Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Земля всегда рядом

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Вахта вторая
8.00 – 12.00, 22 августа

Енисейский залив
Очень холодно. Впрочем, «очень», наверное, слишком. Просто после тридцатиградусной жары непривычен пар изо рта. Мои сомнения разрешила техника: плюс шесть градусов Цельсия. Температуру совершенно точно определяет «Дистанционная судовая станция погоды типа РМ-6». Этот очень умный и нужный ящичек висит на стене в штурманской. Кроме температуры воздуха, он умеет определять направление и силу ветра, влажность и температуру воды и воздуха.

– Мы снимаем данные два раза в сутки, – рассказывает мне вахтенный штурман Константин Александрович. – Их передают на береговые метеостанции, там эти данные обобщаются, и суда получают сводки погоды.

Константин Александрович Таран (второй штурман зовет его Котик) закончил Ленинградское высшее мореходное училище и плавает первый год. Недостающий стаж морской жизни ему пока заменяют обширные энциклопедические познания. На мои расспросы Таран всегда отвечает обстоятельно.

Моё внимание привлек секстан.

Колумб, Магеллан, звезды – смутно пронеслось в моей памяти, и я тотчас выложил все эти книжно-исторические познания Косте.

– Ну, – сказал Таран, – по звездам я только в училище на практике определялся (определял местонахождение судна). Сейчас мы это делаем с помощью радиопеленга. Впрочем, по звездам тоже несложно. Магнитный компас… круг равных высот… центр освещенности…

Рубка превращается в лекционный зал.

Перед поездкой я где-то вычитал, что в Арктике могут плавать лишь деревянные суда (так раньше считали), но моряки на судах должны быть железными (так считают до сих пор). На стоянках в Дудинке и Играке, сейчас в рейсе внимательно приглядываюсь к молодым, веселым парням – комсомольско-молодежному экипажу п/х «Поволжье» и терпеливо жду, когда же, наконец, начнут появляться те, особенные черты их «железных» характеров.

А ребята, ничего не подозревая, заняты своими обыденными делами. В техническом кабинете четвертый механик Юрий Иванович проводит с машинной командой занятия по противопожарной безопасности. В углу, внимательно слушая коллегу, сидит Дед – старший механик Василий Львович Макарьин. Сорокалетним стажем измеряется его морской опыт, и нет, пожалуй, в стране пароходства где бы ни плавали его многочисленные воспитанники. Макарьин на судне – как стопроцентная гарантия нормальной бесперебойной работы машин. В хозяйстве Деда всегда чистота и порядок. Шумные насосы перекачивают в топки мазут. Равномерно вздыхает поршень. Очень жарко. Глядя на работу кочегаров и механиков, во многом облегченную рацпредложениями Деда и второго механика Сан Саныча, и все-таки ещё очень трудоемкую, постепенно начинаю постигать разницу между флибустьерско-книжной романтикой и повседневной морской жизнью.

Звонок машинного телеграфа и голос Тарана в мегафон: «Средний ход!».

Поднимаюсь в рубку. Здесь, кроме Кости, капитан и оба лоцмана. Скоро за ними должно подойти судно.

В 10.00 появился «Меридиан» – эксплуатационное судно. Небольшое, но, как говорят моряки, «с хорошими мореходными данными».

– Приготовиться к встрече с левого борта!

Лоцманы произносят традиционные слова прощания:

– Счастливого плавания!

– Спасибо! – говорит капитан.

«Меридиан» молча, без прощального гудка, отчаливает.

Ночью пройдем Диксон, остров, названный именем норвежского купца Оскара Диксона, середину пути Мурманск – Владивосток, сердце Арктики. Всего же от Мурманска до Владивостока 6 248 морских миль – пять морей: Баренцево, Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское.

На Диксоне работают Арктическая научно-исследовательская обсерватория, радиометеорологический центр, держащий связь с сорока двумя полярными станциями.

На протяжении всего путешествия постоянно спрашиваю: самое ли северное? Теперь, наконец-то, я удовлетворен в полной мере. Все, что есть на Диксоне, – самое северное в мире. Диксонская средняя школа – самая северная школа в мире. Кроличья ферма – тоже самая северная. И диксонский порт, где заправляются углем иностранные суда, и Диксонская бухта – надежное укрытие от свирепых штормов Карского моря – все самое-самое.

Удивляться тут нечему. Игарка стоит на 67°27’ северной широты. А мы прошли уже 725 километров на север.

