Скорпионовая мазь. Повесть в стиле ретро

Рейтинг:   / 1

Подробности

Категория: Проза

Автор: Баранов Валерий Михайлович

Просмотров: 6079

2011 год, Выпуск № 3

Глава третья

Осокина поселили в одной комнате вместе с шахтёром из Караганды. Свободных мест в доме отдыха было много, и путёвку Осокину продали охотно. До обеда он и Николай, так звали соседа по комнате, успели осмотреться, устроиться, получить бельё, и когда пришли в столовую, там уже собрались все отдыхающие... Осокин специально прошёл по залу так, чтобы всех разглядеть, увидел свою знакомую, но больше никто его не заинтересовал.

“Дом отдыха, судя по столовой, рассчитан на двести с лишним мест, а здесь собралось всего около ста человек, – подумал Осокин, усаживаясь с Николаем за крайний столик, – что-то плохо сюда едут...”

После обеда Осокин обошёл территорию дома отдыха и вернулся в коттедж. Находиться на солнце было невозможно. Николай лежал на кровати, окна были задёрнуты плотными шторами, дверь открыта настежь. Осокин тоже разделся и лёг, немного полежал, потом поднялся, сел и вытащил из-под кровати свой чемодан... Он извлёк из чемодана бутылку вина, поставил её на тумбочку и сказал, обращаясь к Николаю: “Сэр! Не составите ли компанию?” Николай задумчиво посмотрел на бутылку вина и ответил: “В этом что-то есть, но чего-то не хватает...” Попросил подождать, оделся и ушёл.

Пока он ходил, Осокин вымыл стаканы, откупорил вино и стал открывать консервную банку местного рыбзавода, обещавшего сазана в томатном соусе. Николай принёс хлеб из столовой и мокрый пучок зелёного лука. Улыбаясь Осокину, положил всё на стол, осторожно достал из кармана завёрнутую в салфетку соль и развернул... Осокин хотел, было разлить вино, но Николай замахал на него руками: “Подожди ты, подожди! – и достал из своей тумбочки бутылку водки. – Вот теперь можно приступать...”

Они, морщась, выпили за знакомство, налили ещё, потом каждый вспомнил что-то подходящее случаю ... И затеяли долгий разговор.

Часа в четыре, когда немного спала жара, помятые и заспанные, они выбрались на свет божий, окатили друг друга водой из шланга, оделись, причесались и решили идти купаться в море.

Когда-то дом отдыха располагался на самом берегу моря, но море ушло, и осталась маленькая набережная на крутом берегу и пляжные постройки внизу, которые теперь нелепо стояли среди барханов и саксаулового леса. С другой стороны территория дома отдыха заканчивалась оградой, вдоль которой проходила дорога. Это асфальтированное шоссе шло из города, мимо дома отдыха и уходило куда-то вдаль, вдоль бывшего берега моря, а за шоссе были опять барханы и саксауловый лес.

Отдыхающие, с изумлением обнаружив, что вокруг пустыня, шли за объяснением к начальству, и начальство объясняло, что года три-четыре назад море было прямо вот тут и прибой шумел день и ночь... А сейчас всех отдыхающих будет возить на пляж новый красный автобус, и всё будет очень хорошо, и пляж тут совсем недалеко, километра четыре – пять, а море ещё ближе... “А почему ушло море?” – обычно спрашивал новичок. “Нет воды,– отвечало начальство, – Амударья: вся вода на хлопок нужна… Сырдарья тоже совсем в море не течёт, на рис – много воды надо... Соцобязательство выполнять надо!” “Если так... Ведь море может совсем, того...” – растерянно размышлял приезжий.

Начальство на его “того” ничего не отвечало, а укоризненно смотрело в глаза и многозначительно качало головой. На том разговор обычно заканчивался, и новый отдыхающий шёл восвояси, недовольно ворча, что в путёвке надо писать не “Аральское взморье”, а “Пустыня Каракумы”.

Когда Николай понял, что до моря придётся идти несколько километров, а все, кому надо было на пляж, уже уехали, и автобус они проспали, то заявил Осокину, что без воды он в пустыню не пойдёт, направился в коттедж за бутылкой минеральной воды...

– Лучше захвати бутылку вина! – крикнул ему вслед Осокин и заметил, что из соседнего коттеджа вышла та самая девушка, с которой он до сих пор толком не познакомился. Осокин помахал ей рукой, и девушка подошла к нему, улыбнулась...

– Меня зовут Гарий.

– Мария.

– Мы с Николаем собираемся идти купаться.

– Возьмите меня. Я проспала и осталась.

– Говорят, что пляж далеко. Учтите! Если пойдёте с нами, то рискуете остаться без ужина.

– Я знаю, где гораздо ближе.

– Хорошо! Даю вам две минуты на сборы, – улыбнулся Осокин.

Мария исчезла, а Осокин, постояв с минуту, медленно пошёл по аллейке между коттеджей в сторону набережной... С высокого берега видно было далеко, но, сколько он ни вглядывался – моря или просто какой-либо воды впереди не было. Солнце находилось за его спиной, и он видел светлое небо пустыни, видел пляжные сооружения внизу, видел песок, редкие саксауловые заросли, а дальше, до самого горизонта, шло серое, абсолютно ровное дно моря... Подошла Мария, потом Николай, остановились рядом.

– Я не вижу моря, – сказал им Осокин, – должно быть, это очень далеко отсюда.

