию ушёл, к нему ж и вернулся, – а тут ещё и младшенький сбежал, любимый. И бабушка тоскует – у неё тяжкое онкологическое заболевание, ей внимание и уход нужен.

Она едет в Белоруссию и вместе они возвращаются в Кемерово. Причём Он не просто возвращается – с триумфом: бывший «дебил» из вспомогательной школы-интерната выдерживает конкурс в престижный лицей, откуда прямая дорога в университет.

Вот и год лицея позади. Аттестат просто великолепен, чуть-чуть не дотянул до серебряной медали. Он тайком от матери едет в Москву (снова бабушка помогает), в МГУ и всего один балл недобирает на тамошний исторический факультет.

Возвращение домой. Повестка из военкомата – никуда не поступил, значит, надевай погоны и куда-нибудь в Чечню. Впрочем, тогда, в начале 1990-х в Чечне ещё всё было нормально. Ну, значит, в какую другую «горячую точку» – их у России скоро станет полно.

Но тут и Он, и Она вспоминают про психбольницу и стояние там на учёте. Ему дают «белый билет» как «психопатической личности эпилептоидного круга», такие черты его характера, как «повышенная возбудимость в сочетании с взрывчатостью, склонность к бурным проявлениям аффекта» оказываются несовместными с воинской службой.

Она успокаивается – сыночек дома. А Он окунается в предпринимательство.

Сын находит себя в операциях с недвижимостью. Сселяет и расселяет, покупает и продаёт, берёт кредиты и возвращает их, сам кредитует и берёт в залог… Скоро парень становится владельцем двух квартир, однокомнатной и двухкомнатной, и ещё двух комнат с подселением. Заодно и женится. Неплохо для двадцатилетнего бизнесмена.

Кстати, Она до сих пор жила в двухкомнатной полнометражной квартире: одна комната её, другая соседская. Престарелый одинокий сосед умирает. Ей остаётся большая квартира. И видя ловкость, с какой сын управляется с чужой недвижимостью, Она просит: «Зачем мне две комнаты в полнометражной, ты бы, сынок, обменял её на однокомнатную, а разницу мы б поделили».

Деньги ей нужны – завод, где она работает, едва-едва дышит, как и все химические предприятия, оставшиеся без военных заказов.

Сыну как-то даже радостно, дескать, себе помог жизнь устроить, вот и матери помогу. Только для этого квартиру надо приватизировать. Приватизировали. В число совладельцев включили обоих сыновей. Так положено по закону.

И тут мать раздумывает переходить в однокомнатную квартиру. У неё, кстати сказать, появился новый муж и новые надежды на лучшее.

Сын же занят разменом всерьёз. У него выстроилась некая «цепочка» обменов и в конце замаячила изрядная выгода – минимум тысячи три долларов. Как раз он поступает на коммерческое отделение института, только не на истфак, а на юридический. Резон: юристам нынче живётся не в пример доходнее, чем историкам.

Между прочим, с молодой супругой Он не уживается, оставляет ей квартиру и переходит к матери – чего лишней комнате-то пустовать.

Матери это не очень нравится. У сына своя жизнь: друзья, девицы, посетители, постоянно телефон трезвонит да ещё его привычка засиживаться за книгами далеко за полночь…

Его материнский образ жизни тоже не устраивает: сожитель не дурак выпить, постоянно навязывается в компанию, надоел. И периодическое выяснение отношений между ею и новым мужем тоже надоели. «Давай-ка, мать, расселимся», - предлагает однажды сынок. И показывает, кстати, доверенность на распоряжение частью квартиры, подписанную старшим братом.

Её эта юридическая предусмотрительность поражает в самое сердце: гляди-ка «дурачок»-то поумнел, только поумнел как-то криво, ишь, с родной матери хочет какую-то «свою» долю стребовать…

И это правда. И доля высчитана – те самые три тысячи долларов, хватит на оплату высшего образования. Кстати заметить, у него в собственности только материны полквартиры и осталось – прогорел бизнес на недвижимости. В общем, гипотетических, ещё не выторгованных денег становится достаточно, чтоб между сыном и материю началась война…

Ну, поначалу это выглядит затянувшейся внутрисемейной «разборкой». Так и со стороны на них смотрят – никуда, мол, не денутся сын с матерью, кровное родство не разобьёшь.

Бабушка время от времени мир в семье наводит. Поночует раз-два, глядь, и успокоились воюющие стороны.

Да ненадолго. Оба слабости друг друга знают и кусаются больно. Скоро и до рукоприкладства дело доходит. Мать сынку то пощёчину влепит, то шваброй в задницу ткнёт. Сынок, защищаясь, ей самой больно сделает. Она за телефон и в милицию, а то прямо в психушку.

Те приедут – всё вроде бы тихо. Но участковый милиционер сына просто-таки возненавидел: «Будешь дальше себя так вести – посажу». От греха подальше мамкин сожитель сбежал: «Ну, вас к чертям». Сын между тем себя виноватым не считает, он без пяти минут дипломированный юрист, все законы и конституции ему известны, он варианты квартирных разменов и доплат ищет. И успешно находит.

А мамаша уже просто изощряется в провокациях, вожжи не держат. Представьте себе, приходит и мочится посреди комнаты, где живёт сын.

Тот врезает в дверь замок. Она меняет замок на входной двери. Он выбивает дверь. Она пишет заявление в милицию, мол, сын вымогает деньги, бьёт и демонстрирует синяки (особенность её кожи – чуть надавил и уже кровоподтёк). Соседи согласно кивают: да, мол, неладно живут, квартиру никак не поделят. Приезжает «воронок» и дяди в погонах увозят парня в «крытую».

Идёт следствие. Статья обвинения – вымогательство. Будущий юрист протестует, пишет заявления, объявляет голодовки. В следственном изоляторе он проводит без малого два года и получает туберкулёз.

В конце концов случается суд и выносит соломоново решение: виновным признать частично и, приняв во внимание материнские просьбы, а также психическую неуравновешенность подсудимого, назначить ему условное наказание с зачётом уже отсиженного, а поскольку к моменту приспела амнистия, то и вообще освободить от наказания.

…Тут я готов закончить. Всё равно дальше у сюжета движения нет. Сын добивается официального оправдательного приговора и снятия судимости. Возможно, добьётся, хотя шансы «пятьдесят на пятьдесят», в наших судах однажды принятые решения отменяются редко. Живёт у новой жены под её фамилией, заканчивает учёбу. Прежний бизнес у него совсем разладился, однако парень устроен, работает в частной нотариальной конторе, не на первых ролях, но дела идут.

Мать, наконец, на излёте своих «сорока с хвостиком» вышла замуж, даже в церкви обвенчались. Бабушка померла.

Ненависть у обоих со временем только окрепла. Своего сына мать иначе как «дебил» не зовёт, а тот пишет в заявлениях про неё, как про чужую: «гражданка». Ну, иногда «моя родственница». На суда-пересудах обращается к матери на «вы». А та всем рассказывает, как сын её душил подушкой.

От размена квартиры сын не отступает. В этом-то он наверняка дело выиграет, закон на его стороне.