О юморе «переходного периода» и Первой русской революции (Весело жить да красно умереть)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Публицистика

Автор: Валерий Власов

Просмотров: 1828

2007 год, Выпуск № 1

В начале XIX века Петр Чаадаев сказал о нас, русских, что «мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы и не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь страшный урок».

Однако в этих экстремальных моментах, когда мы после очередной попытки смести все препоны, найти наконец правду на Земле или переделать все человечество, оказываемся в итоге нагишом на виду всего мира, сидящими у разбитого своего же корыта, вот тут-то из нас начинает фонтанировать юмор, видимо, как защитная реакция нашего национального организма.

Когда в 1990–1992 годах в результате ускорения, перестройки и ряда других, не менее судных мероприятий, страна после кратковременной эйфории по свободе и демократии («И налетел тут на Ивана-дурачка свежий ветер перемен») оказались над бездной распада при разрушенной системе управления экономикой, когда республики превращались в новые «демократические» государства (раскоряко-ханордынский синдром), перекраивались границы, возникали распри, и даже с кровью, между вчерашними «братьями навек» вокруг морей и островов, нефтепроводов и портов, таможен и военных полигонов, вот тут-то из недр народа и хлынул юмор.

Развал страны был таков, что хохотала вся страна, грохот стоял от анклава в Восточной Пруссии до забытой всеми Камчатки (и это еще до Абрамовича и его шуток с «Челси»).

В стране все было вновь и очень смешно. И пирамиды Мавроди, и сплошной бартер (в стране несколько лет не платили зарплату), заоблачная инфляция, и галопирующий рост тарифов и цен («Цены у.е.хали. Мы остались»), и массовый переход доцентов и профессоров в истопники и дворники, и взрывной рост акционерных банков с очень удобными для пенсионеров депозитами на 9 и 40 дней.

А как смеялись на своем первом и единственном собрании возомнившие из себя акционеров владельцы дохлых ваучеров и уже мечтавшие делить дивиденды и иметь собственных брокеров, торгующих на биржах их акциями. А собрания этих мечтателей-акционеров как-то незаметно перешли в заседания кредиторов, на которых зятья и племянники бывших чинуш и партократов появились уже в роли арбитражных, внешних или кризисных управляющих, а сами акционеры, потеряв нюх, а с ним и классовое чутье, очень быстро превратились в какую-то безмолвно-ошарашенную толпу полубезработных, годами ожидающих не заработанную заработную плату и растаскивающих на металлолом останки «своих» предприятий.

Страна надрывалась со смеху. Есть нечего, да жить весело. Так народ «смеясь, расстается со своим прошлым».

А главное, никто народу не сказал, что же намереваемся строить. Президент просто издал Указ, и как в свое время Никита Хрущев пообещал живущему поколению советских людей коммунистический рай при их жизни, так и сейчас было торжественно заявлено, что сделают СВОИХ ЛЮДЕЙ богатыми и счастливыми, и при этом к Указу приложили список СВОИХ ЛЮДЕЙ. А кто не попал в этот список, значит... не судьба. Чей день завтра, а наш ноне.

Предприятия же прихватизировали, секвестировали, загоняли в «нежные» объятия многочисленных посредников, продавали на аукционах и деноминировали, пугали банкротством, внешним управлением и конкурсным производством. Естественные монополисты душили в своих «теплых» объятиях за тепло, глотка пересыхала от чудовищных тарифов за воду, а заикаться начинали – от телефонных. И при этом эти монополисты умудрялись наматывать даже исправно платящим такую пеню, которая превышала не только банковский кредит во много раз, но и вообще здравый смысл.

Муки, возникающие при взгляде на электросчетчик, были понятны лишь сидящему на электрическом стуле. Банковский кредит можно было брать лишь в том случае, если ты твердо решился на самоубийство. Заработная плата научного сотрудника быстро приближалась к цене проездного билета в одну сторону.

Но в стране было весело. В эти годы Россия слыла самым интересным и творческим местом на планете. Вести из России потрясали мир: фантастическая страна. Сюда приезжали со всего света, как в цирк или на новую долго ожидаемую премьеру посмотреть, что же там снова натворили эти загадочные русские. Чего-чего, а скучно здесь не было.

И страна веселилась. Налоги размазывали всех тонким слоем, который держался лишь на русском упрямстве и минимальной заработной плате. Шахтеры чудили на рельсах, в практику стали входить голодовки, все равно жрать нечего, предприятия работали по 1–2 дня в неделю, быстро проедая чуть-чуть недостроенную материально-техническую базу коммунизма, полстраны вышли собирать по предприятиям и по дорогам цветной металл и грузить его в Прибалтику. Эстония вышла на призовое место в мире по производству алюминия.

Пенсионерам выживать помогал опыт Великой Отечественной войны и сознание, что «бывали хуже времена, но не было подлей». Молодежь от станков разбегалась по биржам, фирмам и ларькам, всем вдруг потребовались красные пиджаки.