Мария улыбнулась, но ничего не сказала. Николай тоже молчал и смотрел туда, где должно быть море: “Что-то случилось с моими глазами “, – подумал Осокин.

Они перебрались через низкую каменную ограду набережной, спустились вниз и пошли... Когда песок и кусты кончились, началась гладкая, покрытая солью поверхность, – дно моря. Скоро оно стало мягким, илистым. Мария сняла тапочки и пляжный халат. Осокин и Николай тоже разделись и сложили кучкой одежду. Пошли дальше. Теперь Осокин видел впереди лужи, комки белых мягких водорослей, но ещё дальше перед ним ничего не было, было только небо, была пустота...

– Красиво? – спросила Мария.

Осокин и Николай молчали.

– Это самое красивое в мире море. Сейчас тихо... Цвет воды и цвет неба совершенно одинаковые. Поэтому вы не видите линию горизонта. Только вода Аральского моря имеет такой цвет – цвет неба. Этого не найдёшь нигде в мире. Жаль, что сейчас нет кораблей! Вам бы показалось, что они плывут в небе... А когда штормит – море жёлтое, и тогда всё видно: где небо и где вода, и каждый раз боишься, что после шторма море останется жёлтым; но песок быстро оседает, и утром море снова превращается в небо... Удивительное море. Прозрачность его воды уступает только байкальской. Есть даже такой способ: с лодки опускают на верёвке в глубину белый кружок... Так в Байкале он будет виден на глубине восемьдесят метров, здесь – на двадцать шесть, а в Чёрном море всего на семь...

Теперь они уже шли по щиколотку в воде. Дно оставалось по-прежнему совершенно ровным... Они удалились уже далеко от берега, а вода была всё ещё ниже колен.

– Тут не искупаешься, – сказал Николай.

– Там, куда все уехали на автобусе, есть специальный пляж для купания. Там земснарядами сначала прорыли так... – Мария на ходу стала рассказывать и показывать руками, как там делали пляж, но Осокин уже не слышал их. Он шёл вперёд и видел в воде свои ноги, видел всё дно до мельчайших подробностей, но дальше, метров за семь вперёд, дна уже не было и, ещё чуть дальше, не было видно самой поверхности воды – было небо... От его ног шли маленькие волны и пропадали там, впереди... Никогда в жизни небо не было так близко к нему. Оно начиналось прямо от его ног... Он поднимал руку и прикасался к небу, к его многокилометровой прозрачности, в которую проникала рука... Страшна и великолепна была эта чистота. Глаза не чувствовали перспективы и не могли найти ни одного пятнышка, ни соринки... “Что можно сравнить с этим ощущенем? – тихо прошептал Осокин. – Полёт птицы? Но птица видит облака, видит землю... Я не вижу землю, только чувствую её мягкое прикосновение. Где ещё можно встретить такое? Изведать такое безумное счастье и так сильно почувствовать, что ты бессмертен и в чём-то подобен Богу...”

– Гарий! Гарий...

Он обернулся и не сразу увидел далеко позади себя Марию и Николая. Он засмеялся: Мария и Николай висели в небе, отрезанные по пояс, и махали ему руками... Берега за ними не было. Он смеялся сильней и сильней, стоя по грудь в воде... Стал тоже махать им руками. Потом нырнул в воду, в их сторону, поплыл, и вода смыла слёзы с его лица...

– Мы испугались, что ты совсем исчезнешь. Идёшь, идёшь и не оглядываешься на нас!

– Разве можно исчезнуть здесь?

– И здесь, и везде... Ты когда-нибудь слышал слово “барсакельмес”?

– В этом море есть остров Барсакельмес.

– Барсакельмес в переводе на русский означает: “пойдёшь – не вернёшься”. Говорят, там пропадали рыбаки, поэтому так назвали остров. Но можно исчезнуть не только там, но и здесь. Даже сейчас... Можно далеко уйти от берега, и всё будет мелко... А когда очень тихо, то в таких местах пропадают люди. Море околдовывает их... Давайте лучше будем возвращаться. Может, ещё успеем к ужину.

На ужин они опоздали. Когда пришли – уже убирали со столов. Гарий с Николаем уселись за пустой стол, а Мария сходила на кухню и принесла творог, чай и жареную рыбу. Во время ужина Осокин был очень рассеян, и Мария с Николаем веселились, наблюдая за ним. Потом, через час, стали собираться в город, в кино, но Осокину не хотелось, он отказался и, когда все уехали на весёлом красном автобусе, Осокин ушёл к себе, лёг на кровать.

Он лежал с закрытыми глазами и снова видел море, его сияющий цвет. Чистый и глубокий... Он так и уснул, не расставаясь с этим великолепным видением.

Утром, проснувшись, сразу прибежал на маленькую набережную и остановился, расстроенный и огорчённый... Он увидел море. Километрах в двух – огромное, жёлтое. Увидел корабль, стоящий на якорях у самого горизонта. Почувствовал ветер.

Жизнь для него превратилась в ожидание. Он завтракал, обедал, ужинал, ездил со всеми на пляж, играл на песке в футбол... Шторм был не очень сильный.

Несколько раз Осокин и Мария уходили вдвоём далеко от берега в это жёлтое волнующееся море и там целовались... И всё время он ждал. Ждал, когда стихнет ветер. Он выспрашивал у местных жителей: когда, в каком месяце совсем не бывает этих ветров. Ему отвечали по-разному.