О демократии, гражданском обществе и не только

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Публицистика

Автор: Валерий Власов

Просмотров: 4850

2009 год, Выпуск № 6

Вторая смута – Октябрьский переворот 1917 г., когда кучка интернациональных революционеров, опираясь на выпущенных Временным правительством уголовников (считая их, по-видимому, нелегальными борцами против имущественной несправедливости и составивших впоследствии костяк ЧеКи), свергла ослабевшее Самодержавие. Главное было даже не в том, что в России угас монархический строй, а в том, что большевики постарались уничтожить тысячелетние корни России, её национальную основу и ответственность народа за судьбу государства. Крушение монархии в то время было крушением самой России и началом всеобщего бесчестия и оскудения духа, гениально предсказанные Достоевским. А взамен этого взросло противоестественное древо зла (хотя мы очень обижались, когда нас называли «империей зла»). Большевики посягнули не только на власть в Империи, но и на душу народа, которого не знали и знать не хотели.

Третья смута в России исторически была неизбежна. Люди быстро забывают свое прошлое . Видимо это и правильно, но следует и понять те несколько поколений крестьян и их потомков, живших, или, хотя бы помнящих времена раскулачивания, голодомора, колхозные трудодни, а чаще «палочки» вместо них, налоги на кур и петухов, опись всей живности, а затем массовый её закол при Хрущёве, борьбу с неперспективными деревнями и переселением людей с нажитых в течение столетий родных мест, создание, а затем разгон МТС. О чем тут говорить, если ежемесячную зарплату в колхозах стали выдавать только в 1968 году, через 7 лет после полёта первого человека в космос. Этот труд был не менее оскорбителен и бесправен, чем труд угоняемых в Германию наших людей, которым сейчас за это деньги выплачивают. Авангард же народа убеждал массы, что вот-вот «и на Марсе будут яблони цвести», подождать надо.

Трудно ждать от народа «воспарения духа», когда его 70 лет гасили и заливали бесчеловечным пренебрежением, граничащим с презрением, а с трибун в это время (1971 г. – XXIV съезд партии) возвещалось, что в СССР уже сложилась новая историческая общность – советский народ. А каким он боком к русскому?

Нам бы и сейчас не надо увлекаться фанфарным звоном, а то ненароком создадим вместо одного (советского) сразу два народа: один в черте бедности (не путать с оседлостью) и второй – за чертой вседозволенности. А появление их вполне реально: они уже и сейчас разделены местом работы, районом проживания, каждый своим транспортом, образованием, местами отдыха, а главное, оплатой труда. Вот если бы ещё законы официально поделить, а то иногда много лишних хлопот возникает при «отмазке» «своего» от правосудия. Так что мысли «передовой» столичной интеллигенции всегда опережали российскую действительность, а народ всегда приотставал.

А страна живет пока тем потенциалом, который наработан первой частью народа, но оказавшейся «вдали, за рекой» от денежных потоков. И никак эти потоки не приблизить к нему, хоть ты лопни! Все поголовно, от президента до счетной палаты, бьются над этой проблемой, а потоки текут и текут, куда им надо.

У народа нет ни одной партии, которая защищала бы его интересы в ситуации всё увеличивающегося разрыва между богатыми и бедными (в 35 раз). Неужели власть не видит необходимости срочного введения прогрессивного подоходного налога? А сейчас и референдум не проведешь – подведут вопрос под терроризм и проголосуют все «за». Вот так незаметно чиновники и приватизировали власть в стране. И пока народ после «шока» 1992 года «пробивался через асфальт», тут, под солнцем, уже нефтегазовые сады выросли. И им, владельцам этих садов, уже как бы и не нужен вдруг откуда-то появившийся, отставший от авангарда народ: сады и без него цветут и плодоносят. Говорила же мадам Тетчер, что в России для успешного функционирования нефтегазового комплекса достаточно (15 – 20) млн. обслуживающего персонала. А заветы «железной леди», несмотря на пропагандистский шум по увеличению, рождаемости выполняются: нация, даже несмотря на приток эмигрантов, сокращается.

Видимо, по этой же причине простому народу жилье для себя уже не построить и не купить никогда, ибо его (жилье) превратили в биржевой спекулятивный товар, которым вторая часть нации торгует на первичном, вторичном и т.п. рынках, куда основной народ не вхож. Он же сейчас ускоренно ссыхается, уплотняясь по коммуналкам, общагам, садовым участкам, освобождая площади для «победившего» класса.

А посмотрите, что творится в стране с ценами! Они растут на 50 % в год, а наша статистика, как Басманный суд, как ей скажут, так «корзину» и обсчитает. Какой же это капитализм, где нет конкуренции! Всё зачищено и схвачено, любая инициатива глушится чиновником на корню, ещё на подходе. Растут лишь госкорпорации – эти чиновничьи кормушки, закрытые не только от прессы, но и от всего белого света.

Демократия – это дорогой и сложный механизм, требующий не только периодического голосования за власть, но и обеспечения свободы судопроизводства, независимой прессы, независимости всех ветвей власти и много чего ещё, о чём сейчас у нас не может быть и речи. Попробуйте что-нибудь начать (открыть бизнес, что-то построить, засеять землю) без благосклонного разрешения власти. Вы погрязнете в «хождениях по мукам». Попробуйте подключиться к сетям Чубайса! Замучитесь платить. Ещё встарь говорили: у судьи и чиновника четыре полы и восемь карманов, и в каждый надо что-то положить.

