Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Таёжник

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

3.

И еще один выход с Тегуса до сих пор помнится. Тогда уже другую сторону товарищеской поддержки пришлось испытать. Забросили нас вертолетом до пятого лесного профиля втроем: я, Валерка и Николай Иванов. У Валерки на тот раз собак не было. У Меня: Тегус, Найда, Юкон и Ласка – молодая собака, взятая у одного из наших охотников для натаски. У Иванова – две собаки. Обе, как потом оказалось – не рабочие. От профиля до моей избушки в вершине Тегуса прошли пешком. Это не так далеко.

Обосновались. Промышляем. Иванов все поблизости от профиля ходил со своими собаками – боялся заблудиться. Взял он одного соболька да и то с помощью моих же собак.

Пришло время выбираться из леса. А снегу к тому времени навалило по колено. Стали мы на лыжи, как обычно, в четыре часа утра и двинулись строго на запад, чтобы с рассветом увидеть на той стороне болота стенку леса в вершине Малой Урны. Обычно, в ясный день, заметно лишь тонкую полоску на горизонте, будто кто карандашом прочертил по краю неба. На эту полоску и двигаемся. От Урны, через Веснянку, ищем вершину Кедровой, а с нее выходим в верховья Аю. Дальше – строго на юг, к Пролетарке.

Потянулись. Мы с Валеркой, по очереди, топчем лыжами тропу. Иванов, ссылаясь на больное сердце, двигается сзади. За ним – собаки: по глубокому снегу они иначе не пойдут. А Найда была в положении и плелась после всех. С собой мы несли лишь еду да «тозовку». Кто топтал на лыжах тропу по глубокому снегу, тот знает, что это за адский труд. Лыжи валятся чуть ли не до земли. На них обрушивается снег. А под снегом то кочки, то валежник или горелыши, то крепкая, как проволока, трава. Ноги долго не выдерживают такого напряжения, немеют, схватываются судорогой. И не только ноги – спину ломит, по лопаткам жаркий пот плывет, шапка на голове преет… Валерка ходок неважный, и основная нагрузка падала на меня. «Потопчи хоть немного», – обратился я после очередного запала к Иванову. А он: «Не могу. Опасно. У меня ишемия…» Плюнул – и снова вперед до потемнения в глазах.

Вершину Малой Урны миновали к вечеру и уже в сумерках вышли к избушке на большой Урне. Избушку никто не посещал с самой осени. В дожди крыша текла, на нарах и на полу ошметки наледи. В окне нет стекла. Решили спуститься к балку. Это под увал, путь знакомый. В балке кое-как и перекоротали ночь.

Утром двинулись к вершине Аю. Отошли прилично. Хватились – Ласки нет. Собака чужая – я за нее в ответе. Последним уходил Иванов, и он должен был закрывать балок. Ласка молодая, неопытная – могла остаться в балке. Озлился я на Иванова: «Застрелить тебя мало!» – кричу. А он только глазами моргает. Отдал я им «тозовку», пушнину и налегке решил вернуться в балок: в надежде догнать напарников где-нибудь на подходе к избушке Макарыча, в верховьях Аю. И, как назло, отошел я от ребят километра на два – сидит на сосенке глухарь, да близко, а стрелять не из чего. Вовсе огорчился, и мысли потянулись какие-то невеселые. Что-то тревожило душу. Пришел к балку. Точно – он не закрыт, но Ласки там не оказалось. Ушла назад – в избушку. Двинулся туда, а это километров двадцать пять. Добро, что лыжню не замело снегом. Хотя и не совсем она была чистой, но все же идти по ней несравнимо легче, чем по целинному снегу. К вечеру дошел, а Ласки и там нет. По следам понял – побежала к основному зимовью. Видимо, придремала она в балке, а когда очнулась – нас уже не было: вот и понеслась, по глупости, на обжитое место. А туда идти одному без продуктов и оружья – гибельное дело…

Затопил я печку. Нашел на полке пачку чая и кусок старого, пожелтевшего сала. Встреченный глухарь как раз был бы тогда кстати. Но пришлось довольствоваться тем, что нашлось. Переночевал, а утром стал догонять напарников. Весь день напрягался до изнеможения и к вечеру, в сумерках был у Макарыча. «А они утром отчалили, – стал сокрушаться Макарыч, когда узнал про собаку, про мои мытарства и нашу общую догово-ренность – ждать друг друга. – Иванов все торопился – на работу, вроде, ему надо было срочно. Я и отвез их на лошадке до Федоровки…» От Федоровки до Тевриза ходили машины. Плюнул я, выругался и, подкрепившись у Макарыча, пошел на Бородинку – где пешком, где на попутках. Вечером был в Бородинке, переночевал в кочегарке на шлаке и в Тевриз… Дальше все обошлось без задоринки, но после того промысла какая-то капля горечи осталась в душе и надолго.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.