Когда вы будете завтра?

Я сегодня буду завтра...

Учебные тетради императрицы 

Александры Федоровны по русскому языку.

1894-1895 годов. 

 

Глава первая 

ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ ИМПЕРАТОРА

 

В Ливадии было прохладней, чем в Севастополе. 

Пройдя мимо строя почетного караула 16-го Стрелкового полка

Доброй памяти бабушки

Анастасии Ивановны

- 1 -

На рыхлом голубоватом снегу четко вырисовывались три свежих следа. Они то расходились и шли друг подле друга, то вытягивались в одну извилистую цепочку. Следы вели вдоль заснеженных кромок полей и полянок, на которых осанисто стояли стожки сена и скирдушки соломы в белых беретах. Вот все три следа сошлись возле золотистого бока скирды, образуя неровные утоптанные площадочки. На одной из площадок валялась тёмная стреляная гильзочка от тозовки-мелкашки.

НАПРЯМИК

 

- Да, Валя, да… Не плачь, - кивала мама, отстраняя журчащую голосом трубку от уха. – Да поняла я всё… Поговорю… пришлю… - смотрела, сморщившись, на ковер на стене. 

Положила трубку на рычажки старого розового телефона, перевела взгляд на Настю.

- Валентина звонила. Таблетки просила привезти. У нее кончились, а сама не может, плохо ей совсем… Отвезешь?

Настя только вчера приехала домой после зимней сессии.

Досадно, что сам я немного успел,

 Но пусть повезет другому.

Выходит, и я напоследок спел:

"Мир вашему дому!"...

В. С. Высоцкий

 

 

Случилась эта история в серёдке прошлого века – после войны, в пятидесятом. Время тогда было, конечно, трудное, но интересное – дух оптимизма и уверенности в завтрашнем дне витал над страной Советов. Выстрадав и одержав Великую Победу, огромная страна возвращалась к мирному созидательному труду.

Вечером в ту последнюю пятницу, уже вся собранная, бабШура наставляла: 

– Ты хоть парень и городской, но руки у тебя из правильного места растут. Не пропадешь. В воскресенье вернусь ужо. А заплот не поправишь ли? Да про курей не забудь. Ой, постоялец, избу тока не спали мне! 

– Да не волнуйтесь вы, бабШура! Поезжайте на здоровье. Все будет нормально. 

Пока она увязывала свой узел с гостинцами, я вышел из хаты глянуть, что там с заплотом. Это по-местному – забор. Из двора калитка на огород.

*   *   *

Все вы святые

и праведники, и грешники.

Молодость ваша

омыта кровавым дождем…

Не пустовать в майский День

по церквям подсвечникам,

И пред камнями памяти

всех назовем.

 

Стела возносится к небу,

где ваше пристанище,

Там, может быть,

и фамилий не нужно уже.

Нагой*         

1.

Весна-дворняга солнечным оскалом

Зиме грозила: «Береги бока!»

Пригожий лик под ледяным забралом

Таить устала стольная река,

 

И лопнула морозная тесёмка.

Шлем по теченью сбросив за спиной,

Приподнялась Москва. С утра позёмка

Котлы проталин сдобрила крупой,

КАПИТАНСКАЯ ЖЕНА

Ей сказали, что её мужа 

Перевели служить в другой полк.

Там повсюду белые стены,

Облаков светлые лужи

И отсутствует пол.

- А что  он там ест? И могу ли 

Я ему принести еды?

- Нет, - ответили ей –

Ни в Ростове, ни в Барнауле

Ночной полет
 

Срезая звезд лучи,

С горючим  на нуле,

Веду биплан в ночи

К немыслимой земле.

Тих, пуст и звезден мир

И над, и подо мной,

И радиоэфир 

Заполнен тишиной.