Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Братья наши

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Федор 

В ту зиму мы с сестрой жили в Тимирязевке, в небольшой, в одну комнатку, избушке с печью. Сюда нам и принесли Федора. Виктор зашел и с порога распахнул тулупчик. Из него стремглав вылетел серый котенок. Он стал метаться от тахты к столу, потом к двери, и наконец, забился в узкой простенок за печкой. Мы с Наташей в изумлении смотрели на его маневры.

– Теперь только ночью вылезет оттуда, – сказал Виктор. – Дикий совсем.

Котенка нам Виктор принес на время отпуска. Они с женой Аллой уезжали на месяц, и Федора, так они назвали котенка, не с кем было оставить. Федора они нашли на соседней стройке. Он там пронзительно орал, но к себе никого не подпускал – забивался в какие-то щели, дыры, убегал. Не понятно, как он вообще выжил, так дичась людей. Наверное, его поначалу кормила кошка, которая и родила Федора на этой стройке, он там жил, не видя и не зная людей. А потом, скорее всего, мать пропала, погибла, и котенок стал голодать и громко кричать от голода. Вот на эти вопли и пришла Алла. Она начала прикармливать его – оставляла ему молоко, рыбу. А потом все-таки улучила момент, сгребла его и принесла домой. Федор жил с ними, не утрачивая своей дикой свободолюбивой природы: сторонился хозяев, не позволял себя гладить, брать на руки, днем почти не показывался, отлеживаясь в каком-нибудь потаенном месте.

Так же он вел себя и у нас. Именно этим Федор меня пленил. Обыкновенные домашние коты назойливы, напрашиваются на ласку, они томно вытягиваются и выгибаются, когда их начинаешь гладить. Федор вел себя точно наоборот. Шипя и выпуская когти, он не позволял не только брать себя, но даже притрагиваться. Стоило протянуть к нему руку, как он морщил мордочку, прижимал уши и, угрожающе суживая глаза, начинал грозно шипеть и урчать. Это забавляло и смешило. Мне очень хотелось его приручить, но Федор не шел ни на какие уступки.

Наташе однажды все же удалось его покорить. Она умудрилась схватить его и, прижав одной рукой к коленям, другой стала быстро-быстро гладить его. Он дрожал, бился, потом сжался, затих, настороженно принимая незнакомую ему ласку. Мы ждали, когда же котенок начнет мурлыкать, но он не издал ни звука, мурлыкать Федор не умел.

Когда я захотела повторить прием Натальи и покорить Федора, он в кровь исцарапал мне руки, вырвался и забился под диван. Шрамы остались приличные, несколько месяцев не сходили. После этого я стала «мстить» Федору. Проходя мимо и как будто не обращая на него внимания, я внезапно бросалась на него, пытаясь сгрести в охапку. Но Федор был всегда начеку. Ни единого раза он не позволил завладеть собой. Он так и не дался мне в руки.

В нем, как оказалось, жила романтическая натура, живо откликающаяся на красоту и яркость бытия. Мы с Наташей поздно возвращались из города в свою избушку. Топили на ночь печь и ложились спать, когда она только-только начинала разгораться. Когда мы выключали свет, огненные блики от печи играли на стенах и на полу. Печь тихонько гудела, дрова потрескивали. В поддувало через решетку падали горящие искры. И тут Федора как подменяли. Он садился перед печью, и, замерев, круглыми, будто от восторга расширенными глазами неотрывно смотрел на красные блики, летящие из поддувала огоньки. Время от времени он поводил ушами, вслушиваясь в гуденье печи. Котенок выглядел необыкновенным: огненные блики играли и на его шерстке, отчего она отливала красным цветом. Я смотрела на его архаично-египетский изящный силуэт, вслушивалась в теплую музыку печи, мои веки блаженно тяжелели, и я проваливалась в мягкую темноту. А Федор, как завороженный еще до полуночи бродил вокруг печи, надолго замирая перед открытым поддувалом.

Другой страстью Федора была жажда обонять. Я не видела зверька, который бы с таким наслаждением обнюхивал все предметы. Котенок едва заметно морщил мордочку, отчего казалось, что он чуть-чуть улыбается, осторожно прикладывался носиком то к одной, то к другой стороне заинтересовавшего его предмета. Не довольствуясь этим, он заходил то справа, то слева, то делал круг, вновь и вновь обнюхивал предмет. Нюхал он все подряд: ножки стола, щели в полу, обувь, поленья, упавшую на пол бумажку, известку. Ощущать запахи было для него блаженством.

Когда Виктор приехал за Федором, нам было уже очень жаль расставаться с ним. Котенок тоже по-своему протестовал против разлуки с нами. Он забился в тот же узкий простенок за печью, куда пройти было невозможно, пришлось выгонять его оттуда криками и платками. Выскочив из укрытия, котенок без всякой стратегии стал носиться по комнате, перевернул наши склянки, в отсутствии холодильника стоявшие на полу у двери, разбил тарелку, исцарапал руки хозяину. Но тот все же с нашей помощью отловил его, засунул за пазуху и увез к себе в город.

Через некоторое время Федор исчез. Может быть, он пошел искать нашу избушку, в которой жила такая чудесная печь, и заблудился?

Федор прожил у нас лишь месяц, но я до сих пор помню этого своеобразного непокорного зверька. Возможно, потому, что впервые я почувствовала привязанность к существу другой, нечеловеческой природы. А еще и потому, что была поражена тем, сколь оригинальным и необычным может быть кошачий характер.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.