Велимир (роман, журнальный вариант)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Проза

Автор: Арнаутов Виктор Степанович

Просмотров: 6784

2011 год, Выпуск № 1

-5-

И, как любил говаривать главный Прораб Перестройки, процесс пошёл!

Подыскать у себя в Зеленодольске пяток молодых ребят-сибиряков, желающих «на халяву» съездить на месяц в Грузию, да ещё и подзаработать денег, Бортникову особых трудов не составило. Одно магическое слово «Боржоми» чего стоило! Правда, для сибиряков это слово ассоциировалось прежде всего с минеральной водой. Впрочем, уже на месте, довольно скоро эта самая минеральная вода надоела так же быстро, как какая-нибудь гречневая каша после перловки-кирзухи солдату-новобранцу.

Пробивной Велин характер и намеченная стратегия, подкрепленная тактическими ходами доброжелательных замминистра и его матушкой, уже в самое ближайшее время возымели своё действо.

Прибыв в Боржоми, попив водичку и полюбовавшись его живописными окрестностями, договорился Велимир Иванович с местными властями и лесничеством. Разрешение на заготовку семян пихты кавказской, скреплённое подписями и соответствующими печатями, лежало у него в кармане. И опять не без напутственного «добро» всё того же Шалвы Арсеновича.

Выделили заготовителям и лесную деляну в пихтовом массиве. Пихты высоченные, много выше сибирских. Вверх, до макушки глянешь, подняв голову, кепка с головы падает. Определились пооперационно. Трое парней, помоложе и полегче, что обезьяны в джунглях, ловко взбирались до самых маковок – где и шишек было побольше, и сами шишки эти вырастали покрупнее, и дотянуться руками до них было гораздо проще. И не нужно было там подгибать хрупкие ветки с шишками, до которых руки не доставали.

Впрочем, для истинных сибиряков такой способ сбора шишек был не в новинку. Особенно ранней кедровой шишки, когда сама она ещё не падает, а колот-кувалда не очень эффективен.

Сорванные пихтовые зеленовато-коричневые тяжелые, ещё смоляные, шишки, стуча по нижним ветвям и стволам, сыпались сверху и, глухо ударяясь о землю, разбредались у подножия пихты. Внизу их собирали в кучи, сбрасывали в мешки и уже в мешках отвозили на нанятой машине, как и рекомендовали, в арендованный на время, пустующий пионерский лагерь.

В просторном, гомонливом и многолюдном летом, зале столовой, откуда были вынесены все столы и стулья, шишки рассыпали тонким слоем на полу. И уже другим, монотонным и постоянным шумом вентиляторов, гонящим сухой и горячий воздух, наполнялось помещение. Неповторимый пихтовый ароматом источали сохнущие шишки. И казалось, будто находишься в сибирским бору, напитанным озоном после кратковременной июльской грозы.

Дня через три-четыре шишки начинали темнеть, и чешуйки на них принимались отслаиваться, обнажая крупные семена, чем-то напоминающие мелкие кедровые орешки.

Дробилку, сеялку и веялку Бортников соорудил сам, из найденных подручных и приобретённых в магазинах материалов. Зря, что ли, у него было два диплома о высшем образовании и корочки кандидата технических наук?! К тому же, ему уже давно не терпелось испробовать свою «бегущую волну» в лущении семян. Но это он пока оставлял на ближайшую перспективу.

Чистые, сухие, откалиброванные по размеру и цвету, семена тут же расфасовывались по десять килограммов в специальные мешки. И к концу октября весь товар был готов к отправке по назначению.

Как и предполагалось, уже в декабре, партия семян пихты кавказской в полторы тонны, без особых препятствий, преодолела таможенную границу под декларацией «Семена пихты сибирской».

Из двадцати тысяч долларов, что причитались за реализацию семян за границей, лишь третья часть перепала Бортникову. И то – не ему одному.

Радея за общее дело, всё ещё веря в коллективизм и те самые молодёжные объединения, основную часть денег отстегнул он в «общак». Две тысячи баксов, тем не менее, оказалась и в его кармане. Впрочем, ненадолго. Имея опыт купца-челнока, закупил он на всю эту тысячу заграничных товаров. А уже у себя, в Зеленодольске, утроилась эта сумма – но в рублёвом эквиваленте.

Второй сезон прошел ещё удачнее. По проторенной дорожке и отлаженному механизму, на следующий год переправил Бортников за границу уже три тонны семян пихты!

На третий сезон в его наполеоновские планы входило полное покорение Европы, то есть обеспечение семенами на весь объём, в полную потребность – всеми восемью тоннами!

Но, сколь верёвочке не виться, – гласит русская пословица…

Сколотив команду заготовителей, прибыл Велимир Иванович в Грузию. И вместо радушного грузинского гостеприимства – резкое и категоричное «Нет»! Дескать, мы и сами – с усами! Зачем нам какие-то сибиряки?

– Как так? Почему? – начал, было, качать права Бортников. – Да у меня – договор! Да мы подведём всю Европу! Скандал международный! Мне же сам Шалва Арсенович Бокия дал «добро» на это дело!

– Ах, Бокия?! Шалва Арсенович! Вот у него и спрашивайте, к нему и обращайтесь… В Москву его перевели. И совсем в другое ведомство.

…Полный облом случился с семенами пихты кавказской у Бортникова, точно так же, как некогда сгорел свечной заводик у незадачливого предпринимателя отца Фёдора – конкурирующей «фирмы» Остапа Бендера.

А – и то, признаться: стал наскучивать Велимиру Ивановичу этот, казалось бы, отлаженный и доходный бизнес. Предприимчивая натура Бортникова требовала новизны и неординарности.

Долго бездействовать ему не пришлось…