Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
и ЗАО "Стройсервис".
7
У меня за время моей уборочной страды дома ничего особенного не произошло. Вот только все мои домашние заботы в эти десять дней легли на сестрёнку Тоню. От ведер с углем и водой, оттягивавших её слабые руки, у неё стал сбиваться на ключе почерк, пошли ошибки, и она получила по службе выговор.
Так что когда она пришла вечером со смены и увидела меня, то обняла мои щуплые плечики, чмокнула в ухо, засмеялась: ну слава богу, мужичок наш вернулся.
Шурка же Баздырев застал у себя следующую картину.
Плита почти до половины разобрана, и все кирпичи, чисто оскобленные, приготовленные для новой кладки, — у стены штабелем.
Дымоход до самого потолка зияет чёрными оголёнными внутренностями. Клочья сажи катаются, подлётывая по грязному, засыпанному известью полу.
В квартире холодно, как в погребе.
Нюська, одетая в пальтишко, запеленатая шалью до глаз, сидит на полу возле ведра с глинистым раствором, кормит со щепочки этим раствором куклу.
Остановившемуся столбняком у порога Шурке подумалось тогда: если бы вынести из кухни и единственной их комнаты всю мебель, оголить от семейных фотографий стены, то и тогда квартира не выглядела бы такой опустошённой и сиротливой, какой она выглядит сейчас, заваленная грудой камня и зияя пустотой там, где, сколько он помнит себя, возвышалась печь, незыблемая, как эти стены или этот потолок.
От глупой Нюськи разве чего добьёшься, она только радостно заскакала вокруг брата, залепетала: «мама зинь дёт коло!» (мама в магазине, придёт скоро). Спрашивала: а чего он ей привёз? Шурка вынул из своей дорожной котомки морковку. Нюська тут же заскоблила её крохотными зубками.
Прибежала мать, бросила кошёлку (отоваривалась макаронами), стала торопливо переодеваться — опаздывала на смену. Мечась как угорелая, разбрасывая одежду, поведала сыну:
— В первый приход Василий залез на крышу, кирпич, обмотанный тряпьём, в трубу на верёвке опускал — не помогло. Стал разбирать печь, добрался до дымохода. В нём-то вся напасть, какой-то кирпич выгорел, какой-то провалился. Василий говорит: завтра не приду, дневалю. Ну ладно. Послезавтра наступает — нету, третий день — нету. И на четвёртый глаз не кажет. Кухня в разгроме, я на плитке готовлю, замучилась.
Побежала на пустырь, а там никого, ни единого человечка, как корова языком всех. Лечу в домоуправленье, где стройбат, который на пустыре чё-то строит? Ничё не знаем, команда военная, нам не докладает. Тут дед Анисимыч подсказывает: кажись, на Нижней колонии их казармы.
А там отвечают: отбыли в энском направлении!
Мать столбом остановилась перед Шуркой, заплакала:
— Сынок, что делать-то будем? Ведь пропадём в зиму, поколеем. То хоть дымила, клятая, да грела, а теперь? Чего же он, стройбат чёртов, снами сделал?