Все торговали. В армии солдат одалживал два патрона до получки, труды марксизма-ленинизма шли под грифом «фантастика», самым обиженным сословием оказались бывшие торгаши, с которых слетел флер всемогущества и поклонения, быстро росли ряды челноков, взявших на свои плечи, как раньше бурлаки, снабжение страны, и в нее хлынул импорт. И все покатывались со смеху, покупать-то было не на что. Полки ломятся, да не всем с них обломится.

Привыкшая в течение семидесяти лет потреблять дозированные и строго по курсу партии ориентированные и негласно одобренные шутки (не путать с анекдотами), наша самая в то время читающая в мире публика, превратившаяся в электорат, была ошеломлена тем потоком юмора, который обрушился на ошалевший народ со страниц раскрепощенной, никем не управляемой и захмелевшей от безбрежной гласности прессы.

А какая тематика! А широта! Бьет в цель: по штабам, по «семье», серпом по органам, по болтунам, и все по делу: за державу обидно, за рубль упавший и недозеленевший, за разор великой страны, бывшей, как минимум, второй в мире, но которую сейчас лишь иногда из-за сострадания и за муки зовут в «восьмерку». И то не на все обсуждаемые вопросы, так как многое нам не понять – не тому учены. Таким образом, в основе юмора – гражданская ответственность и боль за страну.

И вот прошло 15 лет, срок достаточный, который позволил странам, побежденным нами во Второй мировой, встать в ряд самых развитых в мире. А что у нас? Жизнь народа резко изменилась? Жить стали дольше или здоровье народа улучшилось? Или бандитские структуры перестали почти легально разорять работающие предприятия и лишать работы сотни их сотрудников?

А что творится у нас с партстроительством? Так это же стыдоба! Даже при коммунистах было честнее, хотя бы смеха ради рабочих в партию зазывали, а сейчас – одни чиновники да кое-кто из шоуменов, то есть из обслуживающего персонала. А может, молодым людям стало легче поступать и учиться в вузах (даже не смешно) или найти работу?

Нет! Но юмор стал другим. Он, как и при коммунистах, встроился в общую вертикаль, став еще какой-то по счету властью, капитально обжился на общенациональных информационных каналах, сдружился с Госдумой, предоставив почти каждому депутату по личному ШОУ в своих веселящих программах («Он и лжец, и на дуде игрец»).

Но это даже не главное. Главное то, что у нашего сегодняшнего юмора осталось всего две-три, но самые «злободневные» для народа темы: М–Ж, постель и все, что ниже пояса. Это сейчас главные заботы общества. Иногда обсуждается отношение с тещами, тетями, но все это по черному, лишь иногда проблескивает голубой цвет. Получается смех на заданную тему. Узнал номер темы и хохочи на здоровье.

Стал широко применяться семейный подряд, корпоративный захват каналов, а некоторые, наиболее раскрученные экземпляры этой породы часто светятся одновременно по всем каналам, так что народу никак не отвертеться: «Смотреть! Все оплачено!». Где уж тут до гражданской позиции! Но смеху из Москвы (как и ее слезам) страна больше не верит. На сцене веселятся, а у народа на глазах слезы. Ему-то завтра жить в этой стране, а там проблем – захохочешься.

Хотя бы ради смеха какой-нибудь господин депутат-шоумен поднял в одном из своих представлений вопрос, есть ли в Госдуме, а если нет, то когда будет Программа и Закон по снижению разницы в доходах высоко- и низкооплачиваемых граждан; когда будет введена прогрессивная ставка на подоходный налог и когда будут уравнены пенсии чиновников и остального народа? Это же явная дискриминация.

Народ очень интересуется, когда будет погашен полностью внутренний долг перед народом, возникший в связи с Гайдаровской шоковой терапией и последовавшей за ней инфляцией, которая съела все доходы старших поколений россиян? Цена этого ограбления такова: если в 1991 году на счете было 8 тыс. руб., а это была стоимость автомашины, то эта сумма (уже после индексации!) превратилась в современные 24 руб. и плюс 1 тыс. руб., которую выдали, как подачку, всем, кому были должны. Сейчас же этот долг (8 тыс. руб.) эквивалентен 150–200 тыс. руб. Верните! Сейчас у Кудрина такие деньги есть. И получат их в основном пенсионеры. Или вы ждете в свете нового романа Е. Гайдара «Долгое время», что за это время они помрут и сама проблема исчезнет?

И, наконец, понимают ли Президент и Правительство, что сейчас простому народу (рабочим, учителям, врачам, инженерам, продавцам и десяткам других низкооплачиваемых профессий), и особенно молодым семьям этих сословий, приобрести квартиру практически, да и теоретически, невозможно? Или правительство очень надеется на снижение численности населения и за счет этого как-то решить проблему? Не получится. Нужна очень серьезная программа социального жилья, даже несмотря на попытки Е. Гайдара в своем историческом эссе развенчать прадедушку Маркса и дать научное обоснование того, что в постиндустриальном обществе «рабочий и колхозница (и мать их Мухина)» уже не играют заглавных ролей в мировом производственном процессе (а тем более учителя, врачи и т. п.), а на авансцену выходит многочисленная камарилья присяжных поверенных в делах класса имущих и власть предержащих («Что закажете, то и докажем»).

