Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Из блокнота

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Родной дом

У моей знакомой умерли родители в деревне. Сначала отец. Потом мать. Дело печальное, но обыкновенное. После кончины мамы проходят положенные законом шесть месяцев и надо вступать в наследные права.

Наследство – столетний домик. «Хата», называла его покойная хозяйка. Плюс участок. Участку площадь соток эдак под тридцать.

В наших местах он делится на огород, где садят картошку и иногда тыкву. И «огородчик», тут всякие овощи (теплолюбивые – на навозной грядке или в тепличке) и ягодные растения. Фруктовых деревьев нет – вымерзают. Всё ж Сибирь и, к тому же, лощина меж двумя длинными всхолмлениями, а посреди речушка, сюда стекается холодный воздух: в городе зимой термометр показывает минус двадцать, а тут все тридцать, в городе – тридцать с мелочью, а в деревне глубоко за сорок.

Весной и летом заморозки. Возможно, из-за этого, из-за постоянных холодов деревня не популярна у дачников и богатых горожан, всю остальную округу близ областного центра застроивших своими загородными резиденциями.

Но, говорю вам, наследство есть наследство. Дело не столько в цене этой, повторяю, столетней недвижимости, сколько в памяти – тут, на берегу речки-«переплюйки» прошли детство и юность.

Началось с установления материнства. А также прав покойной матери на имущество умершего супруга. Мало ли что у наследницы в свидетельстве о рождении записано, кто отец, кто мать. Мало ли что у матери с отцом одна фамилия и одна прописка в паспорте. Мало ли что в сельсовете знают отца – ветерана войны и мать – бывшую узницу германского трудового лагеря (там и познакомились бравый молодой лейтенант-сибиряк и шестнадцатилетняя белокурая хохлушка). Райцентру нужен отдельный документ, что отец с матерью жили не в греховном гражданском браке, а в законном, зарегистрированном в органе власти.

Свидетельство о регистрации, вот беда, потерялось. Послали запрос на Украину, в Киевскую область, в село, где после войны состоялась та регистрация. Через несколько недель из сопредельного государства прислали нужную бумажку, мол, да, было такое дело.

Справку сразу забраковали – написана, дескать, на иностранном языке, каковым сейчас является украинский. Посоветовали обратиться к официальному, состоящему при нотариате переводчику и он всего за 500 рублей перетолмачил «Свидоцство о задруженни» в «Свидетельство о браке».

Дальше началось установление личности наследницы. Та, на свою беду, замужем вторым браком. Послали запрос в город, в ЗАГС, где случилось первое замужество. Через два месяца пришёл ответ и копия свидетельства о бывшем браке. А свидетельство о расторжении супружества, каким снабжают всех бывших мужей и жён, во внимание принято не было. Таков, стало быть, порядок.

Прежде чем обратиться в бюро технической инвентаризации и вызвать оценщика, надо получить несколько справок в сельсовете. Одна о том, что по такому-то адресу действительно имеется жилой дом, надворные постройки и приусадебный участок площадью тридцать соток. Другая о том, что мать и отец действительно проживали по этому адресу и на сей счёт имеется запись в похозяйственной книге. Ещё две насчёт того, кто проживал в «хате» после смерти отца, а потом после смерти матери.

Отдельной строкой сообщу о справке, удостоверяющей, что мать погребена. То есть не брошена близ кладбищенской ограды.

Ну, там копии свидетельств о смерти родителей, о собственном рождении. Наконец, обращение в БТИ (бюро технической инвентаризации), куда пришлось ездить несколько раз в течение нескольких месяцев, чтобы оценили имущество. Понятно, не по рыночной цене, а по какой-то своей. И оплата услуги по их цене.

Естественно, ездила, отпрашиваясь на работе. Хорошо, правда, во-первых, что райцентр недалеко от областного города, где проживает наследница, и, во-вторых, она работает в библиотеке, а там пятница нерабочий день и иногда можно пятницу использовать по делам наследства. Только надо вовремя успеть приехать – пятница во всех «присутственных местах» короткий день.

Оценщик постоянно был занят. Но всё ж прибыл. Сверил документы с натурой. Отметил новую постройку – баню. Сказал, что надо перерисовывать план участка, включив туда баню, и за это сколько там следует заплатить.

Перерисовали. Получили оплату. Снова приехал оценщик. Другой. Опять сверил план с натурой. Оказалось, что из перерисованного плана выпал чрезвычайно важный объект – погреб.

В наших местах это просто яма, накрытая, как правило, списанными шпалами и укреплённая железными балками. А сверху насыпь с лазом, называющимся «творило». От слова «отворять». Но каков бы ни был объёкт, по закону он должен быть отражён в официальном документе. Как, кстати говоря, и туалет – дощатый домик полтора метра на метр.

Несколько раз пришлось ездить в кадастровый отдел – это у землеустроителей. Там надо было получить данные по нормативной оценке земли. Ну, понимаете, разная по качеству почва – разная цена. За супесь одна, за суглинок другая, за таёжный подзол или за чернозём – своя. По закону, из кадастрового отдела должен приехать специалист и взять пробу. Но, слава Богу, тут закон обошли, потому что почти вся пахотная часть нашей Кузнецкой котловины состоит в основном из сибирских чернозёмов и данный район – не исключение.

