Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
и ЗАО "Стройсервис".
– Я вижу здесь три очень плохих вещи, – сказал старикашка Хью на другой день.
Он отлично выспался в лодке, свежий и бодрый выбрался рано утром на остров и, шлепая босыми ногами, быстро бегал по нему, успевая размахивать руками и говорить.
– Нет питьевой воды, нет крыши от солнца и негде спрятаться от дождя. Да! Я хочу пить. Я хочу пить каждый день. И я не знаю, что будет, когда я все выпью. Я высохну на этой жаре, как червяк! Как червяк, которого даже рыба не захочет съесть! – Хью стукнул себя по круглому, как шар, животу. – И потом: я терпеть не могу дождей. Мало разве воды под ногами, чтобы она еще лилась мне на голову! На-до-ело!!
– Но ведь ты же не видел здесь ни одного дождя! – вскричал изумленный Салим.
– Ну и что? – возмутился Хью. – Когда я увижу – разве что-нибудь изменится?
– Хорошо, – Салим пошел на попятную. – Хорошо. Я возьму копье и начну разгонять тучи. Я разгоню их все до одной, если они испугаются!
– Сана, ты послушай его. О-о, ты только послушай его! Тебя не боится даже твой пес!
– А зачем ему бояться?
– Как «зачем»? Вчера он... он тяпнул меня за ногу!
Старик выставил вперед тонкую ногу, подумал и выставил вперед другую:
– Вот сюда!
– Тукар не мог тебя укусить!
– Почему?
– Тогда от твоего крика и Тукар, и даже сам остров попрятались бы в воду!
– Ка-ак? Ты решил, что я – я могу говорить неправду??
– У тебя бамбук из уха вывалился.
– Отвечай: ты меня считаешь вруном?!
– Я тебе верю. Хотя не пойму, чего уж в твоей ноге такого съедобного. Одна кость и та кривая.
Хью ловко вернул драгоценность в ухо и сердито засопел.
– Я ж говорю – глупая собака.
– Тукар – самый толковый пес.
– Хозяин у него бестолковый.
– Так что делать с дождем?
– С ним ничего не надо делать. Надо делать с островом. Чтобы на нем могли расти кусты и деревья – из них мы соорудим защиту от дождя. Но для этого надо, чтобы он стал большой и высокий. Хотя бы как я.
– Как ты?
– Да.
– Тогда я согласен. Тогда у нас хватит камней.
– Да! Лагуна широкая. Мы можем брать камни где угодно и привозить их сюда.
– На твоей большой лодке?
– На твоей дхони!
– Нет, так не пойдет. Лодки для этого малопригодны.
– Правильно. Мы соорудим плот.
– Из чего?
– Э-э, юноша, посмотри вон туда.
Салим посмотрел.
Неподалеку за рифом на мелких барашках, лежа на боку, качалось разлапистое дерево. Вдалеке проплывало еще одно.
– Вот так удача! – ахнул Салим.
– Эта удача называется: течение. Радуйся – сейчас оно идет мимо большой земли в нашу сторону. Что в море выносят реки и что волны подбирают с берега – проплывет мимо нас, уж я эти места знаю. Тебя вот тоже, на мою голову, с берега принесло. А когда совсем скоро течение изменится, такого счастья у нас не будет.
– Почему?
– А что может принести с моря? Только тучи с долгими дождями. Да еще разве щепку гнилую с какой-нибудь лодки сдует.
– Скажи: а заминдаровых слуг с берега, случайно, принести не может? Очень я по ним соскучился.
– Я тебя огорчу: вряд ли ты их увидишь. Гостями у нас будут такие, как я, да вот иногда деревья.
– А чего же мы ждем? Можно ли упускать столь славную добычу!
– Эй, юноша! Только уговор: ты отправляешься за тем, дальним деревом.
