Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Пятьдесят грамм для звезды. Юмореска. Дружок, или Лекарство от хандры (рассказ)

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Колобродин завернул в театральный буфет. У стойки натолкнулся на приятелей: Полухина и Полунина. Они не только были со схожими фамилиями, но и обличьем, как братья-близнецы. Их даже часто путали. Эти «два молодца из одного ларца», как в сказке, выказывали готовность услужить артисту:

- Никак на концерт пришли?

- А что? Вот тяпнем по сто пятьдесят и в партер…

- А на меня пятьдесят слабо?

- Столик занимай.

Едва троица разместилась, в предвкушении скромной трапезы разрезав бутерброд на троих, как возник озабоченный помощник постановщика по кличке Тыбик.

- Колобродин, где тебя носит? Везде обыскался!

- Тише ты, чего гремишь, как заяц в бубен. Я во втором отделении, время позволяет с друзьями «мекнуть».

- Ошибаешься! Соломоныч поставил тебя в первое, вместо Дутова. – Концертная неразбериха держала помощника в психозе.

- Дутова во второе вместо меня? Странно. Я всегда на вторых ролях числился.

- Его номер совсем сняли! Репертуар не выше пояса, а сегодня публика… Преподаватели университетов, институтов, короче, ин-тел-ли-ген-ция.

- Сейчас выпью и буду на месте.

- Тебе бы не советовал, – последовало традиционное пожелание Тыбика артистам.

- Пятьдесят грамм для звезды? Только на пользу: кровь разогнать, кураж разбудить, - Колобродин манерно поднял рюмку и выпил.

Друзья махом опрокинули в себя налитое, и голосом Полухина поинтересовались:

- Выступаешь?

- Вы же слышали, в первом отделении… - И тут в его уже возбуждённую голову влетела шальная мысль. Колобродин выдержал паузу и озвучил то, что влетело:

- Ребята, вы тоже можете поучаствовать в концерте.

- Да ты чё? Если только цветы тебе поднести.

- Нет, я про другое. Вы видели, как выступает Ян Арлазоров? Ну, который – мужик, будешь чайником со свистком… И свистят ведь! Так и мы сработаем. Как только я делаю паузу, будто бы забыл, вы мне подсказываете. Вот ты, - он указал на Полухина, - как только я на тебя посмотрю, начнёшь вслух: слон, медведь, мамонт. А ты, - дошла очередь до Полунина, - своё: оператор, режиссёр… Запомнили? Главное – громко, на весь зал.

- Ха, чего проще, - выразил общее согласие Полунин.

- Где ваши места?

- Во втором ряду, говорю же, партер, почти соседи.

- Прекрасно! Будет фурор! Уверен.

«А сейчас встречайте! Наша местная звезда юмора - Колобродин!» – объявил конферансье.

Под хлипкие аплодисменты Колобродин возник на сцене. Бодреньким голосом начал:

« Миниатюра «Интервью».

В шесть утра звонок. Узнаю бодрый голос Альбины. Она руководит спортсменами-пенсионерами. Говорит, что ей скоро восемьдесят, а я бы и шестьдесят не дал. Вот только у неё память ни к чёрту. А у меня хорошая, очень хорошая, хорошая, говорю, память, хоть мне и пятьдесят, правда, от рождества… Христова.

Здесь по-обыкновению уже слышались смешки, а сейчас все молчали. Колобродину стало не по себе - он хорошо знал законы своего жанра: если в первые минуты нет смеха, жди провала. Потом раскачать на «ха-ха-ха» невозможно.

Тут до него дошло, что он ляпнул что-то не то, и зал в юмор не въехал. «Ладно, - успокоил себя, - сейчас вы заржёте».

Но память хорошая! До сих пор помню, как с дедом по улицам водили, ну такого большого… как его?

Его взгляд упёрся в Полунина, как бульдозер в скалу. Тот сделал глаза брошенной в кипяток рыбы. «Он что, идиот, со ста пятидесяти все слова забыл?» - взорвался внутри себя Колобродин, не спуская с Полунина требовательного взора.

- Оператор! – с испугу во всю глотку выкрикнул партнёр.

- Да какой ещё оператор? Такой большой и лохматый, как его…

- Режиссёр!

- Нет! А-а! Вспомнил – мамонт!

Зал безмолвствовал. Зрители с недоумением переваривали услышанное и не могли взять в толк, что к чему, и где здесь юмор. Колобродин растерялся. В голове колоколом зазвенело: провал, полный провал! Он уже не мог вспомнить, что дальше. Стал шарить по карманам, в надежде найти текст. Краем глаза ухватил за занавесом окаменевшие лица и автора, и постановщика. Уф, вот он! «А что, Жванецкий всегда читает с листа, и ничего, народу нравится», - вспыхнуло облегчённо в мозгу. Приободрившись, продолжил:

- Ой, о чём это я хотел рассказать? А, вспомнил… Меня разбудила Альбина:

- Василий, физкультпривет! Срочное дело! Сегодня в 12-00 мы должны собраться в роще. Прихватите с собой лыжи. Первый канал будет снимать сюжет для новогодних новостей: как ветераны в Сибири проводят досуг. Вы с женой должны быть обязательно.

