Доброй памяти бабушки

Анастасии Ивановны

- 1 -

На рыхлом голубоватом снегу четко вырисовывались три свежих следа. Они то расходились и шли друг подле друга, то вытягивались в одну извилистую цепочку. Следы вели вдоль заснеженных кромок полей и полянок, на которых осанисто стояли стожки сена и скирдушки соломы в белых беретах. Вот все три следа сошлись возле золотистого бока скирды, образуя неровные утоптанные площадочки. На одной из площадок валялась тёмная стреляная гильзочка от тозовки-мелкашки.

Вчера во сне неожиданно увидел своих сослуживцев по армии. Тех, что были в начале срочной службы. Все в повседневной защитного цвета форме х/б, знакомые лица, а их имён я не помню. Они сидят в кузове военного грузовика, узнают во мне рядового своего взвода, зовут к себе, освобождая место, а я вместо того, чтобы присоединиться к ним, вдруг с каким-то восторгом запеваю песню о танкистах, песню нашей роты, которую тщательно разучивали мы давным-давно под руководством сержанта. 

Когда вы будете завтра?

Я сегодня буду завтра...

Учебные тетради императрицы 

Александры Федоровны по русскому языку.

1894-1895 годов. 

 

Глава первая 

ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ ИМПЕРАТОРА

 

В Ливадии было прохладней, чем в Севастополе. 

Пройдя мимо строя почетного караула 16-го Стрелкового полка

В обеденный перерыв на полевой стан прибежала учетчица соседней бригады Галинка Савельева – девчонка донельзя веснушчатая, голенастая. На язык невоздержанная. А Михаил Денисович только что плотно подзакусил, постелил возле трактора пахнущий керосином ватник и решил подремать полчасика.

Рядом сидел его младший сын Петр, прицепщик, поддерживал затылок ладонями, отыскивая взглядом весело звеневших жаворонков под облаками.

Вознесеньев день

 

                             Старики говорят, что в 1941 году 

                              праздник Вознесения 

                              пришелся на 22 июня…  

 

 

Не потревожив сонных деревень – 

Пускай еще подремлют лишний час,

Сходил на землю Вознесеньев день –

И не сказать, в какой по счету раз.

СТАРАЯ ОТЦОВСКАЯ РУБАХА

Рассказ

 

Весной, когда наступал май, шла пахота, а за ней посадка огородов, когда снова хотелось жить и надеяться на что-то хорошее, начиналась приборка родного дома и двора.

Мне почему-то всегда нравилось прибирать в подполье. Овощи и соления практически все были съедены к этому времени. Остальное все в погребе, ему тоже настанет свой черед в подготовке к новому урожаю. 

В Сибирь из Брянска пришло письмо:

«Здравствуйте, Родион Иванович!

Марево стояло над степью – зной, пропитанный гарью. И даже когда июльский день перевалил далеко за вторую свою половину, и даже когда небо смешалось с чадящими дымами и комьями разворочанной взрывами земли, свежее не стало. Ярко-оранжевый глаз солнца пробивался сквозь всё и вся и палил, словно хотел сжечь то, что и без того горело. А ведь где-то за спиной тихий и прохладный Дон… 

Старший политрук Пустельга собирался с мыслями.