Хотя Салим проделал вдвое большее расстояние, свое дерево он заарканил и доставил быстрее, чем Хью. Старик так раскричался на Сану – и петлю на веревке она сделала не так, и накинуть на сучок толком не умеет, – что даже дерево перепугалось и никак не хотело даваться в руки. Но, наконец, и оно с воплями и шумом было притащено к островку.
Среди инструментов Салима нашелся длинный и острый нож, и теперь он этим ножом под чутким наблюдением Хью обрубал ветки. Хью то и дело хватался за голову и, призывая в свидетели кружившихся над островом чаек, заявлял, что такого бестолкового работника он никогда в жизни еще не встречал.
Сам Хью оседлал меньшее дерево, тюкал своим топориком и хотя показывал, как надо правильно, дело у него почему-то продвигалось намного медленней.
Как ни удивительно, но к обеду разделка все же была закончена, и ни одной щепочки никуда не пропало. Тонкие ветки поступили в распоряжение Саны – для костра, чуть толще были отобраны для постройки хижины, а самые толстые, включая и стволы, пошли для плота.
Пока строители боролись с сучьями, Сана в лодке отплыла за барьерный
риф и вскоре вернулась с небольшим тунцом-желтохвостом.
Тут даже Салим удивился:
– Женщина ловит рыбу?!
– А что такого? – сказал Хью. – По законам моего племени женщины готовят еду себе, а мужчины себе. Значит, исполняя закон, я должен отложить топор и запекать рыбу. Это хорошо?
– Нет. Но не годится нарушать законы.
– Не годится, – согласился Хью.
– Я стараюсь не нарушать законы, – твердо сказал Салим, но, вспомнив про неуплаченный налог, поспешно добавил, – а Тукар нарушает: рыбу ловить не хочет.
– И я стараюсь. Еще как стараюсь. А дочь моя нарушает!
– За нарушения бьют палками по спине.
– Пусть только кто-нибудь попробует тронуть Сану! – ощетинился Хью.
– Это там, где есть сборщики налогов, – уточнил Салим.
– Я знаю что делать, чтобы было всегда по закону.
– Ничего ты не можешь знать.
– Если ты все время будешь выскакивать поперек, я тогда совсем перестану с тобой разговаривать.
– Хорошо, говори.
– Что говорить?
– То, что ты собирался сказать.
– Я забыл, что я собирался сказать.
– Про законы.
– А – вспомнил! Надо нам придумать такие законы, чтобы они не мешали.
– А разве такие бывают?
Вскоре вверх над островом потянулась струйка дыма. Сана нарезала выловленного тунца на куски, куски насадила на веточки и запекла на огне.
Обед доставил большущее удовольствие. Салиму приелась сушеная рыба.
– Такого вкусного тунца я никогда не пробовал! – сказал он, уплетая свою долю за обе щеки. – Я съем еще кусок.
Когда от рыбы осталась горстка костей, Хью вытащил из лодки три зеленых кокосовых ореха. Взяв у Салима нож, срубил у каждого макушку, и вся компания отведала кокосового молока, блаженствуя и причмокивая, после чего круглый живот Хью стал еще круглее.
Сытый и довольный Салим, спасаясь от солнца, залез в воду, разогнав трех или четырех раира. Хищницы, вильнув хвостами, недовольно уплыли.
– Что за бездельник! – закричал тут же Хью. – Вылезай связывать плот!
Конечно, Салим бы еще немножко поволынил, но знакомый грозный плавник, появившийся невдалеке, заставил его моментально выскочить на берег.
– Хью! Если ты сейчас скажешь, как избавиться от тигровых акул, я навсегда согласен быть самым бестолковым на свете.
Хью, наблюдая за плавником, как-то странно улыбнулся.
– А зачем от них избавляться?
– Но ты же не хочешь, чтоб к тебе подобралась одна из них! Это не Тукар, тут не ногу укусит, а всего проглотит.
– Меня-то уж никогда не проглотит.
– Почему?
Плавник исчез в глубине.