- А ты ничего не путаешь? – спрашиваю недоверчиво.

- Три раза записала, пять раз подчеркнула.

- Тогда будем!

«Что за зритель! Раньше, что ни фраза, то смех, а сейчас читаю, читаю и тихо, как в подводной лодке на боевом дежурстве. Ух, как ненавижу эту интеллигенцию», - думал Колобродин, ощущая всем существом, как погружается в трясину позора. Однако дна ещё не достиг. Старался себе помогать и мимикой, и жестами, играл голосом, но чуда не происходило.

Но как ни поспешали, опоздали. Уже стоят телевизионщики, снимают.

Только завидели мужики с камерами мою окладистую бороду, уже изрядно заиндевевшую, и к нам. Подбегает этот, как его…

И вновь его взгляд блуждает в поисках помощника. Но у него уже полностью отшибло память, кому и что он впопыхах поручил. Глазами находит Полухина, и тот во всё горло:

- Слон!

- Какой ещё слон?

- Медведь!

- Да не медведь!

- Мамонт!

- Вспомнил! Режиссёр!

Через секундное замешательство зрители догадались, что эта «звезда местного розлива» не только ошибся в тексте, но и перепутал подсадных «помогальников» в зале.

И грохнул сотрясающий стены хохот. Это было нечто, похожее на цунами. Нет. Слабо. На грохот каменной лавины, сошедшей с крутого склона. Закачались люстры, зазвенев хрусталём. Кто корчился в кресле, кто хохотал до слёз, а на галёрке кого-то прихватила падучая. Наконец всё стихло, и он продолжил монолог:

- Окружили меня, крутят, вертят, ракурс выбирают. То ли поскользнулась моя жена, то ли толкнул кто её, только упала она снопом всем под ноги. « Вася! Подними!» – вопит.

А мне недосуг – интервью даю!

В зале установилась тишина, звенящая, как туго натянутая струна. Все терпеливо с обострённым вниманием следили за текстом.

…- Ну, хоть кто-нибудь… - барахтается в снегу жена, запутавшись в лыжах, как муха в паутине.

- Лежи, как лежишь, - шипит помощник оператора. – Видишь, съёмка пошла. – И придавил её, как лягушонка, башмаком сорок седьмого размера...

…- Ну, а теперь заснимем вас в движении, - выталкивает нас старший на лыжню.

И жену подняли. Вроде моргает, а ни слова не говорит, наверно, замёрзла.

Далее должно быть всё гладко, без запинки прочитано, но тут Колобродина, словно чёрт за язык дёрнул, или точнее: висевшее в пространстве напряжение сотен зрителей. Вот, наконец, дождались-таки! Юморист брякнул:

- Ну, этот, как его…

Что тут началось! Одни ухали: слон!, другие, стараясь всех перекричать, ревели: медведь!, пришёлся по душе и мамонт! Неслись выкрики: оператор!, режиссёр!, водитель!

Колобродина трясло, как в лихорадке, он не видел лиц - ревущая масса! Поняв, что просто так народ не утихнет, он… снял штаны и показал задницу! От неожиданности «Ах», и замерли. А он продолжил:

- Да не водитель! Не оператор! Вспомнил! Режиссёр пожалел-таки, и отвёз на машине домой.

Наконец всё. Весь ужас позади. И тут произошло невероятное: зрители встали и стоя аплодировали за доставленную возможность поучаствовать в шоу.

Колобродин нырнул за кулисы. Там его уже ждали…

- Ну, ты и выдал! Такого у нас в театре ещё не случалось! Лавры Бори Моисеева покоя не дают? Так он на тебя может в суд подать. Это его брэнд! Его интеллектуальная собственность! Ты всё это специально устроил? - то ли хвалил, то ли ругал Соломоныч.

- Идиот! – подпрыгивая, орал автор ему в ухо, норовя поддать в глаз. Что ты, мерзавец, с моей миниатюрой сотворил! Ничего больше от меня не получишь! Чтоб твоей ноги в театре не было! Чтоб ты жил на одну пенсию!

- Да замёрзни! Тоже мне гений!

- Ну, ты и вошь в сиропе!

- Ну, пока-пока. – И Колобродин вымелся из театра.

Он шёл и размышлял: «Да, страшный провал. Позор небывалый. Но этого постановщик, кстати, не сказал. Значит, есть шанс опять появиться на сцене, ужаснее всего остаться в эти годы на одной пенсии».

На следующий день город бурлил, обсуждая происшествие в театре. В последующие дни с раннего утра, давя друг друга, штурмом брали кассы, стараясь попасть на концерт восходящей мега-звезды Колобродина.

Через неделю Колобродина пригласили в Москву на телевидение - на канал ТНТ.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.