Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Николай Ерёмин. Рассказы

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Ландшафтный дизайн

На последнем курсе Универа влюбился я в студентку филфака поэтессу Веронику Петрову, или просто Нику. И стали мы жить в гражданском браке, сначала тайком, а потом и с вынужденного благословения её папы и моей мамы.

Папа Вероники Иван Иванович, крутой перец, держал контрольный пакет акций всей ликероводочной промышленности прекрасного нашего любящего выпить сибирского города Абаканска, был любвеобильным и богатым многожёнцем.

Мой папа бросил меня и маму, когда мне не было и годика, поэтому я его не помню.

Мама моя заведовала департаментом образования в областной администрации.

Естественно, рос я маменькиным сынком, точно связанный с нею неразрезанной пуповиной. Она дышала надо мной и надышаться не могла. Мечтала, чтобы стал я ландшафтным дизайнером, и сделала меня им, потому что все дороги для меня к высшему образованию были открыты. И, в конце концов, я получил диплом с отличием.

По этому случаю решили мы с Никой и с моим приятелем Максом пойти потанцевать в ночной клуб «Планета Абаканск».

Я надел модные джинсы и свитер, Макс обрядился во фрак. Наряд Ники представлял нечто воздушно-поэтическое. Муза во плоти. Так что на неё оглядывались, когда мы шли к «Планете» от машины.

Охранники при входе расшаркались перед Максом и Никой, а меня остановили со словами: – Вам нельзя!

– Почему? – возмутился я.

– Сходите переоденьтесь, как ваш друг, тогда будет можно.

– Да у меня самый модный прикид в Абаканске! Даже в Москве меня в нём везде пропускали!

– В Москве пропускали, а здесь нужно выглядеть прилично.

Охранник загородил рукой проход, я откинул его руку, рука охранника изогнулась и, скользнув по моей груди, обвилась вокруг шеи.

Я начал вырываться, извиваться. Подбежал Максим. Завязалась потасовка, перешедшая в драку.

Приём. Контрприем. Удар. Ещё удар.

Ника визжит. Толпа вокруг улюлюкает.

Из глаз у меня летят искры, из носа льётся кровь…

Как нас развели – не помню.

На следующий день мама, осмотрев меня, ужаснулась и сказала:

– Едем в судмедэкспертизу, составлять акт! Они ответят за каждый твой синяк, за каждую ссадину!

Папа Ники, посмотрев на меня, сказал:

– Молодец! Боевое крещение принял. Никуда ходить не надо. Никому ничего не докажешь. А с охранниками я сам разберусь.

Готовьтесь лучше с Никой к переезду в Москву. Куплю вам квартиру, подучишься в аспирантуре, а потом и к бизнесу моему подтянешься. Идёт?

И я согласился, как ни плакала моя мама, как ни возражала.

И вот в один прекрасный вечер заснули мы с Никой в самолёте в Абаканске, а проснулись в Москве, на Калининском проспекте, в шикарной двухкомнатной квартире после евроремонта, на 12-м этаже.

Красота! Вся Москва – как на ладони!

И стали мы вести московский богемный образ жизни.

Я учился в аспирантуре, повышал свою квалификацию и писал диссертацию на тему "Ландшафтный дизайн и совраменные коттеджи. "

Ника сочиняла стихи и ходила по злачным местам.

Она была не только поэтессой, но и красавицей, и очень скоро покорила все гламурные круги столицы.

Её фотография появилась на обложке журнала "Караван"

Пьеса в стихах "Танатос и эрос" вдруг пошла на малой сцене театра "Колизей", а сама она стала сниматься в бесконечном телесериале "Ник и Ника", изображая молодую продвинутую бизнесменку, патриотку, страстно мечтающую о возрождении России и о собственном ребенке.

От серии к серии кинематографическая мечта ее героини сбывалась.

А в жизни, сколько я ни предлагал Нике, все время получал отказ. – Давай поживем для себя! – возражала она. – Мы же еще молодые, а ребёнок, он от нас никуда не убежит!

Убежал. И счастье семейное, о котором мы мечтали, убежало, как вода из-под крана между пальцев.

Я и не заметил, как Ника увлеклась сначала алкоголем, потом курением всяких травок, а потом и одноразовыми шприцами, наполненными какой-то очень дорогой дурью.

Вечеринки, которые она устраивала на нашей квартире, я было пытался запретить, но безуспешно. Через салон "У Ники" прошел весь сочиняющий и играющий на гитарах авангард и андеграунд…

И когда Иван Иванович, Никин папа, крутой перец, навестил нас через год, вместо сверкающей чистотой после евроремонта квартиры обнаружил он ободранные, разрисованные губной помадой стены и горы немытой посуды на кухне и на балконе.

– Да, не справился ты, дорогой мой зять, с поставленной перед тобой задачей. – грустно сказал Иван Иванович. – А поэтому срочно все трое, мы садимся в машину и возвращаемся в Абаканск, на свежий сибирский воздух, мозги ваши от столичного угара проветрить.

Услышав эти слова, Ника закатила истерику.

– Никуда я не поеду! Мне и здесь хорошо! Видала я в гробу ваш прекрасный Абаканск!

Но делать было нечего. Папа, я и шофер скрутили её по рукам и ногам, посадили на заднее сиденье джипа и поехали восвояси на дикой скорости.

Прощай, столица! Прощай, аспирантура! Прощай, богемная жизнь!

Мчались мы день, мчались мы ночь, а наутро где-то под Омском, возник вдруг перед нами КАМаЗ, груженный гравием, помигал фарами да и выехал на нашу полосу движения… И врезался в наш прекрасный лимузин, только железки и кости затрещали…

Как потом мне сказали, шофер наш погиб на месте. А нас спасатели МЧС вырезали из разбитого автомобиля автогеном…

Ивана Ивановича, живого, но сильно покалеченного, транспортировали сначала в Омск, потом на самолете в Москву, а потом – в Лондон, где его буквально сшили по частям и вернули с Того света.

После лечения в травматологии Нику по приказанию папы увезли в Италию, где она проходит курс реабилитации и лечения от наркотической зависимости.

Я, слава Богу, отделался несколькими царапинами и легким испугом и живу сейчас в Абаканске с мамой, как маменькин сынок, связанный с нею неразрезанной пуповиной.

Она буквально ни на шаг не отпускает меня от себя, так как предполагает, что столкновение с КАМаЗом не случайно, и советует мне порвать всяческие отношения с Никой и ее папой. «Добром это не кончится», – сокрушаясь, говорит она.

Иногда ко мне заходит Макс, и я откладываю работу над диссертацией: жалуюсь ему на судьбу и говорю, что мечтаю о встрече с Никой, потому что, нeсмотря ни на что, очень-очень-очень её люблю и хочу, чтобы у нас родился маленький мальчик или дочурка, мне без разницы, лишь бы она захотела. А уж я-то никогда не брошу, ни ее, ни своих детей.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.