Велимир (роман, журнальный вариант)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Проза

Автор: Арнаутов Виктор Степанович

Просмотров: 6795

2011 год, Выпуск № 1

-3-

Век молодёжных научно-технических и творческих объединений оказался недолгим – сродни НЭПу начала двадцатых годов. Впрочем, и его идейному сподвижнику – комсомолу – отстукивались последние годочки, если не месяцы.

Главный Прораб Перестройки Меченый решился ещё на ряд мер – в плане ускорения развала экономической твердыни социализма: в противовес монополиям государственных предприятий он запустил в мозги инакомыслящих и предприимчивых вирус кооперативов. Были приоткрыты шлюзы для мелких оптовиков, ремонтно-строительных кооперативов, фермеров и прочих индивидуалов. Так охаиваемые обществом и преследуемые законом фарцовка, спекуляция, нетрудовые доходы и беспощадная борьба с ними канули в Лету. На дозволенное, словно в сказочные Эльдорадо или Клондайк, ринулись пионеры кооперативного движения, фермеры, мелкие коммерсанты и прочие комбинаторы. До крупного и цинично-бандитского бизнеса оставалось всего ничего, каких-то два-три шага.

Опыт энтэтээмов для многих молодых и предприимчивых вчерашних студентов явился начальными классами в дальнейшей грамоте предпринимательских университетов. Кто-то из них, при этом, так и остался с табелем отличника хозяйственного ликбеза; кто-то, из наиболее рьяных, схлопотал сроки и парился на казённых шконках, опередив своей предприимчивостью время; кто-то, урвав солидный куш, затаился до лучшей поры, а кто-то демонстративно всплыл на поверхность, сделавшись ещё более непотопляемым. В числе таких непотопляемых оказалось в первую очередь большинство комсомольских вожаков, вроде Ковшова.

Кооперативное движение захлестнуло и поглотило в себе энтэтээмы. И, как-то само собой, необходимость в «крышевании» комсомолом отпала. Накопленные деньги частично распределили по бывшим секторам и филиалам, частично потратили на благотворительные нужды, а остальные – бесследно исчезли, прилипнув к нечистоплотным рукам. Просочились те денежки, словно в песок, и мимо Бортникова – пока Веля мотался по столицам да многочисленным запрещающе-разрешающим конторам со своей реорганизацией НТТМов. И на его глазах рухнула и распалась, будто карточный домик, созданная ими империя объединений. И не только в Старореченске-Зеленодольске. Ещё совсем недавно так востребованный «ветеран комсомола» Велимир Бортников оказался вроде старухи из сказки Пушкина – у разбитого корыта, сразу же перейдя из актива в категорию отработанного балласта.

В раздумьях и растрёпанных чувствах, в одном из московских кафе, сидел он со своим напарником Семёном Сысоевым после упразднения НТТМ – как на поминках любимого дитяти. Пили горькую, с тремя такими же инициаторами – из Андижана, Орджоникидзе и Смоленска.

– Всё, что ни делается – к лучшему, – пытались утешить Бортникова с Сысоевым их недавние коллеги.

– Да уж, как говаривал Остап Бендер, графов Монте Кристо из нас не получилось… В управдомы, что ли, теперь?

К ним за столик подсели ещё двое, испросив разрешение и подставив свои стулья – знакомые москвичи. Разговорились.

– Ребята, кто из вас сибиряки? – спросил один из подсевших.

– Ну, мы, – кивнув на Сысоева, ответил Бортников.

– Из Старореченска? Есть идея. Даже предложение… Вы же из НТТМа?

– Увы…

– Знаем, знаем… Сами оказались не у дел. Понимаете, у нас тут датчане гостят… Хотели бы посмотреть Россию, Сибирь. В Сибири из них ещё никто никогда не бывал. До сих пор считают, что у вас там по улицам медведи ходят, будто у них – лоси. Не могли бы вы пригласить их к себе? Ну, разумеется, не бескорыстно. Показали бы им свой город, Реку, в деревни, тайгу бы куда свозили…

– Можно, конечно, – скептически отозвался Сысоев.

– А почему бы и нет?! – загорелся Бортников. – Всё одно мы теперь – вроде безработных. Может, и вправду, чего-нибудь и нам перепадёт через них, а? На халяву, к ним можно будет съездить с ответным визитом…Семён, у нас печать ещё сохранилась от энтэтээмов?