– Видишь ли... – Хью вдруг выпятил грудь и стал необыкновенно важным. – Мы ведем свой род от акул. От тигровых акул – табаба!
Салим разинул рот.
– Да. Чего уставился? Мне известно заклинание, которое может прогнать тигровых акул из этой лагуны, но я не могу причинить им вреда. После смерти каждый рыбак моего племени превращается в табаба. Я когда-нибудь тоже стану тигровой акулой. Да! Так что не надейся – я своих соплеменников не обижу! И скажу даже больше: в этой акуле я сейчас узнал двоюродного дядю, который умер вот таким же молодым, как ты.
От этой новости Салим едва не свалился в воду.
– Погоди, Хью, погоди! Ты объясни мне тогда: зачем твой дядя хочет сожрать меня?
– Как ты смеешь так говорить о моем дяде?!! – неистово завизжал Хью.
– Не сердись, – поспешил успокоить Салим. – Но я сам видел, что у него были такие намерения.
– Нет и нет! Запомни: мой дядя приплывал, чтобы приветствовать тебя.
И в этот момент громадная туша, скользнув к поверхности, разрезала водную гладь шагах в двадцати от острова. Сана вскрикнула, а Хью так и присел.
– Чего ты? – удивился Салим. – Это же твой дядя. Приветствуй его – сунь руку в воду!..
Как связывать плоты Хью понятие имел.
Два бревна подлиннее были уложены посередине так, что передние их концы оказались слегка загнуты вверх. Бревна потоньше и покороче Хью разместил по бокам. Всю эту конструкцию Хью и Салим крепко схватили веревками. Плот был готов.
И вот вооружившись веслами и длинной веревкой, оба умельца отправились подальше от острова – за камнями.
Вода была абсолютно прозрачной и, к радости Салима, двоюродный дядя Хью нигде поблизости не показывался. Глядя вниз, на дно лагуны, легко можно было различить, где колонии живых кораллов, а где – отмерших. Живые кораллы радовали многоцветьем – зеленые, светло-зеленые, синие, красноватые, темно-красные – каких только цветов и оттенков здесь не было. Тысячи мелких причудливо окрашенных рыбешек скользили над коралловыми зарослями, добавляя яркости в общую картину. Там, где колонии отмерли, цветов обнаруживалось только два: белый и желтый. И рыбок над такими участками было совсем мало.
Однако Хью и Салима меньше всего интересовала красота живых колоний – искать обломки там бесполезно, их, как правило, нет, а отбивать по кусочку или по веточке от кустов – дело утомительное и долгое. Зато там, где колонии по каким-то причинам погибли, обломков было достаточно.
Наконец нужное место было найдено.
Салим взял в руку конец веревки и нырнул.
В этом месте, шагах в трехстах от острова, Салим еще не спускался на дно ни разу. Колония здесь, очевидно, погибла давно, так как успела основательно разрушиться – куски кораллов валялись тут и там. И вдруг среди этих безжизненных глыб Салим обнаружил живой куст. Крайне заинтригованный он подплыл ближе. Зеленоватые веточки резко отличались на фоне белых обломков. Веточки были небольшие, толщиной с мизинец Салима, и все покрыты
маленькими бугорками с отверстиями на вершинках. Веточки как бы вспухали изнутри, и из каждого отверстия выглядывал его законный и полновластный хозяин – крохотный полип. Ишь ты, как устроились! Вокруг аккуратных ротовых отверстий венчиком располагались совсем уж ничтожные чувствительные щупальца, и эти щупальца беспрестанно шевелились, и, на первый взгляд, шевеление это могло показаться абсолютно бессмысленным и непонятным, но Салим знал, что таким образом полипы вылавливают из воды еду, заталкивают в рот и, насытившись, растут, растут. А когда растут – окружают себя известковым панцирем, вроде каменной трубочки, у которой очень тонкие пористые стенки.