Идем Енисейским заливом. Северо-восточнее нашего курса стоит пароход. В бинокль хорошо виден плоский и голый, как льдина, островок. Три домика и мачты антенн. Это одна из многих полярных метеостанций Диксонского радиометеоцентра. Пароходик «Адам Мицкевич» привез продукты и оборудование.

Земля полукругом, все дальше и дальше уходим от нее. Вот она уже еле заметна. Еще мгновение – и небо краями упирается в море.

Пекарь из Соломбалы

Из АШМО1 выгоняли за три выговора. У Сани их было шесть. Два простых, три с предупреждением и один строгий.

– Хватит, – сказал начальник школы. – Мне надоело. Ничего не надо объяснять.

Саня и не пытался объяснять. Ну что здесь объяснишь? И опять этот Вергасов. Не везет Сане с Вергасовым. Ну, весело, ну, песни пой! Зачем же к другим лезть? Да и лезет-то не ко всем без разбору. К нему, Сане, например, не лезет. Знает – боксер. А к Толику прискребался: салага да салага. И драться лезет, а Толик на перекладине всего четыре раза отжаться может.

Хук слева вышел, правда, ничего. Упал Вергасов.

И вот опять неприятность. Выгонит из школы. Раз сказал – значит выгонит.

Саня думал, что в Архангельск скоро придет «Сура», и стало совсем нехорошо. На «Суре» старшим механиком плавал отец. Ну, с отцом ещё ничего, а с братом совсем неудобно. Брата Саня любил и уважал. Уважал даже больше.

– Три меня в ширину, кулак, как моя голова, – рассказывал Саня парням из школы. – Второй механик уже.

Брат к Сане относился тоже хорошо. За бокс хвалил. Спортзал в сарае помог устроить. «Грушу» купил и повесил. И два мата достал. Старые, правда, маты, но ничего, вполне пригодные. Но за двойки и выговоры брат не жаловал.

– У нас морская семья, – говорил брат. – А лодыри в море не нужны.

Сане очень хотелось стать механиком. Таким же, как отец и брат. И так же, после рейса, приезжать домой в Соломбалу в щеголеватом, купленном в «загранке» костюме. И рассказывать матери и сестренкам о чужих городах, землях, людях. И, положив на стол тяжелые, даже после туалетного мыла пахнущие машинным маслом и железом руки, ждать, когда мать поставит перед ним вкусный домашний суп с клецками.

Как всё это будет, Саня знал точно. Окончит АШМО, а потом – море и заочное отделение Архангельской мореходки. И вот теперь, из-за Вергасова, все срывается.

Выручил опять тренер. Повел к начальнику и долго говорил про кубок, соревнования и общекомандное место. Спорт в школе любили. Начальник сдался, но сказал:

– Ну, хорошо. Последний раз. А придет без грамоты – выгоню.

Диплом-то за первое место Саня привез. А с Толиком они дружки. Хотели после школы на одно судно. Не получилось. Все отдел кадров. Саню в «машину»2 тоже не пустили. Восемнадцать – только через три месяца. Пришлось пойти пекарем на «Поволжье». Чего в резерве сидеть?

Печь хлеб, вообще-то, нетрудно. Мука да вода, да ещё кое-что. Шеф все показал. Первый-то хлеб самым лучшим получился. Но камбуз все-таки надоел. Очень хочется в «машину». С Дедом уже говорили. Не возражает Дед. В Мурманске, говорит, можно перейти. Если замена будет.

В открытую дверь камбуза вдруг влетает какой-то комок. Саня вздрогнул – куличек. Замерз в море-то, устал, вот и сел на палубу. И, хитрый, прямо на камбуз побежал. Саня посмотрел на взъерошенного, испуганно моргающего круглыми красными глазами куличка и сунул его за пазуху:

– Сиди, грейся!

…Ну, а уж если не в Мурманске, то после Гента обязательно переведусь. Но ведь это ещё целый месяц. Обязательно что-то надо придумать!

На следующее утро, к чаю, вместо привычного свежепахнущего хлеба подали сухари.

За обедом, вкусно похрустывая сухарями, капитан сказал старпому:

– Юрий Александрович, что там у вас происходит на камбузе? Разберитесь, пожалуйста.

К ужину хлеб появился. Все с сомнением поглядывали на черные, вязкие, как хозяйственное мыло, хлебцы, и есть не спешили.

– Все ясно, – сказал старший механик, – парень торопится в «машину».

– Мария Георгиевна, – сказал капитан буфетчице. – Передайте ему, пожалуйста, пока снова печь хлеб не научится, в «машину» не попадет.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.