– Да. Завтра сдать придётся,– отозвался Сысоев.

Разлили по рюмкам водку, выпили. Добавили ещё.

– Что нужно от нас-то?– вернулся к предложению Велимир.– Заявку-приглашение? Сейчас состряпаем. Так, диктуйте…

Велимир достал из папки пару чистых листов-бланков с грифом бывшей молодёжной организации и от руки, под диктовку, написал приглашение, витиевато расписался. Шлёпнул внизу жирную печать. Со смешком, не веря ещё в серьёзность этой затеи, он извлёк из папки конверт, надписал адрес, вложил приглашение, запечатал его.

– Ну, ни пуха, ни пера… – сказал Бортников, передавая конверт москвичу.

– К чёрту, – по привычке добавил Сысоев, поднося очередную рюмку ко рту.

Наклюкались они в тот вечер преизрядно: как оказались в гостинице и что делали потом – наутро припоминали с трудом. И про письмо в Данию тоже никто даже не вспомнил.

А через месяц, под вечер, в зеленодольской квартире безработного Велимира Бортникова раздался телефонный звонок. Звонил главный комсомолист Семён Сысоев.

– Велимир Иванович? Моё почтение. Сысоев. Как живётся-можется советскому безработному?

– Хреново,– однозначно отозвался Велимир. – Скучно. Думаю обратно податься в свой НИИ. Завлабом приглашают.

– А ты не помнишь наш трёп в Москве, по поводу датчан?

– Что-то припоминаю. Вроде был такой разговор…

– Разговор… – передразнил его Сысоев.– Мы же в Данию письмо отправили. Приглашение…

– Что, неужто ответ пришел?– изумился Велимир.

– Кабы только ответ – человек у меня уже тут сидит. Оттуда. Давай-ка, дорогой, мигом сюда – вместе затевали, вместе и расхлёбывать будем. Да прихвати по пути с собой что-нибудь. Сам знаешь… Денег нет? Займи. Перехвати у кого-нибудь. Рассчитаемся.

Через полчаса Велимир Иванович был всё в том же кабинете Сысоева в Доме Учёных.

– Знакомьтесь: Эрик Петерсон, – представил Сысоев Бортникову худощавого, высокого датчанина, лет сорока пяти. – Представитель датской турфирмы…

– Мы получили фаше приглашений, – в растяжку, с акцентом, начал датчанин. – Готовы уше хоть через дфа неделя приехать к фам круппа туристоф.

– Сколько человек?

– Ну, челофек дфатцать… Дафайте, посчитаем, сколько это будет стоить? Я имей в виду – пребыфаний здесь: гостиница, питаний, экскурсий, серфис…

– Ладно, давайте-ка для начала, по русскому обычаю – за знакомство, – прервал датчанина Сысоев, ставя на стол бутылку «Столичной», тонкостенные стопарики и беляши – на тарелке.

Сысоев достал из стола бумагу, калькулятор.

С горем пополам составили на скорую руку смету на турпоездку – на одного туриста и группу в целом. Составили, якобы, официальное письмо -заявку на турфирму Эрика Петерсона. И опять – подписи, печать, которую так и не сдал Сысоев в Москве, сославшись на то, что потеряли. И увёз Петерсон Эрик сию авантюрную бумагу с собой в Данию.

Подошло лето девяностого года. Велимир Иванович устроился на шабашку в кооперативчике, разнорабочим, по изготовлению шлакоблочных кирпичей. И тут, едва ли не с первых дней проявил себя, как незаурядный изобретатель: предложив вместо шестиблочной штамповки сразу двенадцатиблочную. С ускоренной формовкой и сушкой. Почти в три раза повысилась сразу производительность их шабашной бригады. Ну, и денежки, соответственно – от хозяина-кооператора. Их шлакоблочные кирпичи повышенной прочности вырывали прямо из рук, по полтора рубля за штуку – строители дачных домиков, горожане, пораженные, словно эпидемией, манией строительства собственных загородных гнёздышек. Накопленные деньги-то надо было хоть сюда пустить. Да и нажились уже в тесных городских хрущобах с коммуналками. До трёх тысяч рублей в месяц выходило у Велимира Бортникова с его напарниками. Куда, как ещё лучше-то?

И опять звонок Семёна Сысоева:

– Велимир Иванович, Эрик послезавтра привозит к нам двадцать человек иностранцев.