С другой стороны от куста пристроилась небольшая яркая рыбешка. Желтые и синие полосы чередовались по всему телу, а плавники были красными. У рыбешки оказались очень крепкие челюсти. Не торопясь, она принялась откусывать по кусочку от нежной веточки коралла и круглым удивленным глазом поглядывала на Салима: чего ж он не делает то же самое? Ведь вкусно же! Насытившись, рыбешка вильнула хвостом и важно удалилась.
Веревка в руке Салима сильно задергалась. Это Хью наверху потерял терпение. Да, надо было работать. Салим выбрал подходящий обломок и обвязал его. Обломок подпрыгнул и поплыл вверх. Зацепив второй, Салим отправился следом – глотнуть воздуха.
– Ты не заснул там? – приветствовал его Хью. – Гляжу, гляжу, а он и не шевелится вовсе.
– Заснул, – признался Салим. – Спасибо, что разбудил.
Когда плот был достаточно нагружен и даже слегка просел в воду, Салим взобрался на него, и они вместе с Хью погребли к берегу.
– Хорошо ты придумал с плотом, – сказал Салим.
– Еще бы! – тут же откликнулся Хью. – Голова у меня умная.
– Если у нас здесь не будет хижины, то это не остров, а непонятно что, – твердо заявил Хью. – У нас должна быть хижина!
– Может быть, кто-нибудь другой и взялся бы спорить с тобой, но я спорить не буду.
– И правильно делаешь!
– Да.
– Хижина имеет много хорошего. Когда начинаются дожди – в ней сухо. Когда печет солнце – в ней, наоборот, прохладно. Она защищает от ветра и от набегов диких свиней.
– Знаешь, Хью, я не против, если бы на нас сейчас набежали дикие свиньи. Я б не отказался поглодать ребрышко упитанного поросенка.
– Что ты все время поперек выскакиваешь?! – завопил старик, надувая щеки.
– Я хочу знать, как же нам строить хижину.
Хью поскреб ногтями смуглое пузцо и небрежно сказал:
– Да это же очень просто. Надо прежде всего нарубить жердей из бамбука. Жерди туго связать лубом гибискуса, чтобы получился прочный остов. Затем ты заберешься на кокосовую пальму и срежешь листья длиной, примерно, как два бестолковых помощника, вроде тебя, вместе взятых. Листья мы разрежем по черешку, и Сана сплетет между собой обе половинки. Из них мы сделаем крышу. Затем, на уровне колен, из таких же точно жердей укрепим пол. А уж когда покончим со всем этим, тогда как следует размочалим несколько стволов бамбука и сплетем стены и настил для пола. Все.
– Как здорово! – восхитился Салим. – Я пока подыщу место для хижины, а ты сходи, наруби из бамбука жердей. Или отправляйся к гибискусам и надери с них луба.
– А?
– Отправляйся к гибискусам! Давай немедленно приступим к работе! Чего же ты медлишь?
Хью сердито и растерянно засопел.
За неимением бамбука пришлось довольствоваться тем, что оказалось под рукой.
По углам будущего строения были вкопаны четыре корявые палки. Поверху, для большей жесткости, их обвязали поперечинами. На них, с уклоном в одну сторону взгромоздили несколько циновок, благо в лодке Хью обнаружился их изрядный запас. Однако на стены циновок уже не хватило, но выручил кусок серой ткани, который пожертвовала Сана.
Хью обошел вокруг и, довольный, сказал:
– Мне наша хижина нравится! Она такая легкая, что если рухнет, то никого не придавит!
– Это ее самое замечательное свойство, – хмыкнул Салим, с сомнением оглядев кривенькое сооружение.
– Много ты понимаешь! Когда будет у нас из чего делать – сделаем лучше, а пока и эта хороша. Правда, Сана?
– Правда.
– Чего бы нам еще соорудить? – загорелся Салим. – Для удобства жизни и вообще?
– Конечно – земляную печь! Что мы, дикари что ли – на костре рыбу жарить...