Отразили и оценили, кажется, всё и наследница идёт к нотариусу. Тот пошелестел справками – вроде в норме бумаги. Но такого не может быть – чтобы получилось с первого заходу. Пошелестел ещё и нашёл ошибку в какой-то сельсоветской справке.

На следующий день очередная поездка в сельсовет и потом опять к нотариусу. Тот по-новой прошелестел бумагами и нашёл другую ошибку в другой справке – не то слово употреблено. В принципе оба слова – синонимы, но одно правильней, потому что вышли новые законы. А новые законы, что бы там ни думали их составители, вовсе не облегчают жизнь. Они всего лишь означают походы за получением новых справок и переписывание старых – по новым формам.

Ладно, переписали. И нотариус, наконец, сжалился и поставил росчерк в нужном, как бы итоговом документе.

Но всё ж не совсем итоговом. Ещё надо получить две бумаги в двух учреждениях – областном и районном. Причём и туда, и сюда следовало успеть одним днём: и в райцентр, и в областной центр – в учреждение юстиции. Точнее, в областном учреждении юстиции отстоять в очереди и получить счёт, потом отстоять в очереди в банке, А банк, где можно оплатить данный счёт, специально оговорен – не приведи Боже, оплатить у конкурента. Отдать банку денежку за регистрацию, дальше новая очередь, опять в юстиции, ещё и её отстоять и, наконец, получить нужную бумагу, удостоверяющую существование собственности и прав на неё. Потом – в райцентр.

Здесь я должен заметить, что очереди – основная работа наследницы. Они везде. В любой конторе. В среднем выстаивается (если есть лавки или стулья – высиживается, но обычно их мало, так что – выстаивается) пара-тройка часов. Ежели «день пик», то полдня. Если занять до свету – часа полтора. Если везучий, если по знакомству или по взятке – то мигом. Но моя знакомая взяток не давала, хотя иногда красноречивые взгляды ловила. Да порой и самой хотелось всучить нужному человеку. Если честно. Только и останавливало, что нужных людей и нужных контор – море, а зарплата библиотекаря – чуть выше прожиточного уровня.

Впрочем, так или иначе, но платить всё равно приходилось постоянно. За каждый визит что-нибудь да отстегнуть. Абсолютно легально. Как и положено по закону.

…От юстиции полчаса до автовокзала. Час езды на междугороднем автобусе. Страшно подумать, что иные наследники живут где-то вдалеке. В другой области, в другом округе или даже стране.

В райцентр приехала перед окончанием рабочего дня. Он, естественно, с девяти до шести. А завтра или через неделю прийти почему-то нельзя. Но сжалились – документы приняли и свидетельство на право наследования выдали. И на дом, и на землю. Небывалое везение!

Теперь надо в другое областное учреждение юстиции. В чем разница их функций не шибко понятно. Только очень умный и догадливый уяснит: в одном регистрируют ПРАВО НА ПРАВО НАСЛЕДОВАНИЯ, а в другом – ПРАВО НА НАСЛЕДСТВО.

Почувствуйте разницу.

Прошло каких-то два месяца после окончательного отстоя перед юстициальной амбразурой – окошечком, куда отдаются документы, и наследница стала владелицей дома. Но только дома. В праве на землю отказали. Вот ведь незадача: в разных бумагах указаны разные площади земельного участка. Нестыковка в пару соток. Чтобы нестыковку устранить, надо заплатить пять тысяч в кадастровый отдел. Заплатила. Там сказали, что вызовут геодезиста из картографической экспедиции. Ждите месяца три-четыре.

Приехал геодезист. Инкогнито. Дома никого не было. Походил по соседям, удостоверился их подписями, что земля есть и что она искони используется. Обошёл участок, сверил визуальные впечатления с данными давней аэрофотосъёмки и уехал.

Съездила в кадастровый отдел. Там сказали: ждите решения, позванивайте, заезжайте. Решение вынесли через восемь месяцев. Соломоново такое решение. Суть его в следующем. Вся земля, все тридцать соток, использовалась, и это зарисовано в плане участка, а также огорожено штакетником, но в документе значится чуть меньше тридцати соток. Почему так случилось – покрыто многолетним мраком. По закону надо всё начинать с начала. Но вы уже без малого два года заморачиваетесь своим наследством, поэтому по знакомству даём совет: возьмите землю в аренду.

Ещё несколько поездок в район и наконец опять учреждение юстиции в областном центре. Там всё изменилось. Как бы в лучшую сторону. Теперь не надо стоять в очереди в самом учреждении. Надо взять талон на приём. Это в «терминале» (почему так называется, никто не знает). А в «терминале» очередь – пушкой не пробьёшь, но с улицы (или вдруг начальство нагрянет) не видно…

Но вот наследница вступила в свои права. Она счастлива. Судите сами – всего-навсего каких-то два года жизни ушло. У других уходит больше. У третьих уходит, но результата не приносит. Вот у одноклассницы, что жила за речкой, умерли родители. Года четыре назад. Пока хлопотала в конторах, чтобы унаследовать и продать дом с участком, тот дом сгорел. Хотела узаконить хотя бы право на землю. Но терпения не хватило.

…Пройдусь по иной деревеньке: то там, то сям полуразвалившиеся избы и заросшие бурьяном огороды. Выморочное, никем не наследованное, никому не нужное имущество. Бывший родной дом. Бывшая родная земля.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.