У народа и власти в России издавна укоренено убеждение, что их интересы противоположны. «А как может быть иначе? Если власть начнёт интересоваться нуждами народа, то это, извините, очень примитивно и не естественно». Если народу (или какой-то его части) от Указа или Постановления становится неуютно и более сложно, вот тогда в этом есть что-то уважающее себя, государственное. Пусть даже и не всё понятно: не всем обязательно разбираться во всех тонкостях. Тогда зачем власть и правительство? Не для баловства же! Поэтому иногда удивляет, почему не принимают вполне очевидный закон? Ан нет, это было бы слишком просто!

Поэтому, и желание нового президента «принудить» (как Грузию к миру) чиновников к «честной» коррупции, видимо, не увенчается успехом. Здесь требуется более глубокая перестройка взаимоотношений общества и государства, отказ от каких-то властных функций, добровольное (Ужас!) самовхождение госорганов под контроль общества и действительный выход судов и прокуратуры из-под административного и «однопартийного» влияния (Жить, как всем?)

Кроме того, наша нация не способна договариваться, ни сама с собой, ни с окружающими нас народами. Разучились слушать, компромиссы считаем слабостью, особое мнение – провокацией, альтернативу вообще не понимаем. «Только вот так, как я сказал!» А поэтому топчемся на одном, уже выжженном месте, и до полнокровного гражданского общества нам, как до Луны.

Народ, «каким ты был, таким ты и остался!» И это очень хорошо! Русские мыслители, философы и историки за рубежом, наблюдая и переживая за всем, что обрушилось на русский народ после революции, признавали, что после неизбежного когда-то избавления от гнёта партийного режима, он будет не способен к строительству демократического строя до тех пор, пока не восстановит в себе честь, совесть, национальный смысл и элементарные основы народоправства. Наиболее чуткие из русских мыслителей предсказывали, что после ига большевиков Россию может спасти или величайшая дисциплинированность русского народа, что маловероятно, или же национально-государственно-воспитывающая диктатура, к чему в итоге и пришёл наш народ.

Быть русским, значит верить в Россию так, как в неё верили её гении и строители. А без веры в Россию нам и самим не прожить и её не возродить. Главный же вопрос бытия – о правде и праведности – в России был решен в «доисторические» времена и отмечен приговором в сказке: «Надо жить – по-Божьи. Что будет, то и будет, а кривдой жить не хочу!» И на этом постулате Россия строилась и держалась в течение всей своей истории.

Оказалось, что у народа есть чутье на руководителей-правдолюбцев, убежденных, что делающий по-Божьи, побеждает одним своим деланием и могучей убежденностью о грядущем возрождении державы. В России появились руководители, понимающие её особенности и своеобразие, её глубокие народные традиции и великие предначертания. Знаменательно, что эти руководители, будучи верующими, православными людьми, поверили в русский народ, который за свою, возможно и не очень длительную, но яркую историю, убедительно доказал, что способен отстоять свою независимость от любых внешних врагов (проведя в освободительных и оборонительных войнах две трети своей жизни), способность к государственной организации и хозяйственной колонизации громадных территорий, создав правопорядок для многочисленных разноязычных племен и народов, проявляя великое миролюбие и уживчивость.

Под руководством правителей, решивших строить будущую Россию на «вере и совести», русский народ, обладая громадными природными богатствами, могучим языком, великой культурой и искусством, творчеством, способным создавать гигантские общественные организации наподобие Земства, основанного на духе демократизма с территорией в несколько Европ, народ с таким «приданным» от Бога и с такой судьбой, выстрадавший свои ошибки и превозмогший все беды, не может быть покинут Им в поворотный час его истории, когда он возвращается в лоно прежней Веры и забытых на время традиций. Если единожды бесовский туман застил его взор и на мгновение поколебалась его способность отличать праведное от соблазна, то у русского народа есть этому объяснение:

Кого Бог любит, того и наказует.
Не согрешив, не умолишь.
Не узнав горя, не узнаешь и радости.
Худое видели, хорошее увидим.

И в заключение хочется привести слова выдающегося русского философа-мыслителя Ильина И.А.: «Но в жизни народа с тысячелетним прошлым этот срок «выпадения» или «провала» (эти слова были сказаны в 1949 году – В.В.) не имеют решающего значения: история свидетельствует о том, что на такие испытания и потрясения народы отвечают возвращением к своей духовной субстанции, восстановлением своего духовного акта, новым расцветом своих сил. Так будет и с русским народом. Пережитые испытания пробудят и укрепят его инстинкт самосохранения. Гонения на веру очистят его духовное око и его религиозность. Изжившиеся запасы зависти, злобы и раздорливости отойдут в прошлое. И восстанет новая Россия».

Великая вера в Россию наших мудрых предшественников передастся её современникам, а затем силою памяти из нашего прошлого и деяниями дня настоящего Россия срастется, как после перенесенной болезни, и устремится в будущее.