Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


В Россию. Записки беженки

Рейтинг:   / 21
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Машина взбирается все выше в горы. Повезло нам с этим такси -хорошая иномарка, главное, в салоне не воняет бензином. Ехать восемь часов по горной дороге до Бишкека, там передышка два дня - у знакомой, а дальше трое суток поездом до России. Я еду в Россию!

Сама не ожидала от себя такой отчаянности. Прощай, Киргизия, так и не ставшая за сорок лет второй родиной. Здесь я отработала на Изолите тридцать лет, здесь вышла замуж, родила и вырастила двоих детей, здесь похоронила мужа в прошлом году и осталась одна - дети к тому времени давно жили в России.

Раньше, в советское время, можно было жить и в Киргизии неплохо. Но что началось после развала Союза - череда ужасов. Все друзья и знакомые разъехались, муж после нескольких инфарктов и инсультов умер, и мне для общения остались две старушки из нашего дома, обе старше меня и не моего круга, хотя по-своему разумные и добрые. Они здорово поддержали меня, когда в марте 2007 года в один миг скрутила такая болезнь, что я только постоянным предельным напряжением воли удерживала себя на этом свете. В чём дело - не знаю, только останавливались сердце и дыхание. Каждую ночь надо было пережить, напрягая все силы. Когда было совсем плохо, звала по телефону соседок со второго этажа. Ох, и намучились они со мной. Помогли и словом, и делом, без них бы не выжила. Но в конце концов и они устали и стали грозиться, что отдадут меня врачам. По недавним мытарствам долго болевшего мужа я знала, что такое наши больница и врачи.

Тут-то я и стала звать дочку из России - по телефону. Думала - вот-вот умру, а все-таки квартира, гараж, какая-никакая дачка – и все это растащат чужие люди. Пусть дочка приедет, хоть что-то ей достанется. Ждала ее целый месяц. Болезнь отступала очень медленно, я стала вся как будто частично парализованная - роняла вещи, произношение стало нечеткое и глоталось как-то не так.

Приехала доченька, укрепила меня массажами и лекарствами, что привезла с собой. Радость встречи и общения с ней, ее заботы дали стимул к жизни. Решили, что я перееду к ней в Кемерово, одной мне оставаться было нельзя. Стали распродавать хозяйство, все за бесценок, конечно, продать дороже было невозможно. Квартира - самое дорогое – ушла за 30 тысяч сомов, в пересчете, за 20 тысяч рублей. Это еще неплохо, год назад наша квартира стоила не больше 15 тысяч сомов, а за оформление купли-продажи брали 10 тысяч сомов.

Все хлопоты с документами Маша взяла на себя. Собрала кучу разных бумаг и справок. Милиция, суд, архив, завод, департамент, госрегистр, нотариус. А уже здесь, в Кемерове, миграционная служба заставила представить справку, что я отказываюсь от киргизского гражданства. За ней дочери пришлось ехать в Новосибирск, в киргизское консульство и платить немалые деньги. Платить надо было и в Майли-Сае и отнюдь не копейки. Сама я всю эту бюрократическую карусель не одолела бы. Но я тоже была молодец - вместе с дочерью вела распродажу хозяйства и старалась справиться и с болезнью, и со своими чувствами, глядя, как пустеет и разоряется мое гнездо.

И вот теперь еду с дочкой в такси по единственной дороге, проложенной в горах и связывающей Юг Киргизии с Севером и со столицей Бишкеком, бывшим Фрунзе. Раньше по ней ездили в основном грузовики, а люди летали самолетами, так как этот горный путь был слишком опасен и утомителен. Теперь самолеты почти не летают, и цены билеты стали недоступны. Дорога осталась единственной артерией страны, поэтому её с помощью турок привели в божеский вид. Вот уже года два по ней можно доехать до Бишкека часов за восемь, а раньше этот путь занимал четырнадцать - шестнадцать часов и нередки были случаи, когда гибли люди и машины от обвалов и лавин, срывались в пропасть с обмерзшей скользкой дороги.

Сейчас в начале июня, горы красивы и разнообразны, еду по этой дороге впервые и, конечно, в последний раз. Любуюсь видами и стараюсь запомнить.

Но ближе к основному перевалу усиливается чувство неустойчивости организма, когда кажется, что один шаг до смерти. Ложусь к дочери на колени - мы вдвоем на заднем сиденье, а на переднем Ольга Перунова дочь одной из моих соседок, спасавшая меня ночами в марте и апреле. Теперь только лежу с закрытыми глазами и слушаю гул машины, который почему-то стал похож на гул самолета.

