Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Зэчка

Рейтинг:   / 4
ПлохоОтлично 

Содержание материала

В лагере процветало воровство и вредительство, поощряемое начальством. Воровали у всех подряд и все, что можно, опустошали посылки, присланные из дома, тащили, что плохо лежало. Я хранила 50 рублей, присланных мне мамой, хранила, как зеницу ока, но деньги у меня украли. Как только смогли их разыскать, ведь я их прятала в матрасе!

Мыла нам выдавали – курам на смех. Малюсенький кусочек на неделю. Его не хватало даже на мытьё рук, не то, что на постирушки.

Из Москвы пришел приказ: отправить одного человека, передовика, на съезд заключенных, который состоится в Сухэ-Баторе. И из 450 человек почему-то выбрали меня. Когда мне это сказали, я не поверила. Столько здесь народу всякого, грамотных, бывших начальников, а поеду я. Ну, конечно, обрадовалась. Хоть на день, да вырвусь из этого ада. Меня сразу же предупредили, что одеться надо получше. А как в лагере оденешься получше? Если из дома одежду какую пришлют, себе оставишь только необходимое, а остальное выменяешь на хлеб.

Пожалели меня, выдали мне такую безобразную рубаху из синей фланели. А пошита… Длиной до самых колен, широкая, на мне, как на вешалке болтается, ведь я опять худющей стала. Сижу, рассматриваю ее, не знаю, что мне с ней делать, плачу: как поеду, в чем? Подходит ко мне портниха Машенька. Она шила всему лагерному начальству, всем угождала, поэтому была на особом счету, ее уважали, на общие работы не гоняли. Наши девки из агитбригады (талантов в колонии навалом) даже два раза в мужскую колонию ездили, а парни к нам приезжали. Пели и плясали, как настоящие артисты. Другие резали по дереву, вышивали, рисовали. А Машенька шила, переделывала, подгоняла по фигуре. Она мне и говорит:

- Зина, не беспокойся, не плачь, я тебе из этой рубахи конфетку сделаю.

Распорола, выкроила кокетку, сделала вытачки, укоротила ее, нашла пуговицы и, правда, получилось вполне прилично. И, всего-то за за пару паек несъедобного, но такого дорогого хлеба. Я даже похорошела в этой кофточке.

Моя напарница Надька завидовала мне и сильно возмущалась, что Зинку вот выбрали, а ее нет. Работали-то мы в паре, одинаково надрывались. Но в колонии знали, там ничего не скроешь, что у нее были порочные связи с тетей Тоней, а начальство предполагало, что гражданин зэк, которого направляют на такое мероприятие, как съезд, должен быть с незапятнанной репутацией, кристально-чистый и честный. Вот такой меня и признали. От радости, что меня избрали делегатом съезда заключенных, я написала письмо родным. Повезли меня в Сухэ-Батор на съезд в машине с конвоирами.

Съезд начался речами. Нам рассказали, что мы строим ширококолейную железную дорогу, помогаем братской Монголии наладить экономические связи с Советским Союзом. Дорога будет протяженностью 400 километров от станции Наушки (СССР) до города Улан-Батора (Монголия). Она свяжет основной экономический район братской республики с нашей страной. Строительство этой дороги имеет очень большое значение. Это укрепит дружбу между нашими народами. Поэтому надо работать не просто хорошо, а очень хорошо. Нужно своим примером вести за собой других заключенных на новые трудовые свершения. За хорошую работу лагерное начальство должно освободить досрочно.

Потом был обед. Первое, второе и компот. Даже ради этого стоило сюда ехать. Накормили досыта. Наевшись, заключенные захотели другого. Заключенные испытывали голод не только физический. Парни девок начали тягать, некоторые шли, конвоиры не только смотрели на это сквозь пальцы, но смеялись и даже подбадривали некоторых. Наверное, получили приказ от начальства не препятствовать. Стране нужны люди. А откуда они появятся, если полстраны в лагерях, да еще мужчины отдельно от женщин. Тащили девок и силком. И неизвестно, сколько мужиков захотят ими воспользоваться. Я сильно боялась, что и меня поволокут. Спряталась за охранника Михаила:

- Не давай меня, я боюсь, что и меня схватят.

Он ржет:

- Чо, не соскучилась по мужикам, что ли?

Я тоже выжимаю из себя смех.

После обеда – концерт. Хороший концерт, заключенные давали, мне понравился, но в зале многие места пустовали. Пообещали девушкам байки на халат, но сразу не дали, сказали, позже передадут. Передали, да только мне байка не досталась. Зато Фаечка сшила себе халат из обещанной мне байки…

Я снова написала своим письмо, где восторженно описала съезд, хвалила свое начальство, которое выбрало меня, одну из многих на этот съезд. Знала, что письма читает цензор. Если ему что-то не понравится в письме, оно не дойдет до получателя никогда.

Нам выдавали на месяц 10-11 тугриков. Деньги мизерные, но если их использовать с умом, можно как-то просуществовать. Буфетчик тоже из вредителей был, привозил только дешевые папиросы «Спорт» и больше ничего! Ну, привез бы дешевых консервов, печенья, конфеток «дунькина радость», хлеба! Нет, одни папиросы! Нинка курила и говорила, что курево гасит аппетит, когда покуришь, есть не хочется. Куда деваться, отоваривать деньги надо, взяли папирос. Получился целый чемодан. Нинка мне:

- Кури, Зинка! Жрать меньше хотеть будешь!