Словно обухом по голове ошарашило это известие Бортникова. Да, приглашали, да, делали заявку. Но как-то не верилось особо в эту затею, мало ли что там говорили…

– Бросай свои кирпичи, надо думать, как будем гостей принимать, где размещать, чем угощать да куда возить на экскурсии…

И закрутилась карусель. Размещать иностранцев по гостиницам Зеленодольска или даже Старореченска оказалось делом хлопотным – бронировать места следовало загодя, а не когда петух клюнул в одно место. Пришлось срочно обзванивать своих друзей и знакомых, договариваться о приёме на квартиры. Да к себе, по четыре человека пришлось взять Сысоеву с Бортниковым. Экскурсии сами организовывали, наняв в ПАТП автобус-пазик. И маршруты – на импровизацию пустили, пытаясь выяснить, что же интересует в Сибири иностранцев. Посетили детские садики, школы, несколько вузов, НИИ. В пригороды Старореченска вывезли, на природу. Даже наняли теплоход прогулочный – показать свою знаменитую сибирскую Реку, поднявшись через шлюзы ГЭС на само Речное рукотворное море, коих в Дании никто отродясь не видывал.

Недовольных и самой поездкой, и радушием сибиряков-русичей, и турсервисом среди деликатных датчан не оказалось. А в заключительный, банкетный вечер подвыпившие Бортников и Сысоев договорились уже с Петерсоном и об ответном визите.

Группу из двадцати зеленодольцев через месяц свозил уже сам Велимир Иванович. А по возвращении из-за границы, отмечая с Сысоевым удачное начинание, Бортников предложил:

– А не пора ли и нам свою турфирму организовать? Наладим регулярные поездки. А желающих съездить – только у нас – пруд пруди. Сам понимаешь, здесь-то денежки накопленные потратить особо не на что. А там – хоть посмотрят мир, как люди живут… А то ведь мы видели заграницу лишь глазами наших идеологов и через объективы камеры «Клуба путешественников».

Сказано – сделано. Хоть и не так быстро, как сказано. Побегать по инстанциям пришлось Сысоеву с Бортниковым немало. Однако – получили разрешение на свой туристический бизнес.

И опять, как профессиональные экономисты-бухгалтеры, засели за сметы расходов, составление маршрутов и программ. Посчитали, что челночные рейсы им подойдут всего удобнее: одну группу везёт туда, допустим, Велимир, а другую – уже обратно, тем же рейсом – Сысоев.

Навара, правда, большого лично для себя не выходило: не всю пока ещё совесть под замок упрятали наши бывшие комсомолисты – ныне бизнесмены-напарники, понимая, что с простого советского человека много и не возьмёшь. А драть три шкуры по-капиталистически со своих сородичей, думая лишь о собственной выгоде, ещё не наловчились.

Старореченск – Москва – Хельсинки – самолётом. А там – автобусом и паромом: Финляндия – Швеция – Дания, и назад, в обратной последовательности. На всё про всё – восемь насыщенных дней.

Более двухсот человек – в основном, молодых жителей Зеленодольска побывали за границей за полгода, привозя оттуда не только массу впечатлений, но и дефицитные по нашим меркам товары: косметику, вещи, а чаще всего – японские или немецкие магнитофоны-двухкассетники да фотоаппараты моментальной съёмки типа «Полароид» с запасными кассетами фотопластин. Сам Бортников умудрился для своей фирмы даже привезти из заграницы первый на весь Зеленодольск копировальный аппарат «Ксерокс». До того – лишь старомодные громоздкие и низкопроизводительные «гармошки» типа «ЭРА» применялись в копировально-множительных службах НИИ, и библиотеках, да и то каждая копия фиксировалась в особом журнале – для отчёта в соответствующих органах. А тут – «Ксерокс» – чудо техники!

Молва о зеленодольских турпредпринимателях рефракционными волнами покатилась в разные стороны, усиливаясь и искажаясь. Дошло и до обкомовских партийно-комсомольских боссов. «Как так, в обход нас? Запретить немедленно! Перекрыть кислород! Нет – прибрать к своим рукам!»

А уж каким образом – на то ещё хватало сотни способов и приёмов: кооперативы-то, конечно, кооперативами, частная деятельность – частной деятельностью, но только на слишком прытких да ловких – тысячи бумаг в виде распоряжений, постановлений и инструкций сыщется. А там на всё один ответ: « Не положено!»