Складывается впечатление, что у нашего народа нет, да и никогда не было, «своей» партии. В России были партии сословий, классов, анархистов, утопистов, мировых фантастов, начальства, олигархов, бюрократов. А сейчас это, скорее, политический бизнес, рвущийся порулить активами, а народ для этих партий всегда был по остаточному принципу.

Русский народ верил только царю-батюшке, тому, кто над всеми наместниками-губернаторами, вельможами-министрами, боярами-олигархами, прокурорами-стряпчими и всеми партиями, палатами, думами и творческими союзами. Поэтому и сейчас, если указанные вопросы Президент не решит, то их не решит никто. Так что надежда у народа только на Него.

А без разрешения вышеуказанных вопросов мира в обществе не будет: читайте Максима Горького, нашего незабвенного «буревестника», ибо все это Россия уже проходила, хотя, видимо, уже крепко забыла – прошло ровно сто лет с первых раскатов грома Первой русской революции, закончившейся в итоге развалом России. Думать о своем народе надо заранее, а лучше постоянно.

Нужно всем нам уразуметь, каким издевательствам подвергся русский народ в «похабном» XX веке. В 1917 году к власти пришли революционные маньяки. Задурив народу голову интернационалом, империализмом, коммунизмом, диктатурой пролетариата и властью Советов, они быстро разожгли пожар классовой ненависти и бросили Россию в долгую братоубийственную бойню.

А после этого последовательно, по-иезуитски приступили к коренной «перековке» народа, перестройке его народной сущности: веры, уклада жизни, традиций. Ясно, что надо было начинать с фундамента России – ее крестьянства. Сначала уничтожили его самый трудолюбивый и самодостаточный слой, а оставшуюся часть либо завербовали на стройки, а чаще, чтобы не морочить себе голову, просто распределили по лагерям («Истлей, Россия»).

Ну а затем подошел черед и рабочего «атакующего» класса. Его расселили по баракам, коммуналкам, общагам, приписали к партячейкам, установили всеобщий взаимонадзор с регулярным посещением спецкомендатур («перекличка нерасстрелянных»), организовали соревнование за истинно пролетарское происхождение, введя кадровый учет с бесчисленным количеством пунктов в анкетах (где, когда, с кем, зачем и, вообще, жил ли?) и справками о социальном происхождении всех ветвей и корней рода. Связь внуков с дедами была нарушена. И таким образом, с той многовековой Россией и с тем русским народом было покончено: все стали исходным материалом и «винтиками» в глобальных мистериях кучки кровавых фантастов.

Вызывает лишь удивление, как сыны бывших растоптанных крестьян, забыв о прошлых унижениях, бились на фронте и отстояли эту власть, а затем подняли разоренное войной хозяйство и сделали державу великой. У русского народа за весь XX век не наберется и десятка лет, которые позволили бы ему спокойно заняться действительно делом народного творчества без внешних угроз и внутренних бесчинств.

Смутные и лживые времена, а именно таковыми были эти прожитые 15 лет, разлагающе действуют на все слои любого общества. Кто считал, в скольких душах бушевали (и какие!) и продолжают кипеть страсти и испытываются чувства: от развращающего эгоизма одних до униженности других, от вседозволенности до обреченности?

Весь набор зла в хорошо известных человечеству обличиях прошел в это время через душу народа. Здесь было все: смена убеждений и ренегатство (переход слева направо), измены и предательства, продажность и служение явному злу, корысть и жестокость, откровенный грабеж и бессмысленный разбой, кровь и слезы, и все искренне, на пределе человеческих сил и изощренных дьявольских соблазнов.

И сейчас властям, и федеральным, и местным, надо бы наконец научиться говорить с народом на нормальном ОТЕЧЕСТВЕННОМ, то есть честном, откровенном и без идиотских шуток языке.

А русский народ этого заслужил, ибо из той бездны, в которой оказалась страна 15 лет назад по глупости горе-правителей и безответственности многочисленных болтунов, страну вытягивает, и есть надежда, что вытянет, только народ, который, выживая сам, тащит из болота и Россию.

Да, в то непростое время казалось, что черная немощь сдавила доверчивую Руст в своих бесовских объятиях навсегда!

Но, как и всегда бывало на Руси, вопреки всем законам, статистике и предсказаниям западной экономической науки, Россия оказалась непростой даже для команды Гайдара с его иноземными учителями.

И прав был великий русский философ В. Розанов, говоривший в начале XX века: «Да, много бывало чудес на Руси, и каркать о ее погибели – только воздух портить».

Литература

Маркс К. Капитал (не окончен). 1867–1985 гг.

Горький М. Жизнь Клима Самгина: роман-эпопея (не окончен). 1925 г.

Гайдар Е. Долгое время (Россия в мире). 2005 г.