В мыслях недавние проводы. Машина у подъезда, присели на минутку, как заведено, выходим из квартиры к машине. У дверей подъезда, неожиданно для меня, стоит небольшая толпа, человек десять, ждут, чтобы проститься со мной. Это соседи из нашего восьмого дома и из девятого соседнего Лева Демин из седьмого. Все говорят добрые слова и пожелания, Левушка целует меня в щеку – первый и последний поцелуй нашей симпатии. Я всем кланяюсь и благодарю, но никого не обнимаю и не целую, слишком собранна и нацелена, чтобы преодолеть предстоящую дорогу. Маша обнимается с соседками, а я ныряю в машину. Со мной садится Люся Смолина, приехавшая из центра города. С Люсей мы много лет работали на одном заводе, она в техотделе, а я в лаборатории. Со своей главной и лучшей подругой Тамарой Аликберовой я простилась вчера, когда мы отвезли к ней на Кугай наиболее ценные из оставшихся непроданными вещи.

Все. Поворот на выезд из города, Люся прощается и выходит, а мы едем вперед, вперед! Мне нужно добраться до России, чтобы умереть на русской земле, а если повезет, то и пожить немного.

Слышала немало, что Россия отталкивает русских переселенцев, и все равно рвусь в Россию. Я родилась и выросла в России и хочу умереть в ней.

Ну вот, кажется, начинается спуск, перевал высотой 3000 метров пройден, могу поднять голову и снова посмотреть на горы. Они все так же интересны, но уже начинаешь думать - да когда же они кончатся? Уже столько часов едем, а горам конца нет.

Однако всё же есть конец даже и у этих бесконечных гор. Высокогорная, сравнительно открытая, местность, сменяется тесным ущельем, из которого хочется побыстрее вырваться. Как-то незаметно оно переходит в плоскую равнину. Уже недалеко до Бишкека. Там мы планируем остановку и отдых у Инны Аликберовой, дочери моей подруги. С Божьей помощью и валидолом добираемся до места. Ольгу высаживаем раньше, у дома её отца. Инна живет на первом этаже в съемной однокомнатной квартире. Она встречает нас у дверей подъезда. Наш надежный водитель Казим помогает затащить тяжеленные сумки, и завтра обещает привезти из МВД справку о том, что я не судима. В своем городе мы такую справку тоже взяли, но надо еще и здесь, в столице.

У Инны отдыхаем два дня. Я собираюсь с силами и настраиваюсь на предстоящую поездку в поезде.

Вечером вышли втроем прогуляться. Гуляли вдоль канала БЧК (большой чуйский канал). Возвращаясь домой затемно, увидели во дворе дома такую картину: звучит электронная музыка, на освещенной площадке толпится народ, посередине танцует крохотная худенькая девочка в платьице, по виду не старше пяти лет. Танцует на одном месте, с резкими движениями и прыжками, и так долго, что возникает ощущение чего-то ненормального… Потом подошел мужчина, взял ее на руки и унес. Непонятно, что это было. Другие люди не танцевали.

Наш поезд уходил ночью. Дорогая Инночка позаботилась о машине - ее шеф сам отвозил нас на вокзал и таскал сумки. Дожидаясь поезда, гуляю с Инной по перрону, рассказываю ей блоковское «Под насыпью, во рву некошеном…», она мне свое, не столь мрачное. Подошел поезд, Маша с Инной с трудом затащила поклажу в вагон. Инна вызывает себе по телефону такси, прощается с нами и уезжает. А мы садимся в свой вагон. Все - тронулись, поехали.

Сосед с армянской внешностью, потом проводник-киргиз просят, уговаривают провезти какие-то шмотки. Я ни в какую. Позже проводник скажет, что я «плохая женщина». Пустяки.

Проверки были несколько раз – смотрели документы, рылись в сумках, обнюхивали овчаркой. Моя роль сводилась к тому, чтобы сидеть в уголке. Всем занималась Маша, она всю дорогу опекала меня, как младенца. А я мысленно подгоняла поезд и время - только бы пересечь российскую границу. Там, если даже что-то случится со мной, дочь позвонит друзьям, те приедут и помогут. Вспомнился рассказ институтской сокурсницы. Она ехала в поезде с больной матерью. Мать, почувствовав, что умирает, наказала дочери молчать об ее смерти, пока не доедет до своей станции, иначе снимут с поезда. Так и пришлось Ксении ехать с телом матери, как бы спящей. Я не решилась дать такой же наказ дочери, она и так напряжена; авось минуем Казахстан.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.