Пришлось мне начать курить. Даже домой уже написала, что начала курить. День покурила, два, три. Нет, не идет мне курево, еще сильнее есть хочется, так и бросила, едва начав.

Самым прекрасным часом в моей лагерной жизни был вечер, когда я услышала весть о моем досрочном освобождении. Лежу в бараке вечером, вдруг слышу:

- Зина Демина, Зина Демина!

Вроде Полинин голос. Точно, Полина пришла.

- Зина, собирайся быстрее, тебя освободили, телеграмма пришла из Москвы! Шверник тебя освободил!

Поверить этому я никак не могла. Хоть нам беспрестанно твердили, что за хорошую работу срок скостят, при мне не было ни одного такого случая. Никто не поехал домой, не отсидев полученного срока, накинуть могли, а вот отпустить раньше, такого старожилы не помнили.

Я сползла со второго яруса нар, подошла к Полине, взяла ее за руки, но колени мои предательски подогнулись, я осела на пол.

- Полина, так же не шутят…

- Нет, Зина, ты что, - поднимая меня, говорила она, - я не шучу. Да у меня и язык бы не повернулся так пошутить.

Меня поднимало уже несколько рук, со спины, с другой стороны еще кто-то уцепился, меня усадили, соскакивали с нар женщины, толпились вокруг.

- По селекторной связи сообщили, честно, Зина, все еще не веришь, что ли? - продолжала Полина. - Вера, вместо того, чтобы начальнику сначала доложить, первым делом побежала ко мне, знает, что ты моя землячка. Закричала с порога: «Полина, твою землячку освободили!» Иди же быстрее, тебя начальник вызывает.

Все еще не веря ни ей, ни ушам своим, провожаемая почти всем бараком, я пошла в кабинет начальника. Открыла дверь и чуть не ослепла, после барачной темноты в глаза мне ударил яркий электрический свет. В кабинете присутствовало все лагерное начальство: еще бы, первый случай досрочного освобождения по Монголии! Начальник встает мне навстречу, подает руку и говорит:

- Поздравляю тебя с досрочным освобождением! Пришел приказ из Москвы о твоем помиловании. Теперь я тебе не гражданин начальник, а товарищ начальник. Желаю тебе больше никогда сюда не попадать.

- Спасибо, товарищ начальник. Я постараюсь никогда сюда не попасть, лучше я петлю на шею наброшу!

Конечно, я была очень возбуждена и произнесла эти слова, может быть, излишне выразительно, с пафосом, даже жестом показала, как буду набрасывать петлю. Торжественность момента захлестнула не только меня. Смотрю, а некоторые вытирают набежавшие вдруг слезы.

По пути в барак Полина рассказала, что из Москвы запрашивали на меня характеристику.

- И какую характеристику они послали?

- А как ты думаешь, какую? – ответила она вопросом и я поняла, что, конечно, отличную, иначе париться мне в лагере еще четыре с половиной года.

Стала я готовиться в обратную дорогу. А что готовиться-то? Ничего почти у меня не было, так, кое-какое барахлишко. Полина мне чемоданчик свой дала. У неё выкидыш случился, она одеялко ребенку приготовила, но оно не понадобилось, она его со мной домой отправила. Да кусков восемь хозяйственного мыла. Я и свои пожитки в этот чемоданчик положила. Надеть-то на себя мне нечего было, в штанах жарко, да позорно, тогда в штанах девчонки не ходили. Полина мне платишко ситцевое дала. Белое поле, а по нему синие квадратики, часто так. Она хотела его своей сестренке послать, но на меня посмотрела, что я в штанишках собралась ехать, и мне его отдала. «На воле так никто не ходит, засмеют тебя». Вот в нем и поехала.

До границы нас на грузовике довезли, меня, да нескольких женщин, у которых срока закончились. Там барак такой здоровенный, уже на нашей территории, всех освободившихся туда свозят, мужиков и женщин. Выдали нам паспорта и стала я ждать отправки на Родину. Первую партию отправили, вторую отправили, третью, а меня никак не отправляют. Я нашла начальника, Володя там был, симпатичный такой, и взмолилась:

- Ну что такое, уже третью партию отправляют, а я все сижу. Когда меня-то отправите? Уже всех, кто со мной приехал, и кто позже, поотправляли. Мне домой охота.

Он мне отвечает:

- Ты видишь, сколько блатных парней отправляем? Вы же сядете в одну теплушку. Как только поедете, сразу же они по составу воровать пойдут. Ты хоть и ни при чем, а за компанию и тебя арестуют.

- Ну, а Машку, почему отправили?

- Да Машку хоть и посадят, ее не жалко, а тебя мне жалко.

Отправили меня кое-как. Володя мне говорит:

- Вот теперь поедешь. Блатных совсем мало в вагоне будет.

Освободившиеся заключенные ехали в прицепном вагоне в хвосте состава. Выдали всем только паспорт и билет. И всё. Даже на хлеб денег не дали. Неужели за такой каторжный труд люди и трех рублей не заработали? Ну как тут не пойти по составу, как тут не украсть? Да это все специально делалось. Не хотела Родина запросто отпускать бесплатных трудяг. Все равно проворуются по пути, снова пополнят лагеря.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.