1.

Миску с красною чечевицею

снова жадно схватил Исав –

и Россия с её столицею

Богом взвешена на весах.

 

И бесстыжие, безобразные

бесы вновь сорвались с цепи –

кони рыжие, кони красные,

кони мечутся по степи.

 

Сердце сделалось белой птицею

и, рыдая, летит на юг…

Убивают Царя с Царицею,

и Детей их, и верных Слуг.

«Зло бывает порой в руке, как

орудие; узнанное или неузнанное,

оно, не переча, позволяет отложить

себя в сторону, если есть воля на то».

Ф.Кафка

 

Фюзеляж самолёта был пуст и напоминал собой полую огромную трубу, где не было никаких кресел и даже иллюминаторов, но тем не менее это был лайнер, и что он имел на своём борту странных пассажиров, в этом я не усомнился…  Эти пассажиры взволнованно шумели где-то в хвостовой части и по тому недовольному их ропоту, от которого бежали по коже мурашки, я понял – им предстоит некое ужасное мероприятие, если его можно назвать таковым.

 

Чьи тайны храня, так земля одичала?

Чьи звёзды погасли на долгом пути?

Где горы и степи без края-начала,

Где небо – тайга, и следов не найти.

 

Откройте нам тайны, курганы Алтая,

Хранящие зорко историй страницы,

Чьё солнце затмила стрела роковая?

Кому салютуют посмертно зарницы?

 

Хакасии степи! О прошлом скажите,

Вы смотрите в небо менгиров глазами.

О братьях-алыпах , быть может, скорбите

И плачете с ветром глухими ночами?

Кто может знать при слове "расставанье"

Какая нам разлука предстоит?

О. Мандельштам

 

Заседания проходили в институтских аудиториях, и было приятно вновь окунуться в студенческую атмосферу, бродить по коридорам, заполненным молодежью, обедать в студенческой столовой, а в перерывах пить кофе на кафедре вместе с преподавателями и опять немного почувствовать себя студентом. Семинар практически закончился, на завтрашний день была назначена экскурсия.

* * *

Тихо вздрогнуть от шорохов дня,

замерев у речного обрыва,

будто кто-то окликнул меня

из покоев, где зреет крапива.

 

Из каких он пристанищ возник,

отогретый дыханием зноя,-

не пристроенный памятью миг

овладев неожиданно мною?

 

Видно, нам разминуться нельзя

над рекой, где задумчивы ивы.

Смотрят пристально чьи-то глаза

сквозь зелёное пламя крапивы,

(в основу рассказа положены реальные события)

 

В ноябре 1976 года, по окончании действительной службы, которую проходил в Свердловском спортивном клубе армии, я приехал на Камчатку к матери, в поселок Мúльково, где, будучи в отличной физической форме, устроился на работу в бригаду плотников, занимающуюся строительством домов из бруса. От дома до работы было довольно далеко, поэтому проживал я в трехэтажном рабочем общежитии с полуподвалом, где мне выделили отдельную комнату.

 

Я маме выдал свой секрет,

Когда сам дважды стал родитель,

Что в школе я, в свои семь лет,

Впервые Женщину увидел.

 

Не за стиральною доской,

Не с чугунком и не с ухватом,

Не в бигуди, в глазах с тоской,

В халате стареньком, помятом.

 

Из книг ли вышла не спеша,

Из детских сказочных картинок?

От трона ль царского сошла,

Походкой с грацией старинной?

Настоящая литература живёт современностью и одновременно в большом историческом масштабе; образная мысль поэта ли, прозаика ли (или летописца?) естественно и легко сшивает вехи нескольких веков и эпох, заставляя читателей почувствовать себя путниками. Ещё бы! Под ногами твёрдый грунт проторенной дороги цивилизации. Моменты такого открытия обрушиваются на человека как божественное откровение и наподобие молнии освещают сознание истиной. Молния, вспыхнув, исчезает, но остаётся уверенность в своей причастности к исторической жизни народа. Такой потрясающий момент я пережила намедни.

Иногда так случается, что прочитанное мельком в интернете стихотворение незнакомого автора не то, что бы «зацепит» - продерёт до самого-самого... Лично со мной такое случается очень и очень редко, поэтому, когда лет восемь назад я прочитал в интернете:

 

Мост, упавший на колени,

По-верблюжьему горбат.

Убежать бы из деревни!

Чем тут хвастать? Не Арбат…

О! В капусте стонут жабы…

О! Шуршит в соломе мышь…

Убежал бы! У-бе-жал бы!

От себя не убежишь.

 

«Самолет загружен боеприпасами, медикаментами, продовольствием и праздничными подарками для брянских партизан,— вспоминал военный корреспондент Анатолий Сафронов.— Хорошо помню, что у меня в кармане шинели было два сухаря, через плечо – сумка от противогаза, в которой были полотенце и записная книжка и ещё всякая мелочь, а в памяти — мелодия и слова нашей песни…