1

 

У Кургузикова с сыном все никак толком не наладится домашнее производство. Старший поставил медовуху, и та с первой же попытки получилась вполне приличной. То есть это, конечно, не настоящая медовуха, правильнее будет сказать, медовое пиво или бражка. Но по вкусу она нисколько не отличалась от той, что летом покупали они  у теток на Чуйском тракте. Все бы ничего, только пришли друзья сына, и  с их помощью и непосредственным участием были выпиты  все семнадцать литров (Кургузиковы предварительно померили) за два дня! Ну, и о каком стабильно налаженном производстве может идти речь?

- 1 -

Виктор с усмешечкой смотрел на солдатика - на это недоразумение, стоящее перед ним. Тот был ниже среднего роста, щуплый, форма, явно не по размеру, сидела на нём неловко, наперекосяк, ремень был  не подтянут. Сапоги доходили парню почти до колен, а пилотка глубоко натянута на голову, отчего большие уши казались ещё больше. И большие же, чуть испуганные карие глаза украшали это детское лицо с пухлыми по девичьи губами и ямочками на улыбчивых щеках.

- Представьтесь, рядовой. - Виктор ловко кинул руку к виску.

- Костик, - смущенно отреагировал солдатик и покраснел.

СТРАШНЕЕ  РАКА

 

     Картавый Афиноген Богданович с самого детства внешностью смахивал на чиновника. Подобный феномен учеными до сих пор не изучен и не разгадан. Да что с детства…   Такие в момент рождения уже начинают важничать: серьёзные довольно…  Бровки насупят, кулачки сжимают, мол, покажу вам кузькину мать! Ну, и черты лица, конечно, не как у всех стандартных мальцов,  у них нечто такое отпечатывается во внешности, что распознаётся только на уровне подсознания. Вот смотрят на такого и говорят: «О, этот далеко пойдёт!»   И, как правило, редко ошибаются в подобных прогнозах.

НЕ СОЧИНЯЕТСЯ ПРАВДА

 

- Деда, а ты в плену был? - спросил  вихрастый  парнишка,  усаживаясь  на скамейку рядом с дедом.  Скамейка была особая,  стояла она в палисаднике, а на зиму дед Матвей уносил её в сараюшку. Сам дед и смастерил ту скамейку из ивовых  прутьев.  Она  пружинила,  когда на неё садились и, как говорил дед, «принимала форму моего зада».

- Чего тебе?  - переспросил дед, заклеивая языком расклеившуюся сигарету «Прима».

- Ты  всегда  так:  «чего тебе», - недовольно сказал внук,  - а мне Марья Ивановна задание дала написать рассказ ко Дню Победы,

 - Вода – большая! Какая большая вода! -  с чувством повторяла мама. Мы с Серёжкой переглянулись. Что маму так встревожило? За окном мягко скользящего автобуса  тянулась безмятежная гладь водохранилища. Мы с братом рады были этой поездке и этой красоте. Мама редко выбиралась с нами за город.  «Я – городская, - частенько твердила она. - Вы уж с папой…» 

   Да мы и так… За грибами - с папой, на речку купаться  – с папой, на лодке в  пруду кататься или на качелях в парке качаться, книжки читать - тоже не с мамой. Она целыми днями пропадала в школе. Наверное, тысячу детей выучила, а может, и больше. 

От автора

 

Настоятельно прошу не идентифицировать автора с персонажем. Конечно, «и из собственной судьбы я выдергивал по нитке…», но это не он, автор. Это такой, какой мог бы быть. Как и его город – что это? Лесосибирск? Подольск? Кемерово? Владивосток? Красноуфимск?

Но Главный Герой – Кошка. Нет, это не воображаемый Тигр Тома Трейси Уильяма Сарояна, она была – такая кошка. Реальная, ее можно было погладить. А остальное – ну, так